Я вырос в Бруклине, заметил он, по соседству жило много пуэрториканцев. Я веду дела с Южной Америкой. У меня много знакомств, в тех краях в Мексике Меир не рисковал разыгрывать из себя сеньора Герреру:
У меня слышен акцент, хмыкнул он, собеседники могут насторожиться. Швейцарцам было все равно, они не разбираются в испанском языке во внутреннем кармане саквояжа Меира лежал его подлинный, американский паспорт, выданный во время войны. Он смотрел на собственную фотографию:
Я тогда вернулся из Арктики, получил новые документы. Ирена и папа еще были живы, моя страна мне еще доверяла Меир, устало, закрыл глаза. У мистера Фельдблюма, кроме удостоверения беженца, никаких бумаг не водилось:
В его обличье я могу только в Бруклине сидеть, усмехнулся Меир, мне даже машины напрокат не взять отправляясь с кузеном Теодором на Аляску, он брал автомобиль на паспорт мистера Герреры. Меир мог бы вылететь напрямую из Нью-Йорка, пользуясь теми же документами, но полковник Горовиц доверял своему предчувствию:
Оно мне говорит, что не стоит больше светить сеньора Герреру ни в прокатной конторе, ни на паспортном контроле ключи от взятого в аренду форда он получил от Деборы. Меир попросил невестку взять машину в конторе, располагающейся в штате Нью-Джерси. В Трентон он добрался на пароме. Меир быстро нашел машину на стоянке унылого, офисного здания:
Двенадцать лет назад я здесь тренировался, он завел форд, потом Даллес повез меня в Европу, на подводной лодке. Сейчас Даллес спит и видит, как найти меня и посадить на электрический стул по словам Деборы, кузен Мэтью продолжал курировать научные программы, в армии.
Меиру, иногда, хотелось послать анонимное письмо Даллесу, о предательстве кузена:
Но я уже анонимно связывался с Донованом, сообщал о Розенбергах, и ничего не произошло Меир, иногда, звонил мистеру Джулиусу, разыгрывая агента страховой конторы. Судя по всему, и Розенберг и его жена жили по-прежнему. В Буэнос-Айресе Меир намеревался поговорить с Мартой:
Но только с ней, напомнил себе полковник Горовиц, она, наверняка, тоже считает, что Мэтью, это Паук он пока не хотел вовлекать в дело Джона.
Самолет шел на посадку, среди серых туч. Дуглас аргентинских авиалиний слегка потряхивало. Едва слышно звенели льдинки, в тяжелом стакане, с шотландским виски. Сосед Меира, мексиканец, похрапывал. В полете они говорили о предстоящих в ноябре президентских выборах. Газеты пророчили победу кандидату от республиканской партии, мистеру Дьюи, губернатору штата Нью-Йорк, но Меир в этом сомневался:
Трумэн удержится в Белом Доме, продолжая нагонять страх на американцев якобы угрозой коммунистической атаки, невесело подумал Меир, и блокада Берлина сыграет не последнюю роль. Подумать только, у них под носом сидит советский шпион, а они кричат об агентах СССР в Голливуде. Какой Голливуд? Мэтью имеет доступ к самым новейшим разработкам ученых. В конце концов, именно из-за него погибли Стивен и миссис Лиза Марта прислала Меиру подробное письмо, на его бруклинский ящик. Полковник прочитал весточку невестке. Темные глаза Деборы, внезапно, наполнились слезами:
Меир, надо его пальцы женщины дрожали, сигарета тряслась, надо его остановить, прямо сейчас. Нельзя, чтобы погибали невинные люди в Аргентине Меир, с помощью Марты, намеревался поработать над докладной запиской Даллесу:
Меня больше не волнует то, что Мэтью семья, понял он, из-за него осиротели двое ребятишек. Ему наплевать на семью, он меня отправит на электрический стул, и глазом не моргнет Меиру, все время, казалось, что невестка не договаривает, когда речь заходила о Мэтью:
Она что-то скрывает, но что? Письма Аарона, фальшивка, здесь дело ясное. Но есть еще какое-то обстоятельство в любом случае, Меир пока не хотел, чтобы сведения о Мэтью добрались до кузена Джона:
Я знаю, как работают наши ведомства, сказал он себе, британцы могут перекупить Мэтью, привезти в Лондон, предложить новый паспорт и новое имя. Он слишком много знает о военных разработках США Меир считал, что кузен должен понести наказание:
Иначе нельзя, зло не должно процветать. Мэтью не может спокойно спрятаться в глуши, после того, что он сделал, за эти годы
Самолет медленно катился по взлетной полосе. Динамик захрипел:
Самолет медленно катился по взлетной полосе. Динамик захрипел:
Добро пожаловать в столицу Аргентины, дамы и господа. Температура плюс семь градусов, идет дождь сосед, зевая, натягивал макинтош:
Вы тоже хорошо подготовились к зиме в Южном полушарии он кивнул на куртку Меира. Одежду и багаж полковник Горовиц купил в Мехико-Сити, за наличный расчет. Оставив прокатный форд на стоянке арендной конторы, в пограничном городке, он пересек реку Рио-Гранде ночью, со своими подлинными документами и большой пачкой долларов, в десятках и двадцатках.
Меир, с другими пассажирами, шел по высокому, гулкому коридору, к паспортному контролю. Аэропорт был новым, открытым всего полгода назад. Прохладный ветерок раскачивал яркие плакаты, у них над головами:
Посетите Аргентину, колыбель танго Меир взглянул на черный силуэт танцующей пары:
Максимилиана здесь ожидать незачем. Во-первых, аэропорт международный, внутренние рейсы отправляются с другого поля, а во-вторых, он не воспользуется и внутренними рейсами. Он осторожен и, наверняка, купил себе самолет. Частные машины вообще держат на коммерческих площадках в телеграмме, вызывающей его в Буэнос-Айрес, Марта сообщила о следе, отысканном Джоном, во время пребывания в Аргентине:
Сеньор Педро Алонсо, он же Воронов, здесь Меир встал в конец очереди к будочке полицейского, Джону сказали, что он набирает персонал, для работы на юге, то есть в Патагонии телеграмму от Марты он сжег, предварительно заучив наизусть телефон снятой Питером квартиры:
Они меня встречают. Я им позвонил, из Мехико, купив билет в ящике почтамта Меир оставил свои записи, о слежке за Мэтью и пачку рисунков дочки. Ева с Аароном отправились на все лето в хасидский лагерь, в горах Кэтскилс. Меир жалел, что не может взять с собой самодельную открытку, с засушенным, полевым цветком:
Дорогой папа, сообщали кривоватые буквы, я научилась нырять и видела белок. Они приходят к нам в домик, я их кормлю орешками в слове белка Меир насчитал три ошибки:
Твая дочка Ева внизу девочка нарисовала сердце:
Папа, я тебя люблю подвинув ногой саквояж, он понял:
Я вообще привел дом в порядок, словно не собираюсь туда возвращаться. Но если я пойду с докладной запиской о Мэтью к Даллесу, меня арестуют, прямо у него в кабинете похлопав себя по карманам куртки, он вытряхнул пачку сигарет:
Дебора позаботится о Еве, но неизвестно, сколько я проведу в тюрьме. И вообще, может быть, меня сразу сунут на электрический стул, не разбираясь, кто прав, кто виноват. Нельзя лишать Еву отца. У нее нет никого, кроме меня Меира, легонько, тронули за плечо:
Простите, нельзя ли воспользоваться вашей зажигалкой испанский язык был неловким, Меир уловил акцент.
Он отрастил бороду, но это он. Я отлично помню фото, в досье вежливо кивнув: «Пожалуйста», Меир протянул зажигалку бывшему штандартенфюреру СС Вальтеру Рауффу.
На стене ангара коммерческого взлетного поля, в аэропорте 17 октября, висела довоенная реклама внутренней авиакомпании, Aeroposta Argentina. Немецкий юнкерс Ju-52 простирал крылья над страной:
Буэнос-Айрес Терра дель Фуэго. Самая южная авиалиния в мире
Дежурный по полю покуривал, одним ухом слушая трансляцию футбольного матча. К вечеру никаких вылетов или прибытий не ожидалось. Над полем размеренно гудели моторы девятиместного Avro Lancastrian, еще отмеченного эмблемами той самой компании, Aeroposta. Списанная с гражданских рейсов машина, с прошлой недели перешла в руки некоего швейцарского дельца, едва заглянувшего на аэродром. Дежурный, впрочем, помнил суету, поднявшуюся вокруг длинного, низкого лимузина. На коммерческое поле визитера сопровождал лично сеньор директор аэропорта.
Швейцарец носил дорогое, хорошо скроенное кашемировое пальто, и очки в золотой оправе. Голову он не покрывал. В каштановых волосах, под белым, электрическим светом ангара, блестела седина. Дежурный решил, что богачу лет сорок.
Швейцарец приехал не один, а с целой свитой. Аргентинец отпил остывшего кофе:
Три человека при нем болтаются. Личный пилот, охранник и то ли архитектор, то ли инженер архитектор или инженер вид имел представительный:
Он тоже похож на дельца, но я у него видел какие-то чертежи пилотом швейцарец нанял англичанина, некоего сеньора Смита, как значилось в паспорте летчика и его профессиональной лицензии. Едва увидев сеньора Смита в воздухе, аргентинец понял, что перед ним настоящий ас. Сидя за пивом с диспетчерами внутреннего аэропорта, дежурный заметил: