А ну-ка, он хитро подмигнул друзьям, кто быстрее до неба?
Друзья кинулись догонять небо легкие и быстрые, как молнии. За ними потянулись маленькие стайки, неловкие подростки, хорошенькие барышни, опытные летуны, ветераны летных состязаний. Вайю стрелой поднимался ввысь, как ракета, только никто в стае не знал, что такое ракета.
Крепкий малый, говорили опытные летуны, но взял скорый темп, выдохнется, тут мы его и обгоним.
Вайю не выдыхался, летел все быстрее. Подростки повернули назад, им стало скучно, молодая жена осталась далеко позади, кричала что-то. Старые летуны пытались обогнать Вайю с боков, он вырывался, будто включил новую скорость. Казалось, он исчез в янтарном душном сиянии, потом появился снова, будто вынырнул из-за горизонта. Еще чуть-чуть и он заденет солнце. Дышать становилось все тяжелее, холодок окутывал крылья. Плохо, когда на небе нет облаков не видишь, как высоко летишь, кажется, что до неба еще далеко а оно близко.
Интересно, какое оно небо?
Хватит, Чуить с трудом догнал Вайю, едва не теряя сознание, это уж слишком.
Летим, свистнул Вайю, я же сказал до неба. До самых звезд. Жалко, их уже нет, они поутру растаяли.
Оставь, Вайю! голос жены звенел далеко позади, ты что? Унесет тебя в небо, и ты не вернешься!
Я же сказал, его голос звучал совсем слабо, до самых небес.
Силы не просто таяли они остались где-то там, далеко внизу. Там оставалась жизнь, и тепло, и воздух. Там осталась гомонящая стая, и молодая жена повернула назад. Осталось только небо, Чуить и Вайю. Они уже не летели наперегонки Вайю несся в небо, Чуить догонял его, пытался вернуть. Вайю показалось, что небо близко, можно удариться о него головой но небо опрокинулось, полетело вниз.
Они очнулись под шум моря, оба одновременно подняли головы. Два друга упали на сырые прибрежные камни, раскинув крылья. Море плевало на них солеными брызгами.
Хорошо, выдохнул Вайю, он лежал и смотрел в небо глубокими глазами.
Да, хорошо. Ты выпил слишком много нектара.
Да?
Да. Ты был пьян.
Может быть.
Под головой бухало и грохотало море.
Ты напился. Невозможно добраться до неба.
Ты думаешь? он посмотрел глубокими темными глазами. Недобрые глаза. Сел на камни, перебирая лапками, да, ты так думаешь. И я так думаю. И все так думают.
Никто не поднимался до неба.
На камни жестко и сильно било солнце.
Говоришь, никто? Вайю вздохнул, да, зря ты не смотрел этот альбомчик. А ведь эти бескрылые чудовища Я видел, что они делают. Для чего им нужны их не-крылья. Они ходят по земле, и держат в камень и палку. И много всего Они делают своим не-крыльями разные предметы, а потом этими предметами делают другие предметы. И меняют мир, как они захотят. Дедушка знал все это. Бедный мой дедушка, почему ты умер
Полно, полно, Чуить стало неловко, что он винил Вайю, не кори себя. И вообще ты говорил про небо.
Да, про небо. Я видел бескрылых в небе.
Он замолчал и махнул головой, будто говорил: Что тебе говорить, ты это не поймешь и никто не поймет.
Альбомчик посмотришь, когда прилетим, добавил Вайю, давай домой.
Давай. Только над лесом и тихонечко.
Лететь было тяжело, и не потому что силы потерялись где-то в пути. Что-то как будто давило на сердце, Вайю смотрел и не видел землю перед собой. И как назло, перед глазами маячит и маячит одна и та же картина, увиденная сегодня там, на страницах. Странная картинка. Бескрылое, бесперое чудовище в небе. Скалит зубы. Чудовище а вокруг него черное небо со всех сторон. Большое небо, обильное звездами, как поле зернами по осени. И древнее чудовище летит в небе, а земля где-то далеко-далеко внизу. Бревна какие-то летают по небу, большие, тяжелые бревна а летают. Кто-то забросил их туда. И знаки на бревнах, странные знаки. NASA МИР
Дед показывал фотографии, говорил так было. Велел называть чудовищ людьми, велел кланяться им, как кланяются отцу и матери. И говорил, что
Да, это он тоже говорил. Что предки летали в небо.
И забыть бы, а не забывается мерцает небо перед глазами, смеется звездами, зовет, зовет
Уипп наловила червей и разложила их на краю гнезда, и принесла сладких кореньев, и ключевой воды. Села в гнезде, стала ждать мужа, его нужно было накормить. Наверное, трудно будет стать хорошей женой для этого землепашца, странного, непонятного, бесноватого. Вайю сам признавался ей, что он сумасшедший, признавался давно, еще когда они в первый раз поцеловались на толстой ветке. Тогда светила луна и во всю мочь гремели цикады, и на сердце было так хорошо-хорошо.
Да, это он тоже говорил. Что предки летали в небо.
И забыть бы, а не забывается мерцает небо перед глазами, смеется звездами, зовет, зовет
Уипп наловила червей и разложила их на краю гнезда, и принесла сладких кореньев, и ключевой воды. Села в гнезде, стала ждать мужа, его нужно было накормить. Наверное, трудно будет стать хорошей женой для этого землепашца, странного, непонятного, бесноватого. Вайю сам признавался ей, что он сумасшедший, признавался давно, еще когда они в первый раз поцеловались на толстой ветке. Тогда светила луна и во всю мочь гремели цикады, и на сердце было так хорошо-хорошо.
« Ты будешь любить меня всегда? спросила Уипп.
« Да. Но ты должна покинуть меня.
« Смеешься? Я никогда этого не сделаю.
« Сделаешь. Ты сама уйдешь от меня, потому что я сумасшедший.
« Правда? По тебе не скажешь. Говорят, теперь стали казнить сумасшедших.
« Только в больших городах, но не здесь, не в глуши.
« Но почему ты сумасшедший?
Вайю посмотрел на траву, серебряную под луной она тянулась и тянулась до самого неба.
« Потому что я хочу того, чего никто не хочет, только и сказал он.
Так он говорил тогда, и подарил ей ожерелье из ореховых скорлупок, хорошее ожерелье, до сих пор лежит где-то в гнезде. Скоро вернется муж, его нужно будет накормить, он много ест, муж, а потом он, безумный, придумает какое-нибудь новое безумие, и нужно будет полететь с ним
Интересно, куда
Муж вернулся только поздно вечером, когда розовый закат просочился в город, затопил тенистые заросли. Вернулся, рассеянно клюнул жену, снова сел за свой альбом, большой и красивый. Наверное, он и вправду сумасшедший, если в первый же день после свадьбы как будто забывает о своей жене. Время шло, а он смотрел то в альбом, то в розовое небо, и совсем не смотрел на свою жену.
На что это ты так засмотрелся? Уипп, наконец, решила говорить, ты голоден?
Нет. Я и Чуить ели здесь, в городе. И выпили много нектара.
А где же твой друг?
Чуить? Он выпил слишком много нектара. Теперь где-то спит. Завтра он проснется и улетит домой. Вот что, он наконец-то обнял ее, ты клялась вчера быть со мной в беде и в радости?
Конечно. Так велел священник, я повторяла его слова.
Вайю поднял глаза. Недобрые, глубокие глаза. Которые видят то, чего нет.
Так ты и вправду будешь следовать за мной повсюду?
Куда бы ты ни летел.
Узнаю свою дорогую девочку, он собрал в охапку свадебные цветы, протянул ей, мой сладкий нектар Так вот я хочу подняться на самое небо.
Ты что же знаешь дорогу до самого неба?
Знаю. И для начала мы должны оставить наше гнездо. Наш дом на вершине дерева.
Хорошо, мы оставим дом. Надолго?
Навсегда.
А, навсегда Уипп была растеряна. Она никогда не думала, потому что все они, легкие и крылатые, не умели думать. Как будто сама природа распорядилась: кто-то летает высоко в небе и не думает, а кто-то думает но ходит по темной земле. Птицы летали, древние бескрылые думали. Давным-давно, когда еще не было больших птиц, и земля еще не сгорела.
Уипп собрала домашнюю утварь, и самый красивый букет свадебных цветов, сгребла тонкими лапками. До чего тяжело нести миски и чашки, хоть бы что-нибудь взял муж, но он тащит свой альбом.
Так странно устроены эти мужчины
Стаи удивленно смотрели на молодую пару перечирикивались, перешептывались, решали, куда и зачем уходит молодой богач. Наверное, они летят в свадебное путешествие, вот счастливчики, увидят дальние края. Интересно, куда они полетят к берегу моря или в южные жаркие леса. Говорят, там никогда не заходит солнце. Нет, это враки, солнце заходит везде. А утром появляется новое солнце. Растут, как одуванчики на поле.
Молодая пара миновала город, крылом к крылу они устремились вдаль, в желтые сухие степи, еще хранящие полуденный жар. Цикады молчали, они всегда молчат в такой зной, все как будто сгорает. Лето выплескивает на землю все, что недовыплеснуло, недожарило, недогрело за три месяца. Последний подарок перед долгой зимой, когда вьюга больно бьет крылья.
Живи и радуйся пока можешь. Сколько жизней впереди Много жизней, много реинкарнаций
Живи и радуйся
Вайю остановился возле невысокой скалы на краю желтого луга скала распалилась от солнца, к ней было жарко подойти, не то что дотронуться. Между камнями темнела глубокая впадина, глотала лучи солнца, ненасытная, черная. Ветер гонит траву, завиваясь в спираль.