И поэтому ты сидишь в седле так, словно собираешься свалиться с него, как куль? заметил Инвар.
Валеска попыталась принять нормальную позу, выпрямилась, и ее правую ногу пронзила резкая боль. Она была такой сильной, что Валеска охнула, выпустила поводья и схватилась за ногу. Лошадь испугалась и резко встала на месте, и Валеска свалилась на землю. Одна ее нога при этом застряла в стремени, и девочка поняла, что лучше даже не представлять себе, как она выглядит со стороны. Больше всего ей опять хотелось одного немедленно провалиться сквозь землю.
Нога, однако, продолжала болеть. Казалось, изнутри ее выкручивает какая-то неведомая сила.
Валеска со стоном взялась за ногу руками и осторожно вытащила ее из стремени, продолжая лежать на земле.
К ним подъехал Араим, они с Инваром спешились и подошли к ней.
Нога простонала Валеска, корчась в дорожной пыли. Что-то с моей ногой!
Это судорога, сказал Араим, опускаясь на колени рядом с ней. Это ведь та нога, которую ты поранила в лесу?
Да, это она, морщась от боли, Валеска пыталась растереть ногу обеими руками. У нее не получалось.
Убери руки, сказал Араим. Он взялся за ногу Валески одной рукой за лодыжку, другой за колено, и сжал руки. Валеске показалось, что в ногу ей вонзили ледяные иглы. Ощущение было такое, будто она опустила ногу в быстрые воды лесного ручья зимой. Но боль неожиданно отступила.
Лучше? спросил Араим.
Да, кивнула Валеска.
Тогда вставай.
Валеска встала и охнула, схватившись за поясницу. Теперь она поняла, что, если снова сядет на лошадь, все ее позвонки немедленно ссыплются в штаны.
Инвар и Араим переглянулись.
Кажется, нам придется сделать привал, сказал Араим.
Нет-нет, что вы, я могу ехать! запротестовала Валеска. Инвар развернулся, и, чертыхнувшись, стал снимать поклажу со своей лошади.
Нет, правда, Инвар!..
Разжигай костер, сквозь зубы ответил он.
Валеска обернулась к Араиму, ища у него поддержки, но он уже взял под уздцы обеих лошадей свою и ее и повел их к обочине дороги.
Я я не хотела, правда. Я просто никогда не ездила так далеко пробормотала Валеска, чувствуя, что готова зарыдать. Я не думала, что так получится я я могу вернуться назад! И не буду снова вам мешать!
Прекрати, Валеска, спокойно сказал Араим. Он уже снимал со своей лошади свернутое покрывало. Если ты думаешь, что наши спины не одеревенели за столько часов езды, ты глубоко ошибаешься. Просто мы не думали, что нам придется делать остановку настолько быстро.
С другой стороны, мы должны были быть готовы к тому, что двигаться придется в темпе самого медленного ездока, вздохнул Инвар. Он сел на землю под дерево и посмотрел на небо. Солнце клонилось к закату. Может быть, и хорошо, что это произошло именно сейчас. Ночью было бы гораздо сложнее.
Но без меня вы бы доехали.
Какой прок говорить об этом? Разобьем лагерь, через час совсем стемнеет. Если мы выедем с первыми лучами солнца, то вполне успеем к Южному лесничеству до завтрашней ночи. Но учти завтра тебе придется скакать весь день, хочешь ты этого или нет.
Конечно, с благодарностью сказала Валеска. Конечно.
Она старалась хоть как-то загладить свою оплошность, бегая вокруг стоянки в поисках хвороста, разожгла костер, сунулась было к лошадям, чтобы напоить их, но это уже сделал Араим. Они быстро поели и улеглись солнце едва успело скрыться за горизонтом, и в лесу еще даже не до конца стемнело.
Спать рядом с дорогой было не слишком приятно Валеска почему-то даже на болоте, в одиночестве, чувствовала себя гораздо увереннее, чем здесь. Но место для стоянки определило именно ее позорное поведение и она, продолжая ругать себя, крепко зажмурилась и решила, что должна немедленно уснуть, чтобы проснуться на рассвете полной сил и готовой к долгому переходу. Однако сон не шел. Нога больше не напоминала о себе, но спина, казалось, задалась целью сполна отомстить за изматывающий день в седле.
Валеска ворочалась, и, хотя она пыталась делать это бесшумно, через некоторое время она услышала голос Араима:
Опять болит нога?
Нет, все хорошо, Валеска перевернулась на спину и подоткнула под поясницу край покрывала. Так стало чуть лучше.
А что у тебя болит? спросил Араим.
Спина.
А что у тебя болит? спросил Араим.
Спина.
Предсказуемо для начинающего ездока, усмехнулся Араим.
Я ужасно себя чувствую, сказала Валеска. Опять я все испортила.
Пока еще ничего не испорчено, мы просто получили возможность отдохнуть перед долгой дорогой, сказал Араим. Он лежал на спине, скрестив руки на груди, и глядел куда-то вверх. Небо заволокли тучи, и было сложно сказать, на что он смотрит кроме темноты, наверху не было ничего.
Как ты сделал так, чтобы у меня прошла нога? спросила Валеска.
Это может любой из моего народа, сказал Араим. Ничего сверхъестественного, мы можем заморозить боль. Не излечить, а сделать так, чтобы человек перестал ощущать ее. Я говорю «человек», потому что на нас самих это не действует.
Мне очень помогло.
Я знаю. Я могу сделать так, что и спина тоже пройдет. Но, скорее всего, завтра она заболит снова, и тогда я уже ничего не смогу сделать.
Я стесняюсь попросить, но это было бы очень кстати, сказала Валеска. К этому моменту у нее уже было ощущение, что ее избили палками, и большая часть ударов пришлась на поясницу.
Араим молча протянул руку и положил ее Валеске на лоб. Она почувствовала легкий холодок от его прикосновения. Холодок рос и будто бы сковывал ее тело. «Наверное, это чувствуют лягушки поздней осенью, когда вмерзают в лед», успела подумать Валеска и уснула.
***
На рассвете Валеска проснулась от холода, но это был не тот обволакивающий холодок, который усыпил ее моросил дождь, и его ледяные капли насквозь пропитали одеяло и затушили костер. Рассвет только-только забрезжил. Валеска поднялась, откинув одеяло, и стала ходить вдоль дороги, пытаясь согреться. Инвар и Араим тоже проснулись. Наверное, им, привыкшим жить на высокогорье, не было так же холодно, но собирались они с мрачным видом, не проронив ни слова.
Они выехали, когда фиолетовые сумерки уже начали сменяться серым утром. День обещал быть дождливым и пасмурным на памяти Валески осень впервые начиналась настолько мрачно. Уже через полчаса пути дождь усилился и зарядил, кажется, надолго. Им пришлось надеть плащи с капюшонами.
Ехать было сложнее, чем накануне, но теперь Валеска не чувствовала резкой боли просто все ее тело одеревенело и плохо слушалось. От вчерашнего ощущения подъема не осталось и следа: ей хотелось только, чтобы дождь прекратился, и они поскорее выбрались бы из леса, где густой орешник, который выпростал свои ветви на дорогу, хлестал ее мокрыми лапами по лицу и плечам.
Как ни странно, время в этот раз тянулось гораздо быстрее. Периодически выныривая из состояния легкого столбняка, в которое погрузили Валеску дождь и пасмурная погода, она обнаруживала, что они едут уже долго. Когда дождь ненадолго закончился, и выглянуло солнце, стало вдруг понятно, что оно уже значительно перевалило за зенит и начало клониться к закату.
Почти весь день путники ехали молча, только один раз, когда на обочине им встретился деревянный идол бога Путника, Араим указал на него Инвару, а тот пожал в ответ плечами.
Валеске и самой не очень-то хотелось разговаривать. Она держала в уме карту идол на обочине означал, что большая часть пути до Южного лесничества уже позади, но сколько им еще оставалось ехать, Валеска не знала. Если верить вчерашним разговорам Инвара и Араима, то, двигаясь без остановок, они должны были к вечеру достичь Лесничества. Валеска подумала о том, что будет, если они не успеют. Получалось, что они вынуждены будут встретить Срок возвращения душ в лесу, но это никак не укладывалось у нее в голове. Никто из тех, кто когда-либо оказывался в эту ночь за пределами человеческого жилья, не вернулся домой и не смог рассказать о том, что увидел. Да и те, кто находился в эту ночь под надежной защитой родных стен, нередко обзаводились к утру парой-тройкой новых седых волос в шевелюре
Валеска невольно вспомнила, как прошла эта ночь прошлой осенью. Взрослые тогда заблаговременно загнали детей домой. Джемма специально пришла на ручей, чтобы забрать Валеску. Дома они зажгли лучины и свечи так много Джемма никогда не зажигала, и в комнатах стало светло, как днем. Она заранее начала топить печь, и было очень тепло. Небо было ясным мириады звезд высыпали на небосклон, и осенний холодок пополз по земле.
Джемма уложила Валеску в кровать и спросила, о чем она хотела бы поговорить. Валеска очень любила такие вечера, когда можно было просто поболтать с Джеммой.