На нижней палубе пассажирские каюты были дешевле, но соответственно иллюминаторы там не открывались, была постоянная духота и легкий шум машинного отделения. Несколько кают у входа в машинное отделение занимали официантки и повара.
А еще ниже машинное отделение, почти через час, в двадцать ноль-ноль ты пойдешь туда нести вахту! это Ивин немножко испортил настроение Голдману.
Вечером в каюте электриков помимо Пети Ивина и Левы Голдмана находились еще двое: старший электрик Витя Матушкин, он был третьим и главным жильцом этой каюты, и пассажирский администратор Олег Ковалев.
Приятно посидеть с нормальными людьми! выразил свои чувства Матушкин. А то я тут как-то номернушку Наташу Бардакову пригласил на кофе, так эта сука две ложки с верхом растворимого на маленькую чашку насыпала.
Ковалев замялся, чашка застряла в паре сантиметров ото рта.
Нет, нет! Тебя, Олег, это не касается! исправил положение Матушкин.
Олег Ковалев был человеком глубоко интеллигентным, что не мешало ему периодически хватать за задницу пробегавшую мимо бортпроводницу, и посылать на три буквы мелких судовых начальников. Полгода назад он с успехом окончил Дальневосточный университет, где в совершенстве овладел китайским и английским языками, причем китайский знал как свой родной русский. Но почему-то такие знания ни во Владивостоке, ни в его окрестностях спроса не имели, поэтому, посидев какое-то время дома, он устроился на пассажирский теплоход Дальневосточного морского пароходства администратором.
Что такое пассажирский администратор? Вопрос, на который ответить трудно даже тому, кто довольно долго проработал на пассажирском судне. Скажем так, это заместитель пассажирского помощника капитана. В его обязанности входит проверка билетов у пассажиров при посадке, контроль за работой бортпроводниц и периодическое дежурство в администраторской в месте, куда пассажиры обращаются со своими проблемами.
Что касается Вити Матушкина, то он был старше своих коллег. Если основной возраст команды был двадцать с небольшим лет, то Виктору было уже тридцать. При этом он был не женат. Все это, конечно, отложило определенный отпечаток и на характер. Матушкин привык, что каждая вещь лежит на своем месте, в туалет ходят в строго определенное время, а кофе пьют определенными дозами. Должен сказать, что трудностей для общения эти привычки не создавали. Возможно потому, что Матушкин был человеком умным и в критический момент умел находить компромисс. Единственное, с чем он был в постоянном конфликте, так это со своей не по годам ранней лысиной.
Наташа Бардакова это еще тот кадр! выразил мнение пассажирской команды Олег. Спит на ходу, в постоянной отключке
Ее никто расшевелить не пытался, трахнуть что ли? поинтересовался Матушкин.
Матрос Сашка Истомин к ней клинья бил, но, насколько я знаю, ничего у него не вышло. До нее так и не дошло, чего же от нее хотели, сообщил Ивин.
Витя улыбнулся и объяснил Леве:
Истомин наш половой террорист. Несет вахту рулевым матросом на мостике. Вахта у него по времени такая же, как и у тебя с восьми до двенадцати утром и вечером. Стоит он на мостике утречком, а пассажиркам же все интересно, вот они и прутся на мостик. Сашка им популярно объясняет, что сейчас занят, но после вахты, пожалуйста, покажет пароход. Экскурсия, как правило, заканчивается в его каюте на шконке. Вечером история повторяется. В день Сашка имеет двух пассажирок, всегда разных.
Хорошая жизнь, поддакнул Лева.
А сейчас для него и вовсе жизнь райская пошла. Целый месяц будем верботу возить. Матушкин мечтательно прикрыл глаза.
Выражение «возить верботу» означало, что пароход под завязку, двести пассажиров, загружен молодыми девицами, которые отправляются по контракту на остров Шикотан. Такой контракт обычно заключается на пять месяцев. Весь этот срок молодые девушки работают на острове в Южно-Курильской гряде по двенадцать часов без выходных. Работа заключается в разделке лососевой рыбы. Икра закатывается в одни банки, куски рыбы в другие.
И что же они такие падкие на мужиков? наивно спросил Лева.
Старший электрик разъяснил:
Перед отправкой им описывают красоты острова Шикотан. Среди его достопримечательностей есть одна весьма насущная: по всему острову можно насчитать от силы десять мужиков. Верботы же нагоняют в рыбный сезон тысяч пять и все девки молодые. А как пять месяцев жить без толстого хрена? Вот они и отрываются на пароходе.
Но тебе это не грозит, Лева. В двадцать ноль-ноль ты отправишься на вахту в машинное отделение, а туда ни одну девку и близко не подпустят. Ивин улыбнулся.
Зачем ты его пугаешь? После полуночи возьмет свое. Успокоил Ковалев. Сам я, пожалуй, не буду принимать участия в оргиях, мне номернушек хватает.
Курить хочется, пожаловался Голдман.
В каюте нельзя, проявил власть Матушкин, пойдем на «пять углов». Петя, как единственный некурящий, моет чашки.
«Пятью углами» называлась площадка в расположении кают команды, одно из немногих на пароходе мест, где экипажу разрешалось курить. Прислоненная к переборке стояла скамейка, рядом висел телефон. По бокам этой площадки с обеих сторон тянулся коридор, вдоль которого находились каюты рядовых членов экипажа.
На «пяти углах» сидел матрос Игорь Хлименко и вертел в руках пустой граненый стакан. Троица уселась рядом.
Внимание! Смертельный трюк! Хлименко поставил стакан донышком на ладонь и примерился.
Кончай свои трюки! вмешался Матушкин.
Но было поздно. Рука со стаканом мелькнула в воздухе и врезалась матросу в лоб. На пол посыпались осколки. На лбу не было не царапины.
Это еще что, похвастался Хлименко, я один раз таким же образом бутылку из-под шампанского расколотил.
Игорек, никак ты опять пьян? поинтересовался Ковалев.
А что? Отплытие отметил! матрос посмотрел мутноватым взглядом на Голдмана. Новичок?
Голдман кивнул головой и протянул руку:
Лева.
Как же тебя, Лева, на проститутку угораздило сесть?
На какую проститутку? не понял Голдман.
Как это на какую? На «Ольгу Садовскую»!
Она ж вроде актрисой была
Верно, Хлименко хитро прищурился. А все пароходы, названные в честь актрис, у нас проститутками называют: «Машка Савина», «Любка Орлова», «Ольга Андровская», «Машка Ульянова»
Для Голдмана это было новостью.
А знаешь, почему у «Садовской» такой быстрый ход?
Два двигателя
Вот-вот, второй пропеллер в жопу вставили!
Хлименко заржал.
А за что буфетчицу пришили? сменил тему Голдман.
Кто ее знает? откликнулся Ивин.
Как же, ты затылок ее видел? Тут граненым стаканом не обойтись авторитетно заметил Хлименко. Не дала кому-то!
Ерунда, возразил Матушкин, сейчас этого добра навалом. Вот начнутся рыбацкие рейсы, когда рыбаков будем с плавбаз возить, тогда бабы в цене будут.
Ладно, мне пора в музыкальный салон дискотеку вести. Ковалев встал. Кто пойдет на верботу глядеть?
Вызвались все, кроме матроса Хлименко. Больше женщин он любил водку, а она похоже у него еще оставалась.
Музыкальный салон до отказа был набит верботой. Когда Голдман переступил порог, то почувствовал, как сотня пар алчных женских глаз придирчиво стали изучать его с ног до головы. Голдман хотя и был не робкого десятка, но порядком смутился от такой откровенности. Витя Матушкин и Петя Ивин были привыкшими к такой встрече, поэтому спокойно встали в углу возле стойки неработающего, по случаю сухого закона бара, где уже расположились несколько членов экипажа.
Вообще, на пассажирских судах контакты с пассажирами не поощрялись, а интимные связи негласно даже карались, причем не только между членами экипажа и пассажирами, но и между двумя членами экипажа. В период рейсов с верботой допускалось небольшое послабление. Но не ради экипажа. Просто с девушками надо было кому-то танцевать в музсалоне, а из пассажиров в такие рейсы не было ни одного мужчины.
Ковалев взял микрофон и объявил:
Сегодняшний музыкальный вечер открывает Юрий Антонов.
Антонов Антонов прошелестело по залу.
Голдман с удивлением отметил, что реакция такая была отнюдь не на песню. За певца Антонова приняли администратора Ковалева. Понял это и Олег. Он действительно походил на автора песни «Море, море», но не настолько. Скорее всего сработало обостренное восприятие самих пассажирок.
Голдман посмотрел на часы половина восьмого. Время осталось лишь поужинать и пора было заступать на свою первую вахту.
В машинном отделении четвертый механик, молодой улыбчивый парень, неофициально вводил Голдмана в курс дела.
Существует три вахты. Со вторым механиком вахта с двенадцати до четырех. Она считается «собачьей».
Почему? спросил Голдман.