Экзистенция. Стихи и поэмы - Игорь Платонов 3 стр.

Если бы мир обернулся ветром,
Он бы не знал завес,
И если бы мир обернулся песней,
Он бы не ждал чудес.

Но глядя на звёзды, я чую свободу,
Зовущую в тайны судьбы;
Она обернётся туманом и спросит:
«Что такое мы?»

Если бы мир был таким, как звон,
Он бы не знал узды,
И если бы мир был таким, как сад,
Он бы не ждал беды.

И всё же, кто волен  тот жив, но каждый
Болен своей игрой;
А если б я был таким, как весна,
Я бы знал, что со мной

Если бы мир был таким, как детство,
Он бы врагов не творил;
И если бы дар не кроили на лавры,
Он бы мечты оживил.

Но вольно входя в эйфорию полёта,
Я жар утоляю грозой;
Она обернётся росою и скажет:
«Этот мир не чужой»

Если бы путь обернулся рекой,
Он бы имел полный ход;
И если бы мы посмотрели в себя,
То шагнули б вперёд.

Но пока не кончается время,
В каждом движении  след;
И я доверяюсь тому, что есть,
Взгляд повернув на свет.

Я слышал в ночи пробужденье чудес,
Я видел в камнях золотое сиянье;
И тайная мощь неизменных небес
Земле подарила второе дыханье

Под небом чутьём даровитым
По миру блуждают соблазны
Интригами грея мечты
Вздымая дыхание рока
А пыл собирается в тучи
И по обдымленной тверди
Колотится грозный дождь
Меня призывающий жить
И неутолимо любить
Тебя безмятежную сплошь
Судьба разверзается дверью
Бросается мир поющий
В открытые лица и окна
Надежды свежи и чисты
Но бешеным ливнем облавно
Сердце к тебе прибито.

Сплошной озноб  как некий щит,
В туманных травах  дух аккорда;
А город глух, и Высь молчит
Неумолимо и соборно.

Смятенье дум несёт посев,
И суть меча вошла в орало;
Но ветер, гимном овладев,
Раскрепощает мощь хорала

В глазах  туман, а в нервах  шок,
И в голове  ни грёз, ни драйва;
Шарахнул заревом исток,
И плоть познала дух инсайта.

Застыл в раздумьях Интернет,
Типаж усох от реставраций;
И в напряженье хлынул свет,
Из сердца выбив шквал оваций.

В лучах расплакалась трава,
И лики вышли из багетов
Шумы слагаются в слова
И кровь надеждой отогрета.

Больная песня сдвинута по фразе,
Но в ней  сквозная суть;
Будь пахарь ты или фанат оказий 
Себя не обмануть.

Когда свобода  ранами наружу,
Бессильны люди-глыбы;
Земля вжимает плоть, а небо  душу,
И травы  дыбом

Оглохшая толпа подобна рою,
Кулак почуял волю в давке тел
Взошла молитвой песня над страною,
Простив родной удел.

Во взглядах одичалых  невесомо;
Но лишь нальются скукой 
Из памяти взойдут живые стоны,
По венам застучав упругой мукой.

Не ведись на кредо
Кротости притворной, 
Кто однажды предал,
Тот предаст повторно.

Кто однажды кинул,
Посшибает планки,
Воспоёт мякину,
Заклеймив буханки.

Кто однажды проклял,
Вникнет в подловатость,
И сгорит без прока,
Жуть обняв приватно.

Кто однажды выжил,
Смерть прощупав сердцем,
Тот остался выше
Сладостных инерций.

Кто когда-то верил
В волшебство живое,
Тот нашёл все двери,
Став самим собою.

И сказал открыто,
Вскрыв простое кредо:
 Кто в цепях не прыгал,
Тот себя не предал.

Флюиды шока в пустом квартале,
Репризы рока в бессонном теле,
Фанаты блефа в глухом астрале,
Простуда неба в сквозной купели

Лавины тока в столбах фонарных,
Приливы бунта в похмельной брани,
Томленье блуда в бреду бульварном,
Чутьё железа в тревожной длани

Угар и ладан в осеннем смоге,
Наплыв любви в колокольном плаче,
Надрыв и хохот в шальной гармони,
Осадок боли в слепой горячке

Облава дури в угрюмых лицах,
Крушенье граней в кромешной давке;
Такое долго не может длиться, 
Тоска нуждается в переплавке

Собрав глаголы в поток аккордов,
Я в муть шарахнул нетленной песней
И встрепенулся холодный город,
Припомнив негу родных поместий.

Безмолвие грозно, на сердце  туман,
А в небе  жемчужная манна;
В лицо дышит нега, не знавшая ран,
И ночь правит шаг далеко и нежданно

Судьба  на свободе, в ней  свет горизонта,
И крутится мир, оставаясь на месте;
Ты плен, я  солдат неизвестного фронта,
Мой путь  это воля, живая, как песня.

Блуждают надежды в живой лотерее,
Где проще молчать, не теряя идей;
А осень горит, ни о чём не жалея,
И где-то поют, не меняя ролей.

А сколько ещё неразгаданных судеб,
Которым уже ничего не дадут
Но к лучшему всё; и свободные люди
Повторно в беду не войдут.

К чему привыкать, если музыка  в нервах?
К чему примыкать, если путь лишь один?
Душе не нужны ни форматы, ни меры,
И сила Небес оживает в груди.

Тон дан
День там
План тлен
Сплин плен
Стон глух
Тих дух
Гром крут
Град груб
Сон вон
Храм трон
Звон драм
Друг дан!

Пусть думы острожны
И жизнь пригасила, 
Держись не за ножны,
В корнях наша сила.

Её не меняй
На стволы и стилеты;
Шагнёшь через край 
И получишь в дух мету.

Кто ставит на меч,
От меча погибает;
Летай, чтоб не лечь,
И витийствуй не в стае.

Не слушай того,
Кто набит фанатизмом;
В душе  волшебство,
И оно не капризно.

Здесь любят команды;
Ты слышишь? «Ату их!»
Вруби в сердце мантру 
И ворога сдует.

Дан вольным дар лада,
Ни страха, ни гнева;
Гаси горечь взглядом,
Распахивай Небо.

Быть ясным не сложно,
Нас воля вспоила;
Мы чуем как можем
Творящую силу.

Я знал одного художника,
Он пил,
И не отходя от треножника,
Творил

Он жил с кутерьмой чердачника
И пел,
Когда уставал взбатраченно
От дел.

И в песнях его мифических
Плыл дым,
Который дарил свет личности
Живым.

Из сердца он шёл культурою
В мир душ,
Чтоб жизнь не была халтурою
За куш.

И светлой была концовка
Тех чувств,
Что жили без подтасовки
На хруст.

Он плакал и пил и падал,
Чтоб встать
И снова картины Сада
Писать.

И с каждой тяжёлой ночью
Он рос;
И в душу дышал всей мощью
Шквал звёзд.

А рань его сердце поила
Росой;
И взгляд не терял той силы
Простой.

Меня с ним судьба нежданно
Свела;
И речь его дикой манной
Была.

Он просто сказал: «Будь выше, 
В том ключ;
В любви не бывает крыши, 
Свят луч»

И от таковой шарады
Я сник;
Но тут же вознёсся ладом
На пик

Художник озвучил время
Холстом;
И стало поющее Древо
Столпом.

Я принял его как данность
В свой мир;
А мастер прошёл, как Дао,
Сквозь пир.

Он просто устал от тела
В час туч
И жизнь обратила в дело
Тот ключ.

Меж туманом и бездной
Раскрывается сердце,
Всё идёт лишь навстречу
И меняется вид;

Меж туманом и бездной
Нет ни блюза, ни скерцо,
Есть лишь воздух, поющий
О бессмертной любви

Меж туманом и бездной
Нет ни первых, ни крайних,
Есть лишь память да воля,
И закон  быть собой.

Меж туманом и бездной
Оживают и камни,
И трава  вся родная
Под восставшей мечтой.

Есть восторг в этой доле
И желанье быть вестью,
Ощутить безграничность
И стоять на своём

Если путь лишь один, 
Боль становится песней;
И душа льётся речью,
Не прося ни о чём.

Я устал озарять бесприютную муть,
Жизнь распахана шагом в бродяжьих мечтах;
Если мир в стороне и печаль на устах,
Значит, надо в себе греть небесную суть

А судьба глубока в дикой жажде любить;
Сколько душ захлебнулось в бездонной вине!
Эта грусть  как река, только некуда плыть,
И осталось купаться в безумной весне.

Вольный бой колокольни слова пробудил,
Я, постигнув росу, грею кровь на ветрах;
Штормовая заря выжгла путь впереди
И ничто не отменит свободы в ладах.

Так лови жемчуг звёзд в непогоду очей!
И почуяв певучий озноб, отзовись;
Я устал извлекать чудеса из камней,
И ожившие травы шумят о любви