Было тихо. Вода на прибрежной свае подошла до белой отметки. Прилив кончился.
Вода задумалась, тихо сказал Алексей Максимович.
Он сунул под мышку спичечный коробок и прижал его культёю.
Зажёг спичку и медленно затянулся. Низкое солнце играло на ближней воде.
Но уже дома на том берегу потемнели и стали чёткими, словно на карандашном рисунке.
Солнце ушло за деревья: куда-то в сторону Лешуконского, в сторону Архангельска, за Скандинавию, в море
Эх, Володя! Вот мы и прожили ещё один день нашей жизни
И весь этот дивный мир начал гаснуть в медленных сумерках летнего вечера.
Часть 4
СЕРЫЕ СТЕНЫ
Больница она и есть больница!
В самом слове заложено «боль» и страдание
Серые стены, белые халаты, серьёзные разговоры.
Сосредоточенные лица и настороженные взгляды. Никто не смеётся, только иногда, случайно и неожиданно, прозвучит одинокий смешок и погаснет, отражаясь от холодных стен.
Серо, скучно, грустно Ни одного яркого пятна! Для одних это «предбанник» смерти, для других временная отсрочка
Иван Егорович держался молодцом! Он даже улыбался, но улыбка была какая-то грустная.
Чтобы поднять настроение, я стал подробно рассказывать о том, как я в первый раз ехал в Малаховку, к Ивану Егоровичу: и про птицу, и про старушку, и про Мухину, и «маньяка».
Мы все весело смеялись, и Иван Егорович расхохотался «по-настоящему».
Он даже проводил нас до ворот, помахал вслед рукой и крикнул:
Мухина, застегни пуговицы!
РАЗГОВОР С ПТИЦЕЙ
В морозный солнечный день, в середине февраля я вышел из дома и направился через заснеженный парк в сторону платформы Томилино
В человеке живёт чувство дороги. Люди говорят, что в пути человек не стареет. Когда у меня хорошее настроение, то я в дороге «снимаю документальное кино», то есть записываю и запоминаю всё происходящее: в одну-две строки, а то и в одно слово.
Круглая старушка.
Мухина, застегни пуговицы!
Маньяк.
Утром я вышел на крыльцо. Стоял и курил.
На яблоневую ветку над садовым столиком прилетела птица и сказала: «Пинь-линь!».
Подожди, сказал я.
Я всё понял, и пошёл в дом.
Взял горсть семечек и рассыпал по столику.
Птица слетала с ветки, брала зёрнышко и улетала.
Прилетели ещё три синички: слетали с ветки, брали по семечку и опять улетали.
Птицы трудились, совершая путь туда и обратно.
Чтобы совершить доброе дело, нужно совершить действие и пройти путь
КРУГЛАЯ СТАРУШКА
Парк был завален сверкающим снегом и длинными лиловыми тенями от спящих деревьев.
По глубокой и узкой тропинке я пересёк парк и вышел на уличную дорогу.
Шёл ходко и обогнал одинокую старушку.
Топ-топ, шарк-шарк, шмыгала она чёрными валенками, и её круглая фигура в пёстрой шубёнке мерно покачивалась.
Я её обогнал и мельком взглянул в лицо.
До бровей закрытое серым платком, с молодым румянцем на щеках, с горькими морщинками возле губ, она чем-то была похожа на мою бабушку Евдокию Герасимовну.
Старушка даже не заметила меня: она о чём-то задумалась, о чём-то горевала и стала говорить вслух о том, что было у неё на душе.
Нюрка жадная, не отдаёт мне синенькую чашечку, произнесла она мне в спину.
Ох, уж эта Нюрка! Зачем ты обидела старого человека?
Верни старушке синенькую чашечку: может быть, эту чашечку, давным-давно, подарила ей милая маменька
МУХИНА, ЗАСТЕГНИ ПУГОВИЦЫ
На платформе веселилась стайка школьников.
Они всё время были в движении: толкались, прыгали, бегали их нельзя было пересчитать, но было ясно, что девочек было больше.
С ними была полная строгая женщина учительница или родительница.
Она громко говорила:
Мухина, застегни пуговицы!
Мухина не обращала на неё внимания и танцевала дикий вальс, лавируя между ребят
Мухина, я кому сказала, настаивала женщина, застегни пуговицы: простудишься, а мне за тебя отвечать!
Мухина не слышала.
Я подошёл к Мухиной совсем близко и заявил:
Мухина, не застёгивай пуговицы!
Мухина остановилась и внимательно посмотрела на меня.
Лицо её было обиженным.
Это почему же не застёгивать пуговицы, возмутилась она, вы хотите, чтобы я простудилась!
Раздался одинокий смешок
Мухина не обращала на неё внимания и танцевала дикий вальс, лавируя между ребят
Мухина, я кому сказала, настаивала женщина, застегни пуговицы: простудишься, а мне за тебя отвечать!
Мухина не слышала.
Я подошёл к Мухиной совсем близко и заявил:
Мухина, не застёгивай пуговицы!
Мухина остановилась и внимательно посмотрела на меня.
Лицо её было обиженным.
Это почему же не застёгивать пуговицы, возмутилась она, вы хотите, чтобы я простудилась!
Раздался одинокий смешок
Потом другой, третий и все ребята громко рассмеялись, запрыгали и затопали ногами.
Смеялись все: школьники, посторонние люди, смеялась строгая учительница и сама Мухина.
А я стоял на коленях перед Мухиной и застёгивал пуговицы на её рыжем пальто.
Подошла электричка на Москву.
Все сбились в кучу, а Мухина оглянулась и помахала мне рукой.
МАНЬЯК
Я вошёл в полупустой вагон и сел напротив двух одинаковых женщин.
Они были на одно лицо: кругленькие с маленькими удивлёнными глазками, с вздёрнутыми носиками-пупырышками.
Одна рассказывает:
Поворачиваю я в переулок никого нет, только мужик впереди шлёпает. В шляпе, с бородкой и очки напялил, чтоб не узнали. Ну, чистый маньяк с улицы разбитых фонарей
Идёт-идёт и вдруг оглянулся. Оглянулся и стоит. Я тоже встала. И не знаю что делать. Достала телефон и громко ору: «Василь Василич, подъезжай сюды У тебя левольвер с собой? Наручники не забудь!»
Ой, какой ужас! ужасается другая женщина. Гла-бально!
А мужик рукой машет и направляется ко мне. Ну, думаю, всё!
А кто такой-Василь Василич-то?
Да это я так камедь играю Артистка я, Ермолова! Никакого Вас. Вас. нет. Да и мобильник без денег: дохлый.
Вот ужас!
А он мимо меня прошёл и улыбается Я оглянулася, а сзади тётка идёт:
Пальто белое.
Шапочка белая.
Сапоги красные.
Шарфик красный.
И варежки красные!
Снегурочка Гла-бально!
Он у неё сумки взял. Щечки поцеловал и в лицо смеётся. Мимо меня идут и трясутся от хохота Маньяки!
За окнами потянулся знаменитый овраг.
В тамбуре девушка спросила:
Какая остановка?
Малаховка.
Часть 5
ПОБЕГ ИЗ МАЛАХОВКИ
(рассказ И. Е. Тихомирова)
Влажно-жаркая, душная ночь в конце июня.
Огромный двухэтажный усадебный дом в английском стиле с острой и закруглённой по торцам крышей, над которой торчат с полдюжины печных труб
Дом стоит недалеко от озера. Большое озеро таинственно-молчаливое, сверкает под луной чёрным надтреснутым зеркалом. Деревья и кустарники на другом высоком берегу темнели неподвижные и вдруг под ветром начинали двигаться, шевелиться, словно полуночные пришельцы.
Иван Алексеевич спал плохо и часто просыпался. Он просыпался внезапно и хорошо помнил виденные сны.
То он едет на лошади по степи в июльский ливень. Ливень прекратился внезапно, и открылось солнце, и капли дождя превращались в пар, сверкая и дробясь.
То они едут в телеге, набитой сеном, с Варей Пащенко на самом верху. Она такая жаркая, душистая и тревожно-ласковая. Он целует её в огненные губы, закрывает глаза и только чувствует прикосновение, сладость, желание и беззащитность молодой женщины.
Радость и полнота жизни разрывает его на части: хочется кричать от восторга и слёз.
Он открывает глаза и видит, как капелька пота ползёт по её открытой шее и исчезает где-то там, под прозрачной кофточкой между грудей.
То он видит вчерашнюю, вечернюю Елену Андреевну, в лёгком ситцевом платье с открытыми руками, с красивым спокойным лицом и колдовскими глазами.
Она чистит вишни для варенья, и руки у неё красно-кровавые.
Ванечка
Она встаёт из-за стола и идёт к дому.
Оглядывается и манит кровавой рукой Ивана Алексеевича:
Пойдём, пойдём
Бунин очнулся:
Чушь какая-то Чертовщина!
Он никак не мог унять бешено колотящегося сердца. Подошёл к окну и закурил. Стоял мутный ночной сумрак. До рассвета ещё далеко, но с озера уже потянуло влажной прохладой.
Луна далеко ушла к западу и зацепилась за верхушки дальних сосен. Иван Алексеевич зажёг лампу.
Стал собирать бумаги, принадлежности для письма, рубашки и галстуки всё убрал в полукруглый саквояж и тяжело вздохнул.
Долго сидел перед пустым столом и думал о том, нужно ли написать записку хозяевам.