Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том второй - Нелли Шульман 18 стр.


 Утром мы проголосовали на шоссе до Сигулды, где сели на псковский поезд, а остальное было просто  в Пскове, остановившись тоже в частном секторе, они обзавелись не вызывающим подозрения багажом:

 Не с пустыми же руками нам ехать на великие стройки Сибири,  Марта набила чемодан и рюкзак подержанными вещами из рыночной скупки,  никто багаж не проверит, но надо быть аккуратным даже в мелочах  в общем вагоне поезда на Москву Марта внимательно изучала прошлогодний путеводитель по столице СССР, с приложенной картой транспорта:

 Видишь,  сказала она Вере, когда женщины курили в пустом тамбуре,  деревня, где я спрыгнула с поезда, двадцать лет назад, давно стала районом Москвы, там теперь открыли метро  Марта задумалась:

 Нам удобнее оставаться на западном направлении, по понятным соображениям  лодка ожидала их в точке рандеву на побережье ровно через две недели:

 Времени не так много,  заметила Марта в поезде,  но опасно здесь болтаться дольше положенного  она затянулась папиросой:

 Попробуем обосноваться в Немчиновке. Это стародачное место, вроде Мейденхеда,  женщина коротко улыбнулась,  в поселке должны сдавать комнаты даже сейчас  в первой же закусочной на станции подавальщица направила Марту, как она выразилась, к сватье:

 Мы с ней куковать остались,  невесело сказала женщина,  мой сын и ее дочка, как поженились, тоже в Сибирь подались. И что им здесь не сиделось, под материнскими крыльями  Марта заставляла себя не думать о Теодоре-Генрихе:

 Ему двадцать два года,  она приняла от подавальщицы пластиковый поднос с чаем и коржиками,  совсем большой мальчик. Где он, что с ним  Марта не верила, что старший сын мертв:

 Он уехал из Новочеркасска,  твердо говорила себе она,  у него хорошие, надежные документы. Может быть, он тоже в Сибири  вслух Марта весело заметила:

 У вас с мужем теперь вроде медовый месяц получается  подавальщица смерила ее тяжелым взглядом:

 Получился бы, если бы он из земли сырой встал. Он в наших местах погиб, в октябре сорок первого, а Лешка мой декабрьский, я его в эвакуации родила. Сватья моя мужа после войны потеряла, в местах не столь отдаленных  хозяйка дачи не распространялась о прошлом:

 Я торговый работник,  заметила она,  ларьком заведую на станции. Ухожу рано, прихожу поздно, обедов от меня не ждите  Марта всплеснула руками:

 Что вы, милая, я повар. Если хотите, я и вам приготовлю  хозяйка усмехнулась:

 Я дочке говорила, что две бабы на кухне захотят, а не разминутся. Своим домом надо жить, какая бы свекруха золотая не была, из ее рук смотреть нельзя. Наташка моя еще и поэтому в Сибирь ускакала  Марта подняла бровь:

 Она бы могла у вас остаться, с мужем  женщина отозвалась:

 Лешка в примаки не пошел бы, он парень гордый. Не беспокойся, на своей кухне я сама управлюсь. Вы все равно в Москве пропадать будете, гости столицы  хозяйка добавила:

 Муж твой что, ссылки не пережил  Марта покачала головой:

 Умер, как сын наш еще младенцем был  хозяйка выпятила губу:

 Если у тебя в одном месте горит, можешь комнаты убрать, я вам оплату скину  уборкой занималась Вера. Марта с Джоном с утра поехали в Москву, сдавать багаж в камеру хранения:

 Для вида,  сказала женщина племяннику,  нам надо обзавестись какой-то бумажкой, в добавок к нашим билетам в Иркутск  билеты на отходящий через неделю поезд, в отличие от их паспортов, были насквозь фальшивыми:

 В общем, съездили мы не зря,  шницели Марта купила в кулинарии гастронома на Патриарших прудах,  едва мы вышли из электрички, как Джон наткнулся в камере хранения на Павла Левина  разложив еду, она присела к шаткому, покрытому клеенкой столу,  у Механика точный глаз, он его отлично описал  Джон взялся за бутылку ситро:

 Значит, его сестер, то есть девочек дяди Эмиля, вы не видели, тетя Марта  Марта проторчала в гастрономе больше часа. Перещупав картонные пачки советских макарон, выпив два стакана кофейной смеси «Здоровье», она ухватила обещанную в очереди докторскую колбасу.

На Белорусский вокзал, где ее ждал Джон, Марта приехала с батоном и пакетами дешевых конфет:

 Соевые сладости,  сказала она наследному герцогу,  Виллема в свое время было от них за уши не оттащить  батончики понравились всем. Марта обещала Вере:

 Я тебе дам рецепт. В конфетах только сахар, соевая мука и арахис  откусив от бутерброда, она покачала головой:

 Девочек не было. Либо их увезли раньше Павла,  Марта помрачнела,  либо они живут не в этой квартире или даже не в Москве  Павла Левина, в сопровождении двоих мужчин в серых пальто, забрала «Волга» с затемненными стеклами:

 Видно было, что он садится в машину не по своей воле,  Марта принялась за чай,  мы постараемся выяснить, что случилось  она поднесла сигарету к зажженной племянником спичке:

 Значит, пирожки с лотка и московские девушки тебе нравятся  Джон кивнул:

 Очень красивые, тетя. Правда на меня, в этих тряпках,  он подергал подержанный свитер,  никто не смотрит.

На вокзале Марта застала юношу с эскимо:

 В Италии в феврале тоже едят мороженое на улице,  бодро сказал наследный герцог,  только там в это время цветут апельсиновые деревья  нацарапав что-то на листке из блокнота, Марта перебросила бумажку племяннику:

 Завтра посетишь Красную площадь,  обнадежила она юношу,  загляни в ЦУМ, постарайся найти Виктора. Держи адрес старого подельника Волка, Алексея Ивановича Лопатина. Дом на Смоленке, рядом с резиденцией посла США  Джон поинтересовался:

 А вы с тетей Верой что будете делать  Марта спокойно забрала грязные тарелки:

 Мы с тетей Верой навестим мое давнее пристанище, Замоскворечье  миссис Мэдисон знала о привезенном Механиком портрете Густи:

 Но Джон не знает,  Марта искоса взглянула на юношу,  пока так лучше. В конце концов, может быть, я ошибаюсь, а сэр Дик прав, и все это игра КГБ

Открыв воду в облупившейся раковине, она велела: «Включайте радио, послушаем последние известия».


Перед поездкой в Россию Маленький Джон провел неделю над картами города:

 Тебе не надо особенно хорошо разбираться в столице, ты провинциал из казахской степи,  напутствовала его тетя Марта,  однако, бродя с потерянным видом, ты привлечешь внимание милиционеров  документы Вальдов были надежными, но Марта не хотела никакого риска. Джон и не собирался болтаться по городу наугад, приставая с прохожим с расспросами. Он хорошо помнил холодную манеру Павла Левина:

 Настоящий столичный житель, облил невежу презрением,  усмехнулся Джон,  то есть он, конечно, Юдин. Тетя Марта так называет его для удобства. Интересно, он знает о своих настоящих родителях? Аня и Надя знают, не зря Павел говорил Механику о докторе Гольдберге. Но Павел, наверное, считает себя сыном Кепки  несмотря на советское происхождение, юноша напомнил Маленькому Джону аристократа:

 Он и есть такой,  развеселился наследный герцог,  по материнской линии он граф, наследник древнего тосканского рода, у него есть палаццо во Флоренции  Италия давно стала республикой, однако тетя связалась с тамошними официальными лицами:

 Палаццо никуда не делся,  хмыкнул Джон,  Волк рассказывал, что покойная графиня Лючия использовала только один этаж. На остальных графы дЭсте устроили музей, у них хорошая коллекция картин  отец Лючии передал палаццо городу с условием сохранения за семьей квартиры в здании:

 Апартаменты сейчас закрыты  Джон остановился на Театральной площади,  как и их загородная вилла. Наш замок тоже почти пустует, семья появляется в Банбери только на каникулах. Но Полина поселится там с мужем и детьми. Павел тоже вернется в свое законное владение, надо только вывезти его отсюда. А я  он вдохнул сырой, дымный московский воздух:

 Я тоже когда-нибудь женюсь, наверное  сестра намекала, что он нравится принцессе Анне:

 Которая еще девчонка, как и сама Полина,  усмехнулся наследный герцог,  у них пристрастия меняются по несколько раз на дню. Полина пока что без ума от Че Гевары  сестра пристроила на стену портрет команданте и кубинский флаг. Такие плакаты Маленький Джон заметил и в Москве:

 И апельсины у них кубинские и марокканские  глазея на театр, юноша очистил один,  а к нам фрукты везут с карибских островов  апельсин он купил на лотке перед бывшим Елисеевским магазином:

 Выпил ситро и дошел пешком до Красной площади,  Джон долго стоял в восхищении перед собором Василия Блаженного,  видно, что Кремль возводили итальянские мастера, но собор русский, у нас так строить не умеют  под ногами хлюпала волглая грязь, с реки дул теплый южный ветер:

Назад Дальше