В любом случае, весело сказал режиссер, обедая у них в Кенсингтоне, партия Елизаветы не ваша стезя, миссис Майер-Авербах. Она юная девушка, олицетворение невинности, а вы настоящая валькирия Генрик заметил красные пятна на щеках Адели:
Она болезненно переносит намеки на вес, вздохнул Авербах, лечение гормонами закончилось, но набранные килограммы остались никакой беременности не произошло:
Это из-за нее, в который раз сказал себе Генрик, у меня все в порядке благодаря русскому лекарству. Дора ждала моего ребенка, но произошло несчастье приехав в Москву на конкурс Чайковского он не просил о встрече с девушкой:
Пошла она к черту, думал Авербах, много чести за ней бегать. Хватит рисковать, вспомни, что случилось в Гамбурге он понятия не имел о судьбе Магдалены Брунс:
И я не собираюсь таким интересоваться, Генрик допил кофе, она опасная сумасшедшая. Придумала себе, что она якобы моя сестра. Упаси меня Бог от таких родственников, она хотела примазаться к моему имени на конкурсе он получил новую упаковку таблеток:
Откройте ящик на лондонском почтамте, гласила записка на пакете, оставленном в его апартаментах в «Метрополе», сообщите номер по этому телефону и забирайте посылки два раза в год Генрих последовал совету:
Я ничего дурного не делаю, успокаивал себя Тупица, навещая Америку, я только звоню по телефону и рассказываю о разговорах в творческой среде у Генрика не было времени интересоваться искусством или литературой:
Все обсуждают Солженицына, а я его даже не читал, пришло в голову Тупице, какое чтение, когда у меня по десять часов репетиций и концертов в день сюда он приехал тоже с репетиции:
Адель покупает подарки, он скосил глаза на часы, надо будет все сложить в машину для удобства они ехали в Хэмпстед на праздничный обед:
В честь Хануки и приезда Лауры Генрик забирал жену с Риджент-стрит, потом нас ждет большое Рождество Адель считала, что он пошел стричься:
У меня длинные волосы темные кудри падали на его кашемировый свитер, она не заметит разницы врач отложил ручку:
Не извиняйтесь, мистер Авербах, он подмигнул Тупице, ваша братия мнительные люди. В конце концов, ваши гонорары зависят от слуха. Но у вас все в полном порядке Генрик внезапно подумал:
В порядке, если верить машинам, но у меня самый тонкий слух в мире. Никто, кроме меня, не ощутит никаких заминок он заметил что-то странное еще на конкурсе Чайковского:
Но ни один музыкант в мире не уловит того, что ловлю я, Тупица достал чековую книжку, папа мог, но папы больше нет. Он прошел все круги ада ради меня, он согласился работать на русских, чтобы я жил. Он бы обрадовался внукам Господи, рука Генрика замерла, пожалуйста, помоги нам. Если у нас появится ребенок, я никогда больше не посмотрю на других женщин, обещаю, он видел тоску в темных глазах жены.
Адель о таком не говорит, но ей тоже тяжело, понял Генрик, у нас нет своего ребенка, и она не может помочь Сабине. Хотя она вряд ли бы отдала дитя, пусть и сестре выписывая чек, он сказал себе:
Профессор прав, все ерунда. Я устал, мне надо отдохнуть Генрик подул на чернила:
Но какой отдых? Все поедут в Мейденхед, а мы с Аделью остаемся в городе из-за концертов и оперных представлений. В январе мне надо быть в Скандинавии на гастролях. Ладно, я хотя бы увижу Инге и Сабину сбросив чек в ящик стола, врач спохватился:
Совсем забыл. Вы принимаете какие-то лекарства, мистер Авербах Тупица снял с вешалки роскошную куртку, подбитую канадской норкой:
Нет, профессор Люмсден, не принимаю, он обаятельно улыбнулся, только редкое снотворное при трансатлантических перелетах Люмсден пробормотал:
Это не в счет. Счастливых праздников, мистер Авербах Генрик кивнул: «Вам тоже». Люмсден проводил глазами изящно посаженную голову:
Он великий музыкант. Да, у него обостренная чувствительность, но сейчас он все себе придумал, заварив еще кофе, профессор вернулся к историям болезней.
На персидском ковре гостиной дома в Хэмпстеде лежали деревянные палочки.
Два и два будет четыре, гордо сказала Эмили Мэдисон, меня мама научила. Смотри девочка завозилась, сколько будет два и три Пауль медленно посчитал на пальцах:
Пять, он улыбнулся, будет пять Чарли Мэдисон устроился на диване, покрытом марокканским ковром. Болтая ногами, грызя предобеденный леденец, мальчик не поднимал головы от старой книги, исчерканной цветными карандашами:
Великие мореплаватели, гравюры неаккуратно раскрасили, история географических открытий Вера в очередной раз сказала себе:
Им здесь будет хорошо. Миссис Клара и мистер Джованни замечательные люди, у малышей отличная детская. Они сразу потянулись к Томасу, кот потерся о ее ноги, и Пауля, действительно, не оторвать от малышей.
Чарли и Эмили навестили мастерскую в садовом домике, им показали закрытый на зиму пруд и фонтан:
Мы с вами будем ходить в парк, добавила Клара, на площадку. Туда приводят ослика, вы покатаетесь на тележке Чарли запрыгал:
И на карусели! И я люблю сахарную вату, тетя Клара Вера сжала худые пальцы:
Потом начнется весна, ласково сказала миссис Майер, мы высадим овощи, я покажу вам ульи в кладовой стояли банки с, как весело говорила Клара, хэмпстедским медом
После Рождества поедете в Мейденхед, пообещала Марта малышам, у нас там речной дом. Дедушка Джованни займется с вами чтением и письмом Пауль увел детей в гостиную. Джованни, зажигая сигарету, смешливо заметил:
Мне пошел восьмой десяток. После отставки я превратился в настоящего дедушку Марта заметила тень в глазах дяди:
Один внук у него в Африке. Потом Джо поедет в Гонконг, а дядя Джованни не может привести семью в квартиру на набережной Августинок, к Пьеру. Старшая Лаура непреклонна, до чего упрямая женщина покинув Британский музей, мистер ди Амальфи принялся работу над семейным архивом:
В музее было легче, однажды признался он Марте, в Мейденхеде, в подвале, со времен бабушки Марты ничего не разбирали, не говоря о том, что половина документов переехала в государственные сейфы. Но семейную хронику я напишу или, по крайней мере, начну родословное древо занимало несколько больших музейных папок. Впервые увидев его полностью, Марта зажмурилась:
Пока больше добавлять некого дядя Джованни указал на маленький листок с именем Ирены Горовиц, она самая младшая имя Марты Смит, как она значилась на древе, обвели черной каймой:
Я ничего не могу говорить Нику, вздохнула Марта, у меня нет точных сведений. Одна тетрадка с зашифрованным именем Марты Журавлевой ничего не значит она подумала, что может наведаться в Куйбышев:
Оставлю Веру и Джона у надежных людей и предложу обменять Марту на его обязательство о работе Марта раздула ноздри. Обязательство, написанное Журавлевым в сорок пятом году, покоилось в сейфах Набережной:
Журавлевы могут знать, где Маша, поняла Марта, если ей не удалось уйти от Комитета на Урале, ее могли вернуть под родительское крыло Марта начертила в блокноте схему:
Волк все одобрил, Механик тоже со мной согласился, хмыкнула она, начинаем с ЦУМа и квартиры Лопатиных на Арбате по словам Волка, у его светлости имелся адрес Алексея Ивановича Лопатина:
Он должен быть стать московским смотрящим, заметил муж, он человек основательный, все его уважали. Джон мог его найти и попросить о помощи в ЦУМе Марта хотела отыскать Виктора, сына Марселя:
Может быть, Нина жива, поняла она, но даже если она не отпустит парня с нами, мальчик должен знать, что его отец в порядке Монах тоже, разумеется, собирался отправиться в СССР, но Марта ему запретила:
Сиди в шахтерской глуши и расти девчонок, сказала она Эмилю по телефону, Аннет и Надин мы тебе привезем, не волнуйся в миссии пригодился бы Виллем, но Марта не хотела оставлять, по ее выражению, Африку без присмотра. Волк считал, что его нескоро позовут на сборище беглых нацистов:
Сначала Краузе еще раз со мной встретится, заметил он Марте, может быть, он притащит кого-то из беглых нацистов муж скривился, но вряд ли Максимилиана. Для него такие, как Зигфрид, мелкая сошка, расходный материал Хана обещала немедленно связаться с Лондоном в случае, если Краузе привезет в Америку какие-то документы:
От особняка она отказалась, хмыкнула Марта, но и в своем гарлемском пристанище она сможет сфотографировать его бумаги в Африке обретались Шмуэль и Маргарита, туда ездила Ева, но Марта не могла положиться на врачей или священника: