Но по новому паспорту я стану старше, рассмотрев себя в зеркале, он остался доволен, иначе мне не наняться на корабль внимательно слушая обрывки разговоров матери, он понял, что «Дюмон-Дюрвиль» завтра снимается с якоря:
Судну разрешили следовать в Ленинград, Питер пригладил каштановые волосы, значит, сегодня мне надо оказаться в Гавре
Сначала он оказался в кабинете месье Механика. Устроившись на покойном диване, Полина возилась с брезентовым рюкзаком:
Завидев Питера, кузина кинула ему багаж:
Готово. Как говорится, и комар носа не подточит. Но здесь тебя никто не проверит, а в Ленинграде ты быстро покинешь судно сегодняшним утром Питер сфотографировался в мастерской по соседству с Люксембургским садом:
Мне все это не очень нравится, кузен Пьер разогнулся, но держи, он передал Питеру книжицу, паспорт подлинный, я его позаимствовал кузен пощелкал длинными пальцами, на набережной Орфевр хранят такие документы для наших нужд. Прошлым месяцем на рынке Гут дОр парню сунули перо в бок. Он военный сирота, вырос в приюте, родни у него нет
Питер повертел аккуратно отклеенную фотографию месье Сержа Гренеля, двадцати лет от роду, уроженца Парижа. На него смотрел хмурый верзила. Покойному Гренелю не доставало нескольких зубов:
Он выбивал долги, крутился на побегушках у наших марсельских гостей, Пьер усмехнулся, то есть марсельских банд, возящих сюда героин. Но в Гавре тебя, то есть Сержа, никто не знает, опасности нет Питер проверил тайник в рюкзаке:
Ловко ты, похвалил он Полину, вообще ничего не видно, кузина безмятежно отозвалась:
Тетя Вера меня научила. На войне они перевозили документы и секретную информацию, девочка помялась. Питер, может быть, не надо? Что мы скажем твоей маме и Волку?
Сняв золотой хронометр, юноша надел старые часы, нашедшиеся в тюке с одеждой.
Пьер все купил в лавке подержанных вещей, потратив меньше, чем я отдал за кофе с Луизой он вскинул на плечо рюкзак. Разбитые кеды оказались неожиданно удобными:
Ничего не скажете, Питер взглянул на часы, то есть скажете через четыре дня, когда «Дюмон-Дюрвиль» пришвартуется в Ленинграде. Я уехал в Бретань, изучать бывшие семейные владения, он пожал плечами, в какой гостинице я остановился, вы не знаете он вытащил пачку дешевых сигарет:
Я тебе оставлю письмо для мамы и Волка, сказал он кузине, передашь им через четыре дня Пьер неожиданно сказал:
Ты молодец. Я бы так же поступил на твоем месте паспорт Гренеля искать никто не собирался. Пьер был доволен своей работой:
Никто не поймет, что фотография переклеена. Папа успел научить меня своему ремеслу военных лет Питер намеревался выкинуть документ месье Сержа в первую же ленинградскую канаву. Он не хотел рисковать:
Со связями мамы, невесело заметил он Пьеру, меня снимут с «Дюмон-Дюрвиля» даже на границе нейтральных и советских вод. Я должен добраться до СССР, мне надо исправить свою ошибку
Питер аккуратно записал в школьный блокнот нужные ему московские адреса. Все сведения принесла Полина, незаметно порывшаяся в вещах брата:
В замке я тоже кое-что слышала, заметила кузина, самый безопасный адрес арбатская квартира Лопатиных Питер кивнул:
На месте разберусь, что к чему. Паук с Кепкой меня никогда в жизни не видели и не знают, кто я такой за язык Питер не беспокоился:
Маленький Джон долго болтался в СССР, а все равно не потерял акцента, но у меня, как и у Максима, вообще его нет он потушил сигарету:
Долгие проводы, лишние слезы, бодро сказал юноша, поезд на Гавр меня ждать не собирается. Спасибо вам пожав руку Пьеру, он поцеловал Полину в щеку, скоро увидимся Питер улыбнулся:
Или не скоро, как дело пойдет.
Сбежав по гулкой лестнице, он потрогал спрятанный под футболку крестик:
У Марты второй, вспомнил юноша, но Марту я вряд ли встречу. Ее пасут, как выражается мама
Помахав курящим на балконе Полине и Пьеру, он пошел к метро «Шарль-Мишель».
Гавр
Крашеная облупившейся белой эмалью корма «Дюмон-Дюрвиля» возвышалась над стоячей водой Большого Канала. В послеполуденной жаркой дымке, виднелись очертания городских домов. Чайки лениво кричали над головой, расхаживали по булыжнику набережных, расклевывая мусор из покосившихся урн. Захудалая аптека с зеленым крестом на вывеске ютилась по соседству с конторой порта и небольшим магазином, загроможденным ящиками с выпивкой.
В конторе на паспорт месье Гренеля даже не взглянули. Крепкий мужик средних лет повертел записку от капитана сухогруза:
Пятьдесят франков и фотографию, велел он невысокому парню в застиранной футболке, мой кореш военных лет предпочитает нанимать всяких битников, он со значением окинул взглядом джинсы юноши, но кто я такой, чтобы с ним спорить? Месье Леконт капитан, а я отмахиваюсь от мух в конторе
Под беленым потолком крутился деревянный вентилятор, по виду довоенных времен. Чиновник проковылял в угол конторы. Питер заметил, что вместо правой ноги у него протез:
Про Дюнкерк слышал, коротко поинтересовался мужик, или тебе битлы уши забили? Бошевская бомба разорвалась рядом с нами здесь он махнул на восток, а ногу мне отпилили на той стороне пролива выписав паспорт моряка, он смахнул пятьдесят франков в ящик стола:
В плавании был когда-нибудь, поинтересовался чиновник, или только по Сене на кораблике катался, месье парижанин Питер умел управляться с яхтой, но решил об этом не упоминать:
В плавании я не был, понял он, выходя из конторы, сейчас все давно летают
На «Дюмон-Дюрвиле» все прошло гладко. Месье Леконт, невысокий моряк лет пятидесяти, утвердительно сказал:
Хочешь из Франции смыться, а Иностранный Легион тебе не по зубам, Питер что-то пробурчал, с родителями, наверное, поссорился
Юноша отозвался:
Я сирота, вырос в приюте капитан подытожил:
Значит, с подружкой. Посмотрим, каков ты в море он вытащил сигарету из смятой пачки, у меня в судовой роли не хватает пары ребят. Запили, Леконт развел руками, ты как с этим делом Питер отозвался:
Я не запью, не беспокойтесь, капитан хмыкнул:
На судне все равно сухой закон, если не считать нашего серого груза
Официально «Дюмон-Дюрвиль» вез в СССР какао-бобы, кофе, ваниль и другие, как сказал Леконт, колониальные товары:
Но есть и потайная кладовая, сунув паспорт в карман, Питер направился в аптеку, с коньяком, джинсами и чулками в матросском кубрике он быстро разобрался, что к чему:
Не теряйся, подмигнул ему парень с верхнего яруса нар, в кладовой капитанские запасы, но мы тоже взяли кое-что на продажу Питер удивился:
Советские таможенники будут осматривать корабль от стола сочно отозвались:
Советские таможенники любят коньяк, поверь нам Питера снабдили адресом магазина подержанных вещей по соседству с портом:
Пять минут на автобусе, и ты заработаешь неплохие деньги в Ленинграде, напутствовал его сосед, не забудь о презервативах, Питер покраснел.
Сосед добавил:
Я везу сотню Питер открыл рот: «Ого!». Матрос рассмеялся:
Тамошние девчонки раздвигают ноги за пару чулок и помаду, но триппера в городе много, помни об осторожности. Нет, он повертел под носом Питера знакомой упаковкой, здесь они стоят франк за пакетик, а там ты загонишь их по пять долларов прибыль обещала стать отличной.
В магазине Питер купил несколько пар поношенных джинсов и с десяток пластинок битлов:
Тоже подержанные, но ребята сказали, что и такие отрывают с руками вещи покоились в его рундуке, в матросском кубрике «Дюмон-Дюрвиля»:
Остались презервативы и надо возвращаться на корабль, мы отчаливаем через полчаса очередь дошла до него, Питер вытер пот со лба:
Пятьдесят упаковок презервативов «К и К», выложив на прилавок купюру, он зазвенел монетами, и бутылку колы, пожалуйста кинув груду пакетиков в рюкзак, Питер ловко подцепил жестяную крышку зажигалкой:
Придется поторговать в розницу, он жадно пил холодную колу, вернуться к истокам нашей компании. Ладно, Питер кинул бутылку в урну, с моим товаром и долларами в СССР я не пропаду. Найду Павла, мы отыщем Маргариту, узнаем, где Теодор-Генрих, Маша и Феденька Все будет хорошо, а мама и Волк юноша вздохнул, они поймут, почему я так поступил
Вскинув рюкзак на плечо, он побежал к гудящему «Дюмон-Дюрвилю».
Париж
На щите у деревянной будочки летнего кафе в Люксембургском саду висело объявление: «Мороженое от Бертильона ваниль, каштан, шоколад, грецкий орех, карамель».
На кованые столики кафе падала тень пышных деревьев, журчал фонтан Медичи. От пруда доносились детские голоса, звенели бубенчики осликов: