Свадебный букет у нее из маргариток, доктор Гольдберг улыбнулся, церковь украшают нашими гирляндами в честь венчания Маргариты женщины поселка вышили напрестольную пелену для алтаря храма Святого Иоанна:
Медовый месяц они проведут здесь, Гольдберг выключил фен, самое время бродить по окрестностям, лето стоит отличное. Пусть съездят в Остенде, в Брюгге, в Гент. У Джо теперь охрана, как у Ника, все безопасно охрана, правда, не сопровождала Розу и ее кузена на Ботранж. За ужином девочка закатила темные глаза:
Папа, терпеливо сказала Роза, я пять лет в скаутах, плато я облазила вдоль и поперек. Я поднималась на Масаду в прошлом году. Элиза сидела на пляже в Эйн-Геди, а мы с отрядом Моше прошли всю дорогу от начала до конца Ник примирительно заметил:
Тетя Марта разрешила, дядя Эмиль. Начальник охраны ей звонил, все в порядке. Я тоже был на Бен-Невисе, с парнями и дядей Максимом Роза поинтересовалась:
В чем ты пойдешь в мэрию, папа? Обязательно надень ордена, все будут при полном параде Гольдберг усмехнулся:
В костюме, который я ношу на аудиенции в королевском дворце и на заседания ВОЗ костюму было лет десять, а что касается орденов, то я возьму планки пиджак Гольдберга не выдержал бы груза наград:
Очень вкусный суп, похвалил он, курица тоже ожидается, судя по запаху Ник отозвался:
Сациви. Мама нас к нему приучила. Я сам все сделал, когда вернулся из Лувена за сациви Гольдберг добавил:
Насчет орденов я не уверен. Тетя Лаура наденет награды, но тетя Марта и дядя Максим не любят привлекать к себе излишнего внимания старший Джон, по соображениям безопасности, на церемонии не появлялся:
Он теперь не выездной, как говорят русские, пришло в голову Эмилю, но граф Хантингтон появится в Париже с Полиной и остальной молодежью из Парижа Марта летела в Израиль:
Иосиф будет на свадьбе, но мне надо кое-что обсудить с его начальством, туманно сказала женщина, дело деликатное. Парни пусть болтаются по стране, в семнадцать лет за ними не нужен присмотр. У Питера последнее свободное лето, экзамены он сдал и в августе едет в Ньюкасл на производство
Маленький Джон и Полина возвращались в Лондон:
Младшая Лаура в Италии, у нее экзамены, а Хана прилетит во Францию за день до свадьбы, она занята на съемках Адель и Генрик, Инге и Сабина проводили лето в Норвегии, где профессор Эйриксен устроил, как он выражался, полевой лагерь:
Озеро Мьесен еще не видело такого скопления ученых и артистов, смешливо сказал Инге, но для нашей округи это хорошо, все пансионы забиты. Занятия мы проводим в начальной школе, куда я так и не успел походить Эмиль посчитал на пальцах:
Не такое большое венчание, из семьи не будет и двух десятков человек. Остальные гости, Лаура пригласила половину Парижа. Хорошо, что она, наконец, излечилась от страхов, хотя если она узнает, что Джо перешел дорогу беглым нацистам, она опять может скатиться в безумие Джованни с Кларой тоже прилетали во Францию:
Лаура не возражала против присутствия Клары на свадьбе, облегченно подумал Гольдберг, должно быть, она действительно изменилась в открытое окно доносилась мирная перекличка кур, похрапывание Гамена:
Мишель спит без задних ног, смешливо сказала Роза, рассказы про Марс лучше всяких колыбельных. Уложим ее и я тебе покажу одну книжку, очень важную Эмиль не сомневался, что речь идет о томике Франкла:
Из девочек выйдут хорошие врачи, ласково подумал он, Роза более твердая, но в работе с душевными болезнями это пригодится. Элиза хочет стать педиатром, у нее мягкий характер, детишки ее любят Лада взяла его руку в свою:
Неудобно, что Роза решила остаться дома, грустно сказала жена, праздник ожидается большим Гольдберг подмигнул жене:
Птичка в поселковом кафе мне напела, что Мон-Сен-Мартен встретит Маргариту и Джо еще одним праздником. К тому времени вы выздоровеете и потанцуете на сельской свадьбе, то есть обеде в честь медового месяца он улыбнулся:
Не волнуйся. Мишель большая девочка, осенью она идет в школу, я с ней справлюсь серо-голубые глаза жены взглянули на него:
Я не поэтому, тихо сказала Лада, ты помнишь, что говорил Маленький Джон Гольдберг обнял жену:
Помню. Но его никто не пустит в Париж. Он никогда не узнает о Мишель, никогда не увидит ее. Никогда такого не случится, Лада он поцеловал влажные веки жены.
Ник настоял на том, чтобы подняться первым по каменистой тропинке. Утренний туман не рассеялся, над плато плавали клочки белой дымки.
Они с Розой покинули особняк Гольдбергов, когда на старинных часах в передней стрелка не добралась и до семи. Гамен проводил их до штакетника. Открывая калитку, Роза рассмеялась:
Не смотри на нас так пес умильно склонил голову, твой отец бегал с партизанскими поручениями, а ты у нас лентяй и валяешься на диванах шипперке согласно гавкнул. В брезентовом рюкзаке Ника лежали сэндвичи и фляги с кофе. С ремешка рюкзака девочки свисал жестяной чайник:
У нас наверху, Роза указала на лесистые вершины холмов, оборудовано скаутское местечко. Гостиницу мы обойдем стороной, лыжный отель летом тоже принимал отдыхающих, хотя там никто еще не проснулся воскресное утро в поселке всегда было тихим.
Скауты выстроили в глухом распадке бревенчатую хижину:
Мы оставляем там дрова, растопку, рядом бьет родник, девочка широко улыбнулась, долину нам показал папа. Он шел этим путем с покойной тетей Розой, когда его отряд пустил под откос поезд, где везли арестованных евреев неподалеку от хижины помещался вход в пещеру:
В одну из пещер, поправила себя девочка, плато ими изрыто, словно кусок сыра дырками. На той стороне, она указала на зеленый ковер леса за блестящим Амелем, есть шахты со времен незапамятных. Не шахты, а ямы, раньше уголь добывали киркой и лопатой. Папу прятали в одной из таких ям, когда покойный дедушка Виллема пытался вывезти его из поселка. Месье барона убили немцы, Роза погрустнела, а раненого папу скрывали шахтеры и его тогдашний начальник в госпитале, доктор Лануа. Папа выздоровел и стал партизаном, а доктора Лануа расстреляли за помощь Сопротивлению
Ник слушал девочку, как он сам выражался, развесив уши. Роза сводила его в поселковый музей, устроенный при здании мэрии:
Папа и тетя Роза, меня назвали в ее честь, девочка указала на черно-белую фотографию заснеженного сквера с фонтаном, на джипе дяди Меира написано: «Just Married». Это их свадьба, после освобождения Мон-Сен-Мартена Ник рассказывал Розе о своем отце. Мама, как он называл тетю Марту, часто говорила с ним о покойных родителях:
Она уверена, что мамы нет в живых, Ник слышал сзади легкое дыхание Розы, но моя сестра нашлась, значит, и маму могли спасти русские он плохо помнил Марту. Подросток изредка ощущал касание теплой ладошки сестры, слышал сопение большой собаки, свист ветра за окнами:
Мы с Мартой спали в одной кроватке, в носу защипало, папа и мама сидели рядом и пели нам колыбельную о котике он услышал колыбельную от Розы. Лада научила падчериц русскому языку. Тетя Марта говорила, что Ник напоминает отца:
Ты невысокий, как твоя мама, женщина улыбалась, а глаза у тебя отцовские, лазоревые. И повадка его, Степан был смелым человеком Инге рассказывал подростку, как его отец партизанил в Норвегии. Ник услышал веселый голос:
Смотри, место заколдованное, Ник вовремя остановился на обрыве, здесь в старые времена стоял дом рука Розы легла ему на плечо, подросток вздрогнул, от него почти ничего не осталось. Давай я пойду первой, я знаю тропинку
На дне оврага в переплетении кустов жасмина и шиповника, виднелись заросшие мхом руины фундамента. Сладко пахло розами. Вдали что-то загремело, Роза сдвинула темные брови:
Странно, обещали хорошую погоду. Смотри, туча идет с Мааса небо на востоке заметно потемнело. Девочка ахнула:
Быть не может она перегнулась вниз, здесь есть одичавшие розы, времен крестоносцев, но в июле они не цветут Роза махнула на противоположную сторону оврага:
Обычно сюда ходят более удобной дорогой, но я спускалась и по этой тропе бархатистые лепестки темно-красной розы лежали на влажном мхе:
Я сейчас, пообещала девочка, здесь близко подошвы ее кед скользили по камням, сорву ее и вернусь волосы темного каштана падали на стройную спину в пропотевшей майке:
Она загорела, понял Ник, лето стоит хорошее. Надо ей все сказать он приехал в Мон-Сен-Мартен, твердо намереваясь поговорить с девочкой, но как? Мне только пятнадцать лет, а ей двенадцать. Но я знаю, что мне, кроме нее, никто не нужен и никогда не будет нужен. Это словно у папы с мамой, папа влюбился в нее в Норвегии с первого взгляда