Midnight rose обладает способностью вытаскивать наружу все худшее, что в Вас есть, Мелисанда Бруно? Или Ваш покорный слуга имеет такое невероятное воздействие на Вас? обратил он на меня доброжелательную улыбку с великодушием монарха.
Я радостно приняла это молчаливое предложение перемирия и улыбнулась ему в ответ.
Думаю, это Ваша вина, произнесла я тихо, словно признаваясь в смертном грехе.
Я знал, что я демон, улыбаясь, ответил он. Но до этого момента? Я не могу подобрать слова
Если хотите, я принесу словарь, сказала я, смеясь. Атмосфера становилась веселой, как и мое сердце.
Я полагаю, что настоящий чертенок это Вы, Мелисанда Бруно, продолжил он дразнить меня. Живой Сатана, посланный нарушить мой покой.
Покой? Вы не путаете со скукой? пошутила я.
Если это была скука, с Вами я больше ее не испытаю, это уж точно. Может, даже прекращу оплакивать ее, ответил он решительно.
Мы смеялись, оба, на одной и той же волне, когда кто-то постучал в дверь. Три раза.
Синьора МакМиллиан, предугадал он, не отрывая взгляда от моего лица.
Я неохотно открыла дверь экономке.
Пришел доктор МакИнтош, синьор, сказала женщина с ноткой тревоги в голосе.
Писатель на мгновенье помрачнел.
Сегодня вторник?
Точно так, синьор. Хотите, чтобы я проводила его в Вашу комнату? любезно спросила она.
Да. Позови Кайла, распорядился он сухим, как центнер пыли, тоном. Потом он повернулся ко мне с еще более сухим выражением лица. Увидимся позже, синьорина Бруно.
Я последовала за экономкой по лестнице.
Доктор МакИнтош местный медик, ответила она на мой невысказанный вопрос. Он приходит каждый вторник проведать синьора МакЛэйна. Если не считать паралича, он здоров как бык. Так что это всего лишь традиция и бдительность.
Но его в нерешительности запнулась я, стараясь подобрать слова, ... его состояние непоправимо?
К несчастью, да. Нет никаких надежд, грустно подтвердила она.
У подножия лестницы стоял в ожидании мужчина, покачивая чемоданчиком с инструментами.
Итак, Миллисент? Он снова забыл о моем визите? врач подмигнул мне, ища моей поддержки. Вы новая секретарша, верно? Теперь Ваша обязанность напоминать ему о следующих визитах. Каждый вторник, в три часа дня. Он протянул мне руку с дружеской улыбкой: Я поверенный медик, Джон МакИнтош.
Он был высоким, почти как Кайл, но старше, между шестьюдесятью и семьюдесятью.
Я Мелисанда Бруно, ответила я ему на рукопожатие.
Экзотическое имя для красоты, достойной шотландских женщин.
Восхищение в его взгляде было красноречивым. Я благодарно улыбнулась ему. Пока я не приехала в это село, которое даже не было обозначено на карте, я считалась милой, привлекательной, а в большинстве случаев посредственной. Но красивой никогда.
Синьора МакМиллиан озарилась улыбкой от этого комплимента, как будто она была моей матерью, а я ее дочерью на выданье. Но к счастью, медик был староват и к тому же женат, судя по большому кольцу, иначе она бы точно загорелась идеей устроить пышную свадьбу в таком идиллическом уголке, как Midnight Rose.
Проводив его наверх, она вернулась ко мне с озорным выражением на бледном лице.
Жаль, что он женат. Он мог бы быть отличной парой для Вас.
«Жаль, что он стар», добавила бы я. Я некоторое время помолчала, чтобы напомнить себе, что МакМиллиан было, по крайней мере, лет пятьдесят, и что она считала медика притягательным и желанным мужчиной.
Я не ищу женихов, напомнила я ей сдержанно. И надеюсь, что Вы не захотите предложить мне также Кайла.
Он тоже женат, отрицательно покачала она головой. То есть... Он разведен, что в наших местах очень редко случается. К тому же он мне не нравится. Есть в нем нечто зловещее и похотливое.
Я хотела возразить, что кто-либо должен, прежде всего, нравится мне, но потом отказалась от этой затеи. И прежде всего потому, что Кайл не нравился и мне тоже. Он совершенно не принадлежал к тому типу мужчин, о которых я мечтала бы, если бы была в состоянии это делать.
Хотя нет, я была несправедливой. Правда заключалась в том, что после встречи с загадочным и непростым Себастьяном МакЛэйном было сложно найти кого-то того же уровня. Я тут же мысленно назвала себя глупой. Смешно и банально попадаться в сети красивого писателя. Он был всего лишь моим работодателем, и я не собиралась закончить так же, как миллионы других секретарш, безнадежно влюбленных в своего начальника. Кресло на колесиках или нет, но Себастьян МакЛэйн за пределами моей досягаемости. И это не обсуждалось.
Я пойду наверх, сказала я. Сколько длятся эти визиты обычно?
Экономка весело рассмеялась.
Дольше, чем синьор МакЛэйн способен выдержать, и она пустилась в многочисленные рассказы о визитах врача. Но я в зародыше прервала их, глубоко убежденная в том, что если бы у меня было достаточно времени, я бы проводила его, беспрерывно слушая ее до следующей среды.
Я мерила шагами, приглушаемыми ковриком, первый этаж, когда увидела Кайла, выходящего из спальни. Кажется, это была спальня нашего общего работодателя.
Он сразу заметил меня и доверительно подмигнул мне, но я осталась невозмутимой, решив не потакать ему. Синьора МакМиллиан была права: есть в нем нечто глубоко отталкивающее.
Каждую среду одна и та же история. Я бы хотел, чтобы МакИнтош прекратил эти бесполезные визиты. Результат всегда один и тот же. Как только он уйдет, на меня тут же выльется ушат плохого настроения его подопечного, сказал он, широко улыбаясь. И на тебя тоже.
Это наша работа, нет? пожала я плечами. Нам платят в том числе и за это.
Может, недостаточно. И потом, это невыносимо, сказал он таким неуважительным тоном, что я остолбенела. Я не была уверена в том, что это всего лишь прямолинейность, присущая сельским жителям, искренним в своих безжалостных суждениях. Это было нечто другое, что-то вроде зависти к тем, кто мог позволить себе не работать, и для кого работа была всего лишь хобби, как для МакЛэйна. Это явно была зависть, несмотря на то, что он был прикован к инвалидной коляске, более заключенный, чем каторжник.
Ты не должен так говорить, воскликнула я. А если он тебя услышит?
В этих краях не так легко найти работников. Ему будет непросто заменить меня, сказал он таким тоном, словно снисходительно оказывал ему услугу. Его слова были совершенно идентичные словам МакЛэйна, и я со всей ясностью поняла их правдивость.
Здесь нет возможности поразвлечься, продолжил он еще более вкрадчивым тоном. Случайно, по крайней мере, на первый взгляд, он взъерошил мне волосы на лбу. Я мгновенно отпрянула, рассерженная его горячим дыханием прямо мне в лицо. Может, в следующий раз, когда я прикоснусь к тебе, ты оценишь это особенно, произнес он, нисколько не обидевшись.
Уверенность, с которой он это сказал, вызвала во мне неимоверную ярость.
Следующего раза не будет, прошипела я. Я не ищу развлечений. Тем более такого типа.
Конечно, конечно. На данный момент.
Я стоически постаралась сдержаться, как бы мне ни хотелось отвесить ему пинок или пощечину по его наглой физиономии. Я широким шагом направилась по коридору, игнорируя его тихий хохот. Я уже собиралась открыть дверь в свою комнату, когда распахнулась дверь спальни МакЛэйна, и я ясно услышала его голос:
Проваливай из этого дома, МакИнтош! И если ты действительно хочешь сделать мне одолжение, никогда больше не возвращайся!
Ответ медика был спокойным, словно он уже давно привык к этим вспышкам гнева:
Я приду в среду в тот же час, Себастьян. Я рад видеть тебя здоровым, как бык. Твой внешний вид и твое тело могут сравниться с телом двадцатилетних.
Какая отличная новость, МакИнтош, послышался его голос, полный иронии. Я сейчас пойду и отмечу это. Пожалуй, даже потанцую.
Врач закрыл дверь, не удостоив его ответа. Повернувшись, он увидел меня и устало улыбнулся.
Вы привыкнете к его изменчивому настроению. Он может быть очень любезным, когда захочет. То есть очень редко.
Любой бы на его месте был таким, бросилась я на защиту своего начальника.
Не любой, смеясь, сказал МакИнтош. Все реагируют по-своему, синьорина Бруно. Имейте это в виду. Через пятнадцать лет он должен был бы принять случившееся. Но я боюсь, что Себастьян, не умеет этого делать. Он такой заколебался он, эмоциональный. В более широком смысле этого слова. Он пылкий, взрывной, упрямый. Это ужасная трагедия, которая случилась именно с ним, покачал он головой, будто божественные планы показались ему необъяснимыми. Потом он коротко попрощался со мной и пошел прочь.
Я совершенно не знала, что мне делать. Я рассматривала дверь в свою комнату. Врач был таким покорным, что это озадачило меня, и я теперь боялась столкнуться с МакЛэйном после его гневной вспышки, хоть она и не была направлена на меня лично. Я все еще не могла решиться, когда раздался его голос:
Синьорина, Бруно! Срочно идите сюда!