А давай прокатимся по Москве! Дороги пустые, когда еще такое будет возможно?
Сегодня Вадим на редкость в благодушном настроении. Впрочем, привычка баловать жену и быть к ней нежно-внимательным осталась у него с тех самых пор, когда он еще скрипел по ночам зубами от тоски и черных предчувствий, что потеряет ее.
А почему нет? Кира ласково коснулась его руки. Я с удовольствием Мне будет приятно поболтать с тобой. Давненько мы с тобой не откровенничали, не разговаривали по душам.
Вадим смотрел на дорогу и улыбался каким-то своим мыслям.
Значит, говоришь, что Сенька поздравил Уже хорошо. Ты вообще сильно переживаешь разлуку с ним?
Ты знаешь, проще, чем я думала. Откровенно говоря, думала, что больше буду скучать.
Да куда уж там эту фразу Вадим произнес ворчливо. Как мы умудрились так его упустить? И самое главное, когда?
Кире было приятно, что он разделяет с ней ответственность за воспитание их единственного сына. И в этот раз она испытала благодарность. Ей правда повезло с мужем! Она часто слышала от подруг и приятельниц о том, как мужчины не угадывают с подарками, какой практичной и хитрой нужно быть, чтобы получить тот подарок, который хочешь Кира не понимала, как это? Он готовился к каждому ее дню рождения несмотря на то, что по-разному на протяжении совместной жизни относился к ее традиции проводить свой персональный день. Утром она, как правило, находила на прикроватной тумбочке футляр с каким-нибудь необыкновенным украшением, заказанным для нее у знакомого ювелира. Он умел дарить роскошь, быть щедрым и скромным в этом подношении единовременно. Как человек практичный и знающий цену деньгам, он, конечно, отдавал себе отчет в реальной их стоимости. Но щедрость на грани искусства всегда была его притягательной чертой. Вадим умел радоваться, когда угадывал с подарком Когда ловил искреннее восхищение в ее глазах, как отзвук сияния этих чистейших камней.
Вот и сегодня она нашла на тумбочке бархатную черную коробочку, открыв которую, задохнулась и растаяла от красоты и магнетизма камней «безделушки». Так свои подарки называл Вадим. Это был браслет из белого золота в виде витой змейки, украшенной сапфирами, гранатами и бриллиантами. От него невозможно было отвести глаз. Хотелось покручивать на запястье, ловить редкие блики солнечного зимнего света, отражая неповторимость мерцательного очарования и уникального рисунка камней. Она не успела все это вспомнить, как он сказал:
Слушай, а давай куда-нибудь рванем на пару дней! Как раньше, хочешь? Просто вдвоем, без особой подготовки, практически экспромтом Ты как? его голос звучал просительно. Кира подумала, что Вадим удивил ее сегодня в который раз. Она не успела понять, хочет ли она этого или нет в такой компании, как уже ответила:
Да, милый! Конечно, это было бы здорово!
И нечего раздумывать над тем, хочет ли этого она, ведь все равно отказать невозможно.
Куда едем?
Я купил билеты в Буэнос-Айрес, он посмотрел на нее стремительно, пытаясь понять, угадал ли на этот раз. Ты всегда туда хотела, но все пока не получалось доехать Помнишь твой сон?
В Аргентине она не была ни разу Ее смущал и настораживал сон, в котором она сползала к ногам совершенно неизвестного ей мужчины, страстно танцуя танго, которое, кстати, никогда не умела танцевать Что-то ее пугало в этом сне. Может быть, неожиданное падение или ощущение полного краха всей ее жизни? Он обрывался всегда на одном и том же сюжетном повороте когда, почувствовав лед под ногами, она сползала по ноге своего партера. Сон пробудил интерес к танго, но его безысходный финал мешал пойти в танцевальный клуб, взять тренера-милонгеро проводника в мир танго, который дал бы базу, научил украшательствам. 42 года это тот возраст, когда уже может оплывать фигура. А тут такая тренировка души и тела, отливающая выверенную грацию Танго точно может танцевать только тот, кто умеет чувствовать. Это Кира откуда-то точно знала. Может, она целомудренно подумала о муже, и ему перепадет очередная кость в виде разбуженной сексуальности жены. Похоже, она правда рада. Теперь не наигранно-искусственная, а всамделишная радость затопила ее томлением и предвкушением одновременно. Вадим, воспользовавшись тем, что трехглазый светофор скомандовал остановку, полез в бардачок, чтобы достать билеты.
Когда вылетаем? она демонстрировала ему эти поющие звонкие интонации своего счастья.
Завтра! он торжествовал, что угадал и на этот раз. Тебя ожидает самый необычный подарок: встреча со сном или мечтой.
***
Обида на отца жила в ней давно. С тех самых пор, когда он привел в дом Ирину, то есть мачеху. Сложные тогда наступили времена для Киры. Братской помощи и защиты ждать не приходилось парни выпорхнули из гнезда. Сергей был женат и жил со своей семьей недалеко от отцовского дома, но эмоционально совсем не близко, а Андрей учился в мореходке и проживал во Владивостоке. Кире только исполнилось 14. И сам по себе возраст непростой, а тут еще Мачеха. Слово-то какое противное! Мерзкое слово! От него, прямо как от сырой земли, несло стылым холодом, неласковостью и нелюбовью.
С Ириной у нее сразу не заладились отношения. Была она не то чтобы сильно строгой, но лживой и непредсказуемой. И Кира никогда не понимала, как мачеха представит очередной ее поступок отцу. Она могла посочувствовать по поводу случившегося, а потом, когда отец возвращался с работы, высказать ему всё относительно воспитания дочери. Да так пропесочить, что отец, сцепив зубы, играя желваками, весь белел от гнева.
Сначала Кира очень старалась Ирине понравиться. Мать ушла слишком давно, чтобы в ней возникла ревность к присутствию женщины в жизни отца. Она отчаянно любила отца неразделенной, как ей тогда казалось, любовью. Женщина рядом с отцом, конечно, могла бы его встряхнуть, привести в чувство, пробудить мотивацию. Кира и сама крайне нуждалась в человеческом тепле. А имела только собачью любовь. Поэтому Ирину она приняла сразу и безоговорочно. Помогала, чем могла, крутилась подле нее, пыталась быть ласковой. Но Ирину все раздражало:
Ты бы шла отсюда уроки делать Ну, что крутишься под ногами?
Все, что выходило из-под рук Киры, было неправильно, неумело, неказисто, по словам Ирины. Есть женщины, у которых настолько большое сердце, что в нем может найтись маленькое местечко для любви к чужому ребенку. Но Иришка, как называл ее отец, была не из их числа черствая, несентиментальная, ревнивая. Теперь Кира и в мастерской отца бывала редко. Ирине непременно нужно было ее занять чем-нибудь именно в те моменты, когда она туда собиралась. Отец же, напротив, как будто пробудился от бесчувствия после смерти Милы. Даже пить стал меньше. Уже не требовалась такая анестезия, да и молодой жене это вряд ли понравилось бы. Ирина была моложе его на целых 12 лет. У нее не могло быть детей, и отец к ней относился как к ребенку. Баловал, потакал капризам, холил А Кира Ну, что Кира? Нет, он по-прежнему любил дочь. Чувствовал свою ответственность перед ней. Однако считал, что и так немало для нее сделал. Практически 11 лет не приводил в дом жену. Да что там жену, женщину стеснялся привести. Это, что ли, мало? Боялся, как бы детям не было плохо с мачехой. Рвался один, как мог, управлялся с хозяйством, деньги зарабатывал. Тоже как мог Нет, он отдавал себе отчет, что не такой уж он идеальный отец для своих осиротевших детей, вспоминая свои пьянки, усталость, раздраженность холостяцкой жизнью, частые загулы, когда мог пропасть на несколько дней и дети были предоставлены сами себе. Неидеален, да, но сделал все, что мог Из этой позиции было очень легко нырнуть в свои собственные нужды и потребности. А тут еще Ирина нарисовалась, брызжущая соком и переспелой зрелостью. Так что Кира отодвинулась на второй план. Взрослая уже, поди, сама должна это самостоятельной стать А в какой-то момент просто предал дочь, не только в мыслях, а по-настоящему. Во всяком случае, Кира именно так думала о его поступке, который не смогла ему простить до сих пор.
Ирина сразу невзлюбила Тяпу. Гнала его, как только тот просовывал свой любопытный нос в кухонную дверь. И это Кира, в принципе, понимала: никто не обязан любить ее собаку, как никто не обязан любить ее Киру. У Тяпы была миссия не только друга и обожателя Киры, но еще и домашнего миротворца. Когда приходили братья или в те редкие минуты, когда отец был готов к тактильным контактам, Тяпа настораживался ушами, мудрел глазами и проявлял удивительное упорство в том, чтобы отогнать того, кого он считал агрессором в этот конкретный момент. Кира не была исключением. И когда «нападала» она доставалось Кире. Справедливость должна была восторжествовать. Кира наигранно удивлялась: «Ах так? На кормилицу уже голос повышаешь?» Но Тяпу было не остановить в его искренней борьбе за правосудие в нашем неправедном мире. Он всамделишно рычал, подпрыгивал, прихватывал руки и делал все, чтобы разорвать слияние. Кира никогда не была уверена до конца, о чем он думал в эти моменты. Но то, что ее добродушный Тяпа взаправду злился, она могла сказать наверняка.