Глава «Я родился в России»
Я родился в России,
И, видать, неспроста
«Кто хочет понять поэта, должен вступить в его область», сказал Гете
Бернадский стоит в ряду поэтов России нового времени, моральных интерпретаторов целей и смыслов отечественной идеологии и культуры, открывая шлюзы потокам Правды и Красоты:
Мне верните Россию,
Где рябина в окне.
Утром ноги босые
Росы выстудит мне. Ю. Бернадский.
Через поэзию Бернадского мы чувствуем и русскую землю, и небо, под которым родились и живем. Живой и видимый, всматривается в нас своими всепонимающими глазами и говорит открыто:
Под защитой созвездий
Все живое на Земле.
Мудрость древнюю приемля,
Красотой полна душа
Пусть Стожары льют на Землю
Счастье людям в два ковша. Ю. Бернадский.
Его волнует Родина и Согражданин. «Страшные загадки русской души». Как когда то волновали Гоголя: « Русь, чего ты хочешь от меня? какая непостижимая связь таится между нами? Зачем глядишь ты так и зачем все, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?»
И потому его поэзия вмещает далекую древность и современность России, все поведение и умонастроение Великого народа: « Ведь он русский: стало быть, ему все под силу, все возможно!»:
В нас оптимизма меньше год от года.
Прогнозам мы не верим ни на грамм.
Мы прихожане, только без прихода.
Мы веруем, но путь не помним в храм.
Чего боимся и о чем мечтаем?
Что радует и сводит нас с ума?
Нас мучают обманы и невзгоды,
Несбывшихся надежд заели вши Ю. Бернадский.
Сильный мастер резкого слова и один из родоначальников современной поэзии совести: «Стыд один. // Культурка, падла,// Не поднять так низко пала.// А журналы и кино Все про секс, да про убийство//Из -за денег -Просто свинство// Все про деньги. Просто шиза».
Наполняет емкость жизни пушкинской страстью, драмой и верой, умением переносит на свои страницы куски бытийного ристалища, как их преподносит жизнь, ничего не смазывая, не причесывая и не сглаживая. Писал Пушкин:
Я тайности свои и небеса отверзу,
Свидения Ума Священного открою.
Я дело стану петь, несведомое прежним!
Ходить превыше звезд влечет меня охота
И облаком нестись, презрев земную низкость. А. С. Пушкин.
Во имя высшей неизменной правды Бернадский несет в стихах верность «нравам лет и стран» (Буало. «Поэтическое искусство»), точность историческому и сегодняшнему колориту жизни, считает обязательным для себя правилом излагать мысль ясно, правдиво и не тривиально.
В. Маяковский чувствовал это, понимал и говорил: «Не беда, если моя новая вещь хуже старой. Беда, если она на нее похоже»:
А в закоулках духа шоумены
Опять готовят «пищу для души»,
На оба глаза окосев от лжи.
Средь бела дня Россию обокрали.
И мы же виноваты без вины Ю. Бернадский
* * *
Ю. Бернадский не играет театрализованно с судьбой и историей Великого народа:
Властью в правах пораженный,
Горя с лихом хватил
Обескровленный, веры лишенной,
Как народ победил? Ю. Бернадский.
Его поэзия это не душок национализма и прочих фобий юдо, хачи, мигранто; это не нарочитая сага о том, как «смелый» Юрий постмодернистки «лягнул мертвого льва» немые языческие капища и погосты России и провел акт Пражской дефенестрации препарировал и выбросил на свалку истории всю мощь и величие Родины; это не демоническое, безмерно гипертрофированное милитаристское русское «Я» таким смертельным ядом пропитана истерия «иноплеменных» (Тютчев наименовал Европу) :
По чужому примеру
Слепо шли в западню.
Принимали на веру,
Словно дети, брехню
Мы слегка заплутали,
Путь пройдя непрямой.
Из заоблачных далей
Мы вернемся домой. Ю. Бернадский
Все в точности наоборот. Он ловит потоки сознания всей социальной среды. Поэтический труд Бернадского это восстание духа, стремление к высоте и полету «Предельной воли глоток захватить» (в определении Фета):
Лояльность к власти общества опора.
Но нам она, как водится, не в масть.
Завет от Ионна Богослова,
Что «вавилонская блудница власть»
В конце концов так низко может пасть. Ю. Бернадский
И шарится у нищих по карманам
Слепо шли в западню.
Принимали на веру,
Словно дети, брехню
Мы слегка заплутали,
Путь пройдя непрямой.
Из заоблачных далей
Мы вернемся домой. Ю. Бернадский
Все в точности наоборот. Он ловит потоки сознания всей социальной среды. Поэтический труд Бернадского это восстание духа, стремление к высоте и полету «Предельной воли глоток захватить» (в определении Фета):
Лояльность к власти общества опора.
Но нам она, как водится, не в масть.
Завет от Ионна Богослова,
Что «вавилонская блудница власть»
В конце концов так низко может пасть. Ю. Бернадский
И шарится у нищих по карманам
То олигарх, то государь увы
Такой досуг, хоть вешайся на сук.
Он видит в России и безмерно гордое, возвеличенное предками, состояние Славы и Победы, и другое начало душевное, эмоциональное, отзывчивое
Но верю я, прозренье рядом.
Мир можно заново открыть.
Окинуть благодарным взглядом.
Не из корысти полюбить. Ю. Бернадский
Это стихия пробуждения, обжигающая истиной каждое слово. Стихи размышления о судьбе собственной и Родины с желанием понять ее путь и фактор развития: «Мы искали град Китеж // Светлый рай на земле» Ю. Бернадский.
Стихия предупреждения, обличения. Порой гнева и скорби. Но без намека на взращивание жуткой антропофагии: «Новое исходно может быть только насилием или жестокостью». Желание трезво взглянуть на народ и Россию, разобраться в алогичности и запутанности бытия, в невероятной сложности характеров и мировосприятия российского общества:
И пора б оглядеться,
Как и где я живу.
Малой родиной с детства
Ту деревню зову. Ю. Бернадский.
Подлинно национальный поэт, поэтический патрон, взрывает и переделывает взгляд современника на историю России. Очень подходят к его позиции слова Дантона: «И я также люблю мир, но не мир рабства».
Как любил мир, людей и свободу тот русский поэт, о котором спустя сто пятьдесят лет после гибели написали: «С ним русская литература вошла в мир, как сама Россия вошла с императрицей Екатериной Второй в число великих держав. То европейское сияние, которое, как и русское, исходит от Пушкина, было спроецировано, как лазером. в Европу, от Гоголя до Достоевского, и перед этим новым источником света Европа не могла устоять его смерть была оплакана как подлинно национальное бедствие и оставила невосполнимую пустоту в русской литературе.»
Нет, весь я не умру душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Стихия непоколебимого духа. Известно выражение: «сам оставался господином своим среди всех оскорблений»:
Дурея от вражды и недоверия,
Сятых не помним, стариков не чтим Ю. Бернадский
Поэзия национального духа. Поэтическая ракета, летящая строго в мишень славную историю Отчизны: «история предков всегда любопытна для того, кто достоин иметь отечество Н. М. Карамзин:
С оскалом диким загнанного зверя
Сквозь бурелом столетия летим,
Не обретя достойного пути
И здесь же поэт обретает силы, до времени спящие внутри:
Страдая от неутолимой жажды,
Отечество не можем разлюбить
Величие не в силах позабыть
Но, будучи и сотню раз обманут,
Народный дух очнется ото сна,
Устав терпеть и верить, что настанут
Когда нибудь получше времена
Расправит плечи древняя страна. Ю. Бернадский.
Бернадский рожден в стране контрастов, парадоксов и противоречий России с ее двумя отталкивающимися полюсами, только в борьбе между собой и находящих смысл существования. Одно начало этногенетическое пространство с надвременным метафизическим определением «великий русский народ», другое сама конкретная жизнь этого великого народа, условия народного бытия и частного быта во всех формах мирского, противоречивого. Бернадский наследник всех этих социальных массивных торосов, и его душевный уклад вибрирует от их натиска:
Что родился в России,
Вам поклон до земли. Ю. Бернадский
Спектр своих сердечных болевых ощущений автор локализует в следующем видении: «Бернадский отнюдь не юродствует над всем, что видит вокруг себя: как хранитель слова, он раздражена его вульгарностью и пошлостью, как человек с честолюбием презирает низость, как талант лесть и обновки внешние для него ничего не значат, но никогда не хотел бы он переменить прошлое, или создать новую историю своей судьбы, «кроме такой, какую ей вручил Творец».