«Я родился в России». Юрий Бернадский - Владимир Леонов 5 стр.

Спектр своих сердечных болевых ощущений автор локализует в следующем видении: «Бернадский отнюдь не юродствует над всем, что видит вокруг себя: как хранитель слова, он раздражена его вульгарностью и пошлостью, как человек с честолюбием  презирает низость, как талант  лесть и обновки внешние для него ничего не значат, но никогда не хотел бы он переменить прошлое, или создать новую историю своей судьбы, «кроме такой, какую ей вручил Творец».

Поэт, чья палитра «знает небо, но проникнута землей», разрушитель духовного бонапартизма века с его всеядным милитаристским безумием. Мудрец и философ, в котором сходятся общие для человека и человечества идеалы земного устройства («вечного мира» на земле), сходятся и в представлениях о человеческом счастье, понятиях о человеческой личности, капитальных принципах Добра и Зла, и о гармонии, земной и художественной:

Один, но един, пребывающий в своем душевном створе, который нередко становится для него очистительной купелью, живет мечтой страстной: извечно не маяться и не каяться, видеть в пророчествах судьбы только Любовь чудесную, слезинку милую и белый бархат цветущих по весне всех цветов и деревьев русского Армидина сада:

Античный мифологический Харон, мечтающий перевозит душу человека от скверны, равнодушия, к трепетному состраданию и милосердию.

Он не грязнет в суете, рутине и покое. Он всегда делает первый шаг к тому, чтобы быть в настоящем. Она живет в этом настоящем, как ребенок, ничего не пропуская и делая самое важное для себя, людей: «ибо я един во всем человеческом».

Жизнь для него  не готовый к употреблению продукт. Ее порождают его действия. Он понимает и создает ясную картину миру, возможность для русского человека прикоснуться к знаниям, им выношенным, выстраданным:

Его стихи передают живой облик страны, которая есть наша общая родина и которая некогда была велика и могущественна до такой степени, что казалось в поднебесной она одна не подвластна судьбе, что вопреки обычному ходу вещей, разрушению и исчезновению, она одна предназначена существовать вечно: « И с иконы глядела // Русь, и верила в нас».  Ю. Бернадский.

Слишком патетично, усмехнется кто  то,  и как бы правда, но если он не знаком с предположением Достоевского, что выше России может быть только истина:

Он создает «образец» поэзии, как истории судьбы Личности и Родины, связав их единственной нитью  единством духа, всегда морального, столь характерного для личностного мировоззрения Бернадского:

И пусть она сегодня нездорова, 

Нет моды в нас страну в беде бросать

Пусть лишены достоинства и крова,..

Как бы осененного покровительством российской императрицы: «Нелицемерным сердцам во благо тем рука божия покровительствует»  Екатерина II:

* * *

В исследовании сущности «человеческой природы» Ю. Бернадский  воплощение устойчивой поговорки, культового мема  «Ab ovo Ledae incipere», («начинать от яйца (яиц) Леды»),  поэт подробно, буквально со всеми уточнениями и в деталях постигает феномен Творца  душу и дух людской, следуя призыву Марка Аврелия: «Каждое дело исполняй как последнее в своей жизни»: то есть не будь формой без субстанции, бытием без жизни или жизнью, лишенной движения, «несчастьем невских берегов»  (А. С. Пушкин):

Бернадский пишет стихи для людей, которые очень человечны. Для «нации мечтателей». Для тех, кто защищают человеческую праведность и хотят быть только на стороне истины и милосердия. Для тех, кто делает жизнь достойной жизни. Он родился под счастливой звездой, и он хочет, чтобы люди также были счастливы:

Он по  пушкински тянется к естественности и простоте, по  гоголевски несет необычную нравственную энергию  «я люблю добро», по лермонтовски ищет свободу и восхищается ею, по  фетовски  сгорает величием природы,  и все синкретичное, без фальши и лицемерия, без шекспировского «беса каменосердного» все питает в нем голос человеческой силы, человеческой души, влюбленной в жизнь:

Бернадский выучивает читателей думать, искать в самих себе воображения, увлекаться грезами души, растить очарование к повседневной жизни. Ее стихи возбуждают горячее сочувствие и милосердие, чуждость происходящему людскому непониманию, равнодушию и мелкому эгоизму

В его сердце живут рядом чувство близости среди людей и непреодолимая жажда родной души,  такой же по  лермонтовски всепонимающей «стал я понимать душою беспокойной»,  прощающей, близкой поэту своими необыкновенно глубокими чувствами, пленяющейся загадочными, но сильными образами:

Поэзия Ю. Бернадского  это название мира, бесконечного в своей красоте и мудрости, поразительного в своей христианской героике, эмоциональной правдивости и вечного, потому что Великое Художественное слово не умирает. Этот мир существует вокруг нас, в нас самих. Ведь души наши всегда будут взыскать что  нибудь светлое и священное: «В системе мире нам дан кроткий срок пребывания  жизнь. Дар этот прекрасен и высок»  Аристотель:

Чарующий ритм стихов, легкость, простота бернадских «штилей»  и скрытый глубинный подтекст. Мир ясных строф и сложных чувств, и рядом «призрак» философии  страсть и любовь как божественный заменитель вечности, душевная обнаженность и откровенность как константа человеческого бытия:

Высокие чувства, духовный и нравственный поиск истины и свободы. Мифоэпическая магия слов и смысла. Абсолют Творца  «питаться в полете, а не сидя на земле». В сущности, ответ на вопрос, а что такое наша жизнь: «Наша жизнь  это то, во что ее превращают наши мысли».  М. Аврелий (Философ. Император Рима):

Стихи Бернадского  блестящее явление русской поэзии, вызывающие пушкинское «изумление и восторг», они «вымывают» душу, очищают ее от шелухи впечатлений тревожной действительности, учат производит собственный ум, а не заемный, понимать, «Кто ясно мыслит, тот ясно излагает». Так это сличается с высказыванием И. С. Тургенева (в парафразе): «Бернадский может сказать себе, что он создал речи, которым не суждено умереть» и утверждением И. Бродского: «Существуем по милости Божьей //вопреки словесам ворожей»:

Искренняя и цельная, глубоко и страстно верующая поэтическая личность говорящая о том, что волнует нас, притягивает и отталкивает на протяжении всей жизни:

Фауст, создавший своего Мефистофеля  свою мечту и волю, свою судьбу и свою долю, сплав силы духа и и энергии, бьющей фонтаном:

Пример предела совести и свободы человека, сильного и независимого от власти, славы и обстановки, а только и всецело  от внутренней установки: «Нам дороже // Верность делу и вера в людей//Нами движет доверия свет»  Ю. Бернадский

Поэзия как род духовного наставничества, путеводителя нашего запутавшегося мышления, имеющего метафизическое значение  путь к сатори, исключительной просветленности, истиной сущности нашего мира без примесей сюрреалистичных и галлюциногенных образов, коими сегодня пытаются заполнить Пустоты нашего сознания: «Поклоняясь доллару, как Мекке, / / Чахнет мир, экспертами ведом».  Ю. Бернадский.