Вся деревня сбежалась посмотреть на необычную добычу. Хватило накормить и родителей, и жен с детьми, и своячениц, и тёщ, и племянников, и одноногого шурина Па, и Сказителя, и много других соседей. На пиру Кýпе поведал всем о злом деле, совершенном Ика, о погоне, о новой, незнакомой земле далеко на юге. В доказательство он показал попугая Кеа, приплывшего с ним.
Аотеароа! Страна большого белого облака! Там хватит места всем маори на тысячу поколений
Лязгнула железная дверь и Джим открыл глаза. В камеру втолкнули немолодого человека с маленьким чемоданчиком в руке. Нос у него был распухший и из него капала кровь. Человек яростно пнул дверь и скривился от боли в ушибленной ноге.
Сатрапы! Душители! Жандармы! тонким толосом крикнул он и ударил в дверь на сей раз кулаком.
Джим слов не понял, но по интонации догадался, что новенький ругается.
Побушевав ещё немного, человек сел на свободную койку и вытер нос рукавом пиджака.
Час расплаты придет! зловеще пообещал он, показывая окошку в двери сухонький кулачок, Из искры возгорится пламя!
За дверью кто-то хихикнул.
Джим решил, что его новый сосед грозится своим недругам.
Посидев понурившись, вновьприбывший встал и церемонно протянул Джиму руку:
Леонтий Маркович Чернозадов!
Джим осторожно пожал кончики пальцев, боясь причинить боль:
Джим Тики ноу рашн. Инглиш
О! Так вы иностранец? вскричал Чернозадов на странноватом, но, в общем, разборчивом английском, Неужели?
Да, я механик с британского сухогруза «Дюк оф Веллингтон» Мы пришли позавчера с грузом станков для СССР.
Англичанин?
Нет, новозеландец.
А сюда как попали? Постойте, я угадаю сам Вас схватили прямо на улице эти сатрапы, эти цепные псы совдеповского кровавого тоталитарного режима потому, что вы, юноша, высказались публично против диктатуры Сталина? Или разбрасывали листовки?
Джим вытаращил глаза:
Да ничего подобного! Тихо-мирно зашел в паб выпить пива. Там ко мне пристали двое, предложили выпить русской водки. Я и выпил, чтоб людей не обидеть. А они в туалете попытались меня ограбить! он тяжко вздохнул, Я их стукнул а потом ничего не помню. Очнулся уже здесь он помолчал, заново переживая свои неприятности, А вас за что арестовали?
О, я ненавижу этот большевистский режим! с пафосом воскликнул Чернозадов, Я пытался вести антисоветскую агитацию и пропаганду, потому, что я монархист! За это меня и бросили в это узилище. А вы, молодой человек, монархист?
Ну да! смешался Джим, Новая Зеландия часть Соединенного Королевства Великобритании Король правит Как же иначе?
Вот видите! Значит, мы можем друг другу доверять!
Точно, можем!
Монархисты скрепили это решение рукопожатием.
Немного погодя принесли обед, состоявший из миски супа, в котором плавали несколько кусочков картошки и рыбьи плавники. В дополнение к супу было выдано по фунтовому куску черного хлеба.
Леонтий Маркович вытянул губы трубочкой и осторожно попробовал суп. Скривился.
Если хотите, я вам отолью, Джим. Кстати, зовите меня просто Лео.
Джим с благодарностью принял добавку. Сокамерник выловил картошку и рыбу, а всё остальное перелил в миску Джима.
Ешьте, мой юный друг. Вам понадобятся силы для борьбы.
После обеда они завалились на нары.
Джим, вы давно плаваете? спросил Чернозадов немного погодя.
Да не так, чтоб очень Пятый год.
Везде побывали, все видели С людьми интересными встречались, да?
Ну, не без этого.
А приходилось вам выполнять поручения деликатного характера?
Что вы имеете в виду, Лео?
Ну, забрать в каком-нибудь порту посылку, а затем передать её кому надо?
Да, приходилось. Неоднократно!
Джим вспомнил, как миссис Поттер, соседка, попросила его навестить её сестру в Лондоне и передать письмо и попугая-какаду. Он согласился, и попугай путешествовал с ним восемь месяцев, пока они не пришли в Лондон. За это время птичка набралась от товарищей Джима по кубрику разных морских словечек и выражений, и сестра миссис Поттер, старая дева и активистка местного прихода методистской церкви, была, скажем так, шокирована и будирована, когда Лорри (так звали попугая!) приветствовал её словами: «Р-рому тащи! Давай, двигай задницей, кр-расотка!», а потом завернул фразу, повествующую о предстоящих пожилой даме сексуальных удовольствиях, причем секс, почему-то, описывался насквозь нетрадиционный. Джим тогда еле ноги унес!
Были также просьбы передать деньги, граммофон с пластинками и даже урну с прахом покойника. Обычно Джим выполнял подобные поручения бескорыстно, довольствуясь устной благодарностью или кружкой-другой пива.
Все это он и рассказал товарищу по несчастью.
Посмеявшись, Чернозадов вкрадчиво понизил голос:
А здесь, в Краснодаре, у вас тоже было поручение?
Да Я должен был встретиться с одним человеком и забрать у него кое-что, уклончиво пробормотал Джим, Как это теперь сделать, не знаю
Описывать подробно поручение стармеха, ирландца О'Кейна, ярого анархиста и члена Ирландской Республиканской Армии, ему не хотелось. Монархист Лео или только прикидывается таковым, все равно, он советский подданный, может проговориться.
Чернозадов не стал настаивать. Из недоеденного хлеба он слепил шашки, начертил доску на полу и научил Джима играть в эту увлекательную игру. Через пару часов он постучал в дверь и попросился в туалет. Вернувшись, с торжеством показал два куска газеты.
Вот, теперь есть, что почитать! Утащил из туалета!
А зачем в туалете газета, да ещё рваная? простодушно удивился Джим.
Как, зачем? Подтираться!
Газетой?!
А чем же ещё?
Ну я, к примеру, подмываюсь
Хмыкнув, Чернозадов погрузился в чтение. Иногда он переводил прочитанное Джиму. Тот внимательно слушал и удивлялся, что в советской газете совершенно нет рекламы. Описание же трудовых подвигов советских людей слегка обескураживало. Получалось, что, вместо того, чтобы получать денежное вознаграждение за свой труд, рабочие и крестьяне имели только благодарности, общесоюзную славу, ну, иногда ещё медали и ордена.
Сие приятное времяпрепровождение было прервано лязгом открывшейся двери:
Черножо Чернозадов, на выход! Без вещей.
Лео гордо поднял голову, заложил руки за спину, и пошел к двери, кинув на прощанье:
Не вешайте нос!
Глава третья
Перенесемся на сутки назад, Читатель! Сие необходимо для лучшего понимания происходящего.
Дело в том, что капитан Афиногенов, человек изобретательный, решил применить к задержанному Джиму Тики хитрый приём: подсадить в камеру человека, который выведает у возможного шпиона его тайны! Или, по крайней мере, хоть что нибудь, что поможет обосновать подозрение в шпионаже. После длительных раздумий его выбор остановился на заведующем кафедрой английского языка, доценте Чернозадове. Во первых, он уже давно сотрудничал с МГБ, давая информацию на своих коллег, студентов и соседей, подписывая свои донесения псевдонимом Черный Лев. Во вторых, этот человек говорил по английски. В третьих, и главных, никого лучше не нашлось.
После телефонного звонка завкафедрой предстал пред светлы очи куратора через сорок минут, то-есть, практически моментально. Встреча происходила на конспиративной квартире.
Обменявшись приветствиями со своим тайным агентом, Афиногенов приступил к делу:
Леонтий Маркович! Я собираюсь поручить вам наиответственнейшее и архиважное задание. По подозрению в шпионаже мы задержали британского подданного. Вам предстоит внедриться в его окружение То-есть, тьфу! Войти к нему в доверие и постараться выяснить все, что возможно, о его задании. Или, хотя бы, о наличии такового.
Но, Апполинарий Кузьмич! комично всплеснул ручками лингвист, Как я это сделаю? У меня мне я
Запоминайте легенду, железным голосом, исключающим любые возражения, отчеканил чекист, Вас посодют в камеру
В тюрьму?! с ужасом взвизгнул доцент.
Афиногенов нахмурился:
Не перебивайте! Значит, посодют вас в камеру, притворитесь монархистом, борющимся против советской власти. Ну, там, антисоветская агитация и пропаганда. Он, наверняка, тоже монархист, а значит, проникнется к вам доверием. Разговорите его и, как бы невзначай, ненавязчиво эдак, поинтересуйтесь, не поручал ли ему кто-нибудь чего-нибудь. В смысле, здесь, в Краснодаре. Ежели правильно организовать вопрос, обязательно проговорится!
Ну я не знаю справлюсь ли Как же я, против любимой советской власти?
Да, понарошку! Как в театре, понятно? Вы же в юности в любительском театре играли!
Играл шаги за сценой и третьего могильщика. Без речей, как говорится.
Неважно! Все равно, вы артист! польстил павшему духом агенту капитан.
Ну я не знаю справлюсь ли