Четыре пальца, сравнительно высокий рост, наличие диэнцефалона и как итог каких-либо способностей, все это указывало на высокоразвитые расы, к которым относили себя коредейвы. Относительно их способностей я толком так и не понял, чем они обладали, но судя по редкой их демонстрации, данная раса, умела или только воспитывала в своих собратьях способность перемещать предметы по твердой способности при помощи мысли, то есть, не прилагая физических усилий.
Впрочем, сейчас коредейв явственно был занят чем-то иным. Порой, сходя с места, делая по земле несколько шагов вперед и тотчас возвращаясь назад, он словно через сомкнутые губы (нервно подергивая их уголками) цедил отдельные звуки, не все на перундьаговском языке, иногда на своем родном, который я не знал, так как никогда не стремился его выучить. Да и коль говорить откровенно не мог, ибо на Невель обучение велось в основном на перундьаговском языке, так сказать на языке межрасового общения Веж-Аруджана.
И долго долго мне тута стоять, произнес коредейв и вновь шагнув вперед остановился, но лишь затем, чтобы добавить уже мало понятно, вледи блино. Ю дал и унерхав ун. Сей миг уйду.
Он теперь и вовсе рывком скинул руки вниз, и срыву сойдя с места, широким шагом направился мимо меня в сторону деревьев, живописуя всем своим видом такое недовольство, словно его перед этим заставили воровать у собственных родственников остатки, высохшего до состояния коричневой глины, мяса. И меня прям пробрало
Я вообще редко гневался, так как знал, что сие может закончиться всплеском активности моих способностей, тех которые особенно боялся. Но сейчас, да еще и будучи сознанием, позволил себе испытать это приступ бешенства. Ибо его недовольство в явно наблюдаемой сытости, ухоженности, чистоте казалось вызовом моей одинокости, ненужности, вечной нужде и горести, а теперь еще и боли, вызванной желанием сродников убить, добить меня.
Посему резко вскочив на ноги, я погнался вслед коредейва, а нагнав почти возле дерева, высоко выпрыгнув вверх, что есть силы шибанул кулаком ему по голове, стараясь, так-таки, дотянуться до венчающего его лоб переливающегося желтоватым светом камня, указывающего на особый статус или возраст. Впрочем, как можно понять, хоть мой удар и достиг юношу и пришелся ему по слегка наклоненной назад затылочной части головы, никакого вреда не принес, в отличие от меня. Так как от сей беготни, да еще и рывка, прыжка вверх, в спине проскочила такая колющая, жгучая боль, и точно что-то тягостно хрустнуло. Посему я не смог приземлиться на ноги, а плашмя рухнул на живот и лицо, вновь утонув в золотисто-желтых колосках трав, громко застонав, а миг спустя услышал вопрос:
Как вы тут оказались? будто направленный вдогон к уже затерявшемуся между деревьев коредейву.
Бешенство мое сразу прошло, стоило мне только испытать боль, и точно излилось в кисловато-пахнущую и теребящую мое лицо траву. В которую я от обиды, испытанного, хотел выплеснуть поток слез, да только слезы у меня если и текли лишь из привычных глаз. Будучи же сознание я мог всего-навсего тягостно дрожать всей своей кристаллической поверхностью. И составляющее перламутрово-серебристое плотное вещество моего сознания, ощутимо завибрировало, сбавляя пережитую боль и гнев, вновь возвращая привычную для меня ровность поведения, лишенную, как таковой ярости или зависти.
Доброго времени суток, вы меня видите? слышимо прозвучало прямо надо мной и я, переместившись, сел, да тотчас поднял голову, с удивлением обнаружив стоящего напротив меня, касающегося головой одной из ветви дерева мужчину. И это создание было точно не коредейв, и не человек.
Определенно, высокий, таким, какими выглядели взрослые коредейвы, чью расу, как и многие другие, составляло только мужское население, этот мужчина смотрелся очень толстым. Таких толстых я никогда ни видел даже у коредейвов, не говоря уже о людях. Впрочем, обратившееся ко мне создание имело приятную для взора полноту, с мягкими, округлыми формами рук, ног, удлиненной кверху головой, лица, чуть подпирающего короткую шею широкой складкой второго подбородка. Нежно-голубая кожа мужчины слегка переливалась (точно он ее натер), а на каплевидном лице с прямым маленьким носиком, два крупных глаза, окутанных прилегшими густыми ресничками, залегали под выступающими надбровными дугами, не вдоль, а поперек, потому верхние их уголки словно рассекали тонкие, изогнутые брови напополам. Впрочем, внутри они выглядели на первый взгляд обыденно, ибо в синей радужке просматривались белые крохи зрачков. Большими, толстыми были светло-красные губы создания, а начиная от корней волос на лбу, прямой линией вниз начерталась черная полоса, вроде разграничившая правую и левую сторону его лица. Она спускалась по лбу, проходила как раз на стыке между бровями, по спинке носа и вновь делила на части губы, и низкий, маленький подбородок, являясь не нанесенной, а естественной. Густые, черные, вьющиеся волосы лежали у него на плечах, чьи кончики венчали маленькие переливающиеся камушки. Он и вообще был весь украшен серебристыми широкими изогнутыми запястьями, кои поместились на его оголенных плечах, локтях, густо покрытые разноцветными (и, как я понимал) драгоценными камнями. Его пальцы по четыре на каждой руке, где явно отсутствовал безымянный, а большой перст, самый длинный, выходил почти из верхней конечности запястья (точно из костей предплечья) завершаясь на одной линии с остальными, наверно являясь отдельным органом движения, также были украшены кольцами. По три золотистых кольца висели и в мочках его небольших и плотно прижатых к голове ушей, едва прикрытых прядями волос, и еще одно поместилось у него в правой ноздре, где переливался большой белый камень так, ровно это создание любило одеваться, украшать себя и вообще
Бешенство мое сразу прошло, стоило мне только испытать боль, и точно излилось в кисловато-пахнущую и теребящую мое лицо траву. В которую я от обиды, испытанного, хотел выплеснуть поток слез, да только слезы у меня если и текли лишь из привычных глаз. Будучи же сознание я мог всего-навсего тягостно дрожать всей своей кристаллической поверхностью. И составляющее перламутрово-серебристое плотное вещество моего сознания, ощутимо завибрировало, сбавляя пережитую боль и гнев, вновь возвращая привычную для меня ровность поведения, лишенную, как таковой ярости или зависти.
Доброго времени суток, вы меня видите? слышимо прозвучало прямо надо мной и я, переместившись, сел, да тотчас поднял голову, с удивлением обнаружив стоящего напротив меня, касающегося головой одной из ветви дерева мужчину. И это создание было точно не коредейв, и не человек.
Определенно, высокий, таким, какими выглядели взрослые коредейвы, чью расу, как и многие другие, составляло только мужское население, этот мужчина смотрелся очень толстым. Таких толстых я никогда ни видел даже у коредейвов, не говоря уже о людях. Впрочем, обратившееся ко мне создание имело приятную для взора полноту, с мягкими, округлыми формами рук, ног, удлиненной кверху головой, лица, чуть подпирающего короткую шею широкой складкой второго подбородка. Нежно-голубая кожа мужчины слегка переливалась (точно он ее натер), а на каплевидном лице с прямым маленьким носиком, два крупных глаза, окутанных прилегшими густыми ресничками, залегали под выступающими надбровными дугами, не вдоль, а поперек, потому верхние их уголки словно рассекали тонкие, изогнутые брови напополам. Впрочем, внутри они выглядели на первый взгляд обыденно, ибо в синей радужке просматривались белые крохи зрачков. Большими, толстыми были светло-красные губы создания, а начиная от корней волос на лбу, прямой линией вниз начерталась черная полоса, вроде разграничившая правую и левую сторону его лица. Она спускалась по лбу, проходила как раз на стыке между бровями, по спинке носа и вновь делила на части губы, и низкий, маленький подбородок, являясь не нанесенной, а естественной. Густые, черные, вьющиеся волосы лежали у него на плечах, чьи кончики венчали маленькие переливающиеся камушки. Он и вообще был весь украшен серебристыми широкими изогнутыми запястьями, кои поместились на его оголенных плечах, локтях, густо покрытые разноцветными (и, как я понимал) драгоценными камнями. Его пальцы по четыре на каждой руке, где явно отсутствовал безымянный, а большой перст, самый длинный, выходил почти из верхней конечности запястья (точно из костей предплечья) завершаясь на одной линии с остальными, наверно являясь отдельным органом движения, также были украшены кольцами. По три золотистых кольца висели и в мочках его небольших и плотно прижатых к голове ушей, едва прикрытых прядями волос, и еще одно поместилось у него в правой ноздре, где переливался большой белый камень так, ровно это создание любило одеваться, украшать себя и вообще
Любило себя
Одет он был в длинное до лодыжек голубое, в тон коже, одеяние, без рукавов и ворота. Подол, которого, округлый вырез на груди и проймы рукавов украшала серебристая тесьма и тут усыпанная мельчайшим просом переливающихся камней. Он в отличие от коредейвов был обут. Подошвы его стоп опирались на тонкую синюю платформу, оплетающие голень тонкими, точно нити, ремешками, словно спутанными с подобными запястьями браслетов на ногах.
Я какое-то время, молча, смотрел на него, примечая, что, несмотря на четкость его фигуры, объемности и красочности украшений, его нежно-голубая кожа не просто переливается, а кажется полупрозрачной. Поелику стоит мне протянуть руку, и я не смогу коснуться его фигуры пальцем. Я даже захотел было проверить свою догадку, как он внезапно вновь заговорил. И заговорил однозначно со мной, с интересом разглядывая мое лицо и не сводя с меня взгляда, ровно боясь потерять:
Теперь ясно, кого улавливали даха-даятеситы коредейвов Странно, что не могли в точности проявить. Как вас звать?
Это ты мне говоришь? все-таки, переспросил я, будучи до конца в том не уверенным. Ибо после смерти родителей со мной никто не разговаривал Никто кроме меня самого.
Да, вам Я говорю вам Только не могу понять вы гиалоплазматическое создание или вы создание Веж-Аруджана, сказал он так, ровно и не спрашивал меня, а советовался сам с собой, как то почасту делал я. И если честно таким рассуждением ввел меня в молчаливое оцепенение, вроде стараясь задеть моим уродством.