Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том первый - Нелли Шульман 25 стр.


 Внизу тоже висит копия, только Матисса,  девушка старалась даже дышать неслышно,  Макс смеялся, что, потратив все деньги на виллу, он не может позволить себе подлинники картин,  в гостиной висели и другие полотна:

 У меня в гардеробной еще одна копия,  Полина скосила глаза на его безмятежное лицо,  «Одалиска» Энгра. Он говорит, что девушка на картине напоминает меня,  длинные ресницы Макса немного дрожали:

 Он всегда крепко спит,  Аттила свернулся клубочком у низкой кровати,  он приехал из Солсбери в хорошем настроении,  Полина получила роскошный букет роз:

 В нашем саду они зацветут только осенью,  ласково сказал Макс,  мне хотелось тебя побаловать. Держи шоколад,  он вручил Полине пакеты,  я привез и шампанское

На вилле имелся винный погреб, но Полина привыкла к подаркам:

 Я привыкла не задавать вопросов,  на антикварном китайском столике тикали серебряные часы,  привыкла верить каждому его слову,  она видела и родинку на плече и старый шрам на левом боку:

 Его ударила кинжалом моя мать,  Полина боролась с тошнотой,  почему мне никто ничего не рассказывал? Я выросла в неведении о случившемся до моего рождения и после него,  теперь она знала, что могила ее матери  только фальшивка:

Девушка закусила губу:

 Папа и Маленький Джон оберегали меня, а Иосифу на мои чувства наплевать. Но пусть лучше так, чем ходить вокруг да около,  у бассейна Полина едва успела ахнуть. Кузен носил потрепанные штаны хаки и тропическую рубашку:

 Заткнись и слушай,  Иосиф оглянулся,  у меня есть всего пять минут, поэтому говорить буду я,  за пять минут Полина узнала больше, чем за последние пять лет:

 Он назвал меня нацистской подстилкой,  кузен не стеснялся в выражениях,  такой же, как моя мать,  Иосиф заметил:

 Она сбежала от твоего отца к фон Рабе, едва он поманил пальцем. Но тебя никто не манил,  Иосиф окинул Полину брезгливым взглядом,  ты сама раздвинула ноги перед убийцей евреев,  он добавил:

 Твоя мать пропала без вести после венгерских событий. Наверняка, ее арестовали и расстреляли русские, которых она предала, как предала она всех, включая тебя,  он выпустил дым в лицо Полине,  ты была ей не нужна, она оставила тебя позади, как мусор,  Полина боролась со слезами:

 Сюда приехал Маленький Джон,  ей стало мучительно стыдно перед братом,  здесь Виллем и Джо,  девушка подышала,  они читали мою книгу,  к горлу подступила рвота,  и папа тоже читал,  Иосиф велел ей спуститься на пристань в три часа ночи:

 У тебя появился шанс,  бесцеремонно сказал кузен,  но если ты не уедешь с нами, а останешься здесь, ты больше не увидишь семьи. Никто тебя больше искать не собирается, ты все равно, что мертва,  он добавил:

 Охранники и твой,  Полина покраснела от крепкого словечка,  будут заняты, я отвлеку их внимание,  она не спрашивала, что случится с мирно спящим Максом:

 Понятно, что,  Полина осторожно пошевелилась,  они приехали не только за мной, они приехали убивать,  о ребенке она не думала:

 Может быть, я ошиблась,  Полина уговаривала себя,  и никакого ребенка нет. Но, может быть, и они тоже ошибаются

Ей оставалось только все проверить. Часы лежали на расписанном золочеными драконами столике. Китайский лак немного облупился:

 Словно на комоде у тети Марты,  Полина заставила себя встать,  она рассказала Иосифу о шрамах и родинке, и о гравировке на часах,  девушка не хотела смотреть в сторону Макса:

 На самом деле он на десять лет старше,  вспомнила Полина,  ему не пятьдесят, а шестьдесят. Это еще одна его ложь. Вся моя жизнь оказалась ложью,  Аттила приподнял голову, но опять задремал,  от начала до конца,  Полина много раз видела стальной хронометр Макса:

 Но сзади нет никакой гравировки,  она аккуратно взяла часы,  хотя надпись могли скрыть

Стеклянное пространство встроенной в спальню ванной отливало теплым светом:

 Он мог купить хронометр с рук,  Полина цеплялась за любое объяснение,  но зачем ему старье, у него есть деньги на сотни ролексов,  она носила платиновые дамские часы,  деньги, полученные за золотые зубы, вырванные у мертвых евреев,  шоколад подступил к горлу. Полина сдержала кашель:

 Где мои маникюрные ножницы,  она зажала часы в руке,  гравировка должна быть на корпусе,  девушка накинула на плечи легкий халат.

Лезвия ножниц вошли в зазор. Полина покачала хронометр. Металлическая крышка упала на мраморный пол. Девушка застыла с ножницами наперевес.

Надпись сделали старомодным, готическим шрифтом: «Maximilian, ein Freund und Verbündeter im Kampf». Раскинувший крылья орел держал в лапах свастику: «Князь Боргезе, Рим, 1943». Полина не успела сунуть часы в карман халата:

 Он не улыбается,  пронеслось в голове у девушки,  то есть улыбается, но глаза у него ледяные,  Максимилиан шагнул в ванную:

 Интересно,  задумчиво сказал он,  откуда ты узнала о гравировке,  он протянул руку,  отдай мне часы. Нам надо поговорить, Полина,  за раскрытыми окнами спальни прогремел глухой взрыв.


Виллему вся затея, как называл план Иосифа барон, отчаянно не нравилась.

О разговоре кузена с Полиной они узнали от добравшегося на замбийский берег реки Маленького Джона:

 Официально я опять на рыбалке,  мрачно сказал юноша,  а Иосиф вернулся на виллу, только теперь нелегальным образом,  по словам Джона, Полина ничего не обещала Иосифу:

 Он велел ей спуститься на пристань в три часа ночи,  юноша затянулся сигаретой,  он унес в карманах еще килограмм тротила, так что  Механик хмыкнул:

 Так что виллу мы не уничтожим. Отколем пару кусков мрамора, вот и все,  Виллем отозвался:

 Во-первых, взрыва может и не случиться,  он со значением посмотрел на Джона. Лицо кузена заполыхало краской:

 Полина никогда не предаст семью,  зло сказал юноша,  она не донесет на Иосифа, и вообще,  Джо вздохнул:

 Ясно одно, надо готовить оружие. Даже если Полины мы не увидим, другого шанса у нас не остается,  Виллем взглянул на сияющее звездами небо:

 И теперь мы болтаемся у пристани, в ожидании непонятно чего,  огней на катере они не зажигали. Темные холмы поднимались вверх, комплекс освещали редкие фонари:

 На смене два десятка охранников,  пока до них не доносилось ни единого звука,  а нас четыре человека, если не считать Иосифа,  майор Кардозо был сейчас где-то на территории виллы:

 Если ему все удалось,  они даже не курили,  и, если Полина действительно умолчала об их разговоре,  широкая Замбези играла серебром в сиянии луны. Неподалеку плескала рыба:

 Здесь заводь тихая,  у пристани белел мощный катер фон Рабе,  но дальше по течению начинается стремнина,  Виллем, впрочем, надеялся, что до катеров дело не дойдет:

 Хорошо, что Джон остался с нами,  кузен сидел на корме,  еще одна пара рук, вернее, ствол, нам пригодятся,  после короткого совещания они решили двигаться наверх после трех часов ночи:

 Даже если взрыва не случится и если мы не дождемся Полины,  сказал Виллем,  плана помещений виллы у нас нет, придется действовать наугад,  он предполагал, что Иосифу не составит труда пробраться в комплекс незамеченным:

 У него, пожалуй, лучшая подготовка среди нас,  вздохнул барон,  если не считать месье Марселя

Заикнувшись, что Механику стоит остаться на катере, он натолкнулся на холодный взгляд темных глаз:

 И не подумаю,  отрезал Марсель,  как говорится, один за всех и все за одного,  Виллем понимал, что кто-то из них может не пережить сегодняшней ночи:

 На войне у стариков,  он невольно улыбнулся,  тоже не было другого выбора. Волк и дядя Эмиль поступили бы так, как мы сейчас,  прохладный ветер раскачивал катер:

 Ночью становится ясно, что скоро зима,  Виллем опять насторожился,  нет, кажется, в комплексе все спят,  его хронометр показывал без десяти три:

 На войне всегда ждут,  услышал он тихий голос Механика,  а мы здесь словно на войне,  Виллем провел ладонью по щетине на наголо выбритой голове:

 Я знаю, что ждут,  отозвался он одними губами,  у нас в Мон-Сен-Мартене есть старый инженер, он вышел на пенсию. Он воевал в отряде дяди Эмиля. Он смеется, что за четыре года обеспечил шарфами всех партизан Бельгии,  инженер занимался вязанием, ожидая, пока сработает очередное взрывное устройство.

Механик усмехнулся:

 Мне нет пятидесяти лет, на пенсию мне выходить рановато. Но я попрошу Тату научить меня вязанию, на всякий случай,  Марсель пока запретил себе думать о жене и девчонках:

 Они по мне скучают,  по соображениям безопасности Тата не могла проводить его в аэропорт,  но я обещал вернуться и я вернусь

Он все равно вспомнил сытое сопение самой маленькой девочки, Вероники, мирный запах молока и присыпки для младенцев:

Назад Дальше