А цимбалист, он на чём? спросил дед после паузы.
Это фамилия, коротко швырнул Иннокентий.
Как?!
Смех потянул к лужам кашель.
Ты не первый, без удивления и обиды оборвал Цимбалист Фрола.
Дед сплюнул затих
Вам уже выдаёт? задал вопрос Иннокентий.
Пенсию? Выдаёт. Ты тоже получать? Ох и Лизка! Вредная Любит тянуть мёртвого за Значит, сказала, что после нас?
Ну.
Плохо дело. Тогда после обеда. Всегда так натура.
Узел почтовых линий возопиил голосами.
Вот, уже гремят!
Фрол вцепился в атмосферу легкими, потянул и устало бросил стылый кусок неба, и засеменил к крыльцу
Проститутка! Я напишу! Изведу тебя! Никаких законов для неё! Фаина сплющили пространство до визга. Я сама связисткой была! Ух, ты дрянь!
Файка! дёрнул грубым словом Фрол. Уйди.
Чего тебе?
Уйди!
Не командуй! Сам-то расписался!
Уйди! гаркнул старый.
Файка отступила: вернула Фролу очки, перевернув оптикой весь серый день, а после постигла хребет порога.
Нехорошо, Лиза
Я Эльза! вытаращила глаза почтальонша!
Да, я в сорок пятом, вот таких вот Эльз! Из огня на руках выносил! И не за шнапс!
В сотый раз рассказываете.
Фрол улыбнулся.
Дипломатничаю, дочка, шучу
Деньги выползли из кармана: рука старика потянула купюры к столу.
Перепиши на неё.
Нет.
Лиза, бархатом вспухли его губы, наша гвардия небольшая, скоро все пш-ш-ш Внимания бы, а, Лиз?
Внимания? А мне кто в дыре этой внимания окажет? обнажила боль Эльза.
Дед сунул деньги в карман.
И то верно.
Половицы заскрипели: у самой двери остановился.
А чего парня томишь?
Какого?
А того, у крыльца, за деньгами
Обед у меня!
Фрол шагнул на крыльцо серого дня и угодил в дымный выдох Устиньи.
Фу, язви вас! Чего случилось?
Да тянут её за язык! осудила Евдокия. Разбирайтесь, я пошла. Пойдём, Клава.
Костыль Клавдии потоптался в грязи, столкнув землю-планету к следующей пенсии, и залез под мышку, устремив грязный нос в следы Авдотьи.
Руки Файки месили платок носовой: крошили мольбу или маты валившиеся с морщинистых губ.
Рассказывай, бросил старый.
Да ничего собственно сказала, что совесть надо иметь и началось Я пригрозила: напишу! А она Фрол, напишем? Фрол
На крыльце появилась Эльза.
Молодой человек: зайдите! крикнула она.
Серая улица вновь двинула себя под лоб в глаза Иннокентию Цимбалисту, подставив ему крыльцо, дверь, стол, девушку
Ладно, напишем, ответил Фрол.
К Авдотье пойдём и напишем! поддержала Устинья, сжав губы колбасной завязкой, чувствуя копчёный вкус папиросы.
Спасибо, пропела Фаина, Я сейчас! Скажу, что смогу после обеда.
Обиженная решительно переступила порог: Эльза рассчитывала Иннокентия.
Девушка, указательным пальцем продырявила пространство Фаина, я в четыре часа деньги возьму.
Ладонь Файки маленькой точкой хлопнулась в родную грудь: императив сургуча пнул узел связи.
В четыре утра? ощетинилась Эльза, медленно поднялась, протянула пачку купюр Цимбалисту, и зацокала острыми ногтями по столу. Денег больше нет, бабуся. У товарища крупная сумма.
К указательному пальцу Фаины потянулись остальные окончания кисти и ткнулись в грудеживот, сжались и ткнулись в дверь: крыльцо заныло
Что?! испугался дед.
Старуха жадно хватала свежий воздух.
Все деньги отдала этому! Я напишу!
Напишем, напишем!
Напишу!
Напишем, ты успокойся!
Из почтовой избы вышел Цимбалист: на крыльце стало тесно.
Иннокентий быстро отсчитал пять купюр и сунул их в мокрые руки Фаины, шагнув в колею, и торопливо пошёл, втаптывая следы Марты и Клавдии, следы покорной провинции, следы самого себя
Устинья потянулась за папиросой
Фаина открыла рот
Фрол аккуратно взял деньги из её рук.
Цимбалист это
Кто?
Цимбалист.
Из органов что ли?
Старухи наблюдали пронзившего серый день человека.
Цимбалист, Фрол обнял далёкую спину улыбкой, это должность новая. Они, эти цимбалисты, контролеры На, положи деньги в карман и пошли писать.
Устинья обняла ладонями крохотный стебель пламени спички.
Контролеры перестройки что ль? спросила она.
Устинья обняла ладонями крохотный стебель пламени спички.
Контролеры перестройки что ль? спросила она.
Старик качнул головой.
Опять кинулся в небо дым папиросы.
Пошли писать.
Фаина съёжилась от ветра и дыма.
Да ну её! Кому писать-то?
Ну и ладно. Нам теперь следующую пенсию выжить нужно
Крыльцо коснулось ступенями землю: в грязь влипли ноги и потащили её до снегов.
Голубь выпустил из своих лап узел связи и зачем-то взлетел.
30 сентября 1994 год,
город Москва
Г Л У П Ы Ш К А
новелла
в стиле «Rock-in-Room»
in the style of «R-&-R»
Пульсирующий свет в окне от рекламной надписи «Кафе Бульон», всполохами освящал комнату своим ритмом, но не нарушал покоя.
Всё!
кипит, парит бульон,
как соблазн со всех сторон:
проникает, побеждает
И!
находит,
И!
теряет,
И!
ведёт!
уже?!
в салон:
Миль, пардон
препарасьён
На стене в этом ритме наспех выхватывался и затухал портрет семейной пары: она в фате, он в пиджаке с цветком, и с этого портрета свет касался уже и их живых и спящих
Кровать расположилась так, чтобы «Бульон» не пульсировал под веки спящим, а стекал в своих пульсах по ним от бровей, поэтому установили её, после первой брачной изголовьем к окну.
Улеглись, как на портрете =
: он у стены;
: она с краю;
: лицом к друг другу, дабы дарить друг другу даже дыхания
Ночь баюкала их в квадрате кроватном не скованно, как на портрете, но и не допускала бдений бессонных: снами милых жила!
Свет рекламы, в мягком ритме-импульсе, менял на их лицах цвета нежно играл, дарил сказки.
И вдруг! =
: пульс света толкнул комнату;
: ритм рекламы материализовался;
: пульс и ритм столкнулись-сблизились и!
Вдруг, в один из импульсов света, будто толкнулась кровать!
Он
желателен всегда:
И!
с утра,
И!
нужен днём!
А в вечерний час,
Когда
засидишься
допоздна!
Под хмельной бокал
вина
И!
тогда с ним
до темна:
Вся душа теплом полна!
Ведь кругом
кафе «Бульон»!
Ну, а в нём
приют найдём!
Как желанный,
сладкий
сон!
Були-гули!
Бул-ли он:
Ночь скучна?!
хлебни
до дна!
И!
кафе уже,
как дом!
Глаза молодой и прекрасной широко распахнулись: с приятной удивлённостью, она обнаружила в себе самой сзади то, что полюбила бы находить перманентно каждую ночь!
Каждую!
Поэтому глаза её! вдруг! распахнулись! с небольшим, но дорогим сердцу, вздохом!
И-а-а! О-о-о
Всё замерло!
Зрачки её скосились на рядом лежавшего мужа тишина
Лишь блики рекламы и глубина, и вина без стыда, где-то в ней!
Тишина
Вдруг, от резкого толчка её тело качнулось
Она приподняла голову: посмотрела назад, через плечо, затем на объект сна безмятежного и вновь назад
Эм-м-м-м!
Едва заметная улыбка осветилась в импульсах света, голова её покачалась вправо-влево, желая пристыдить тьму безнаказанную, а указательный пальчик вертелся на прозрачной кожице виска туда-сюда, тюда-сюда
«Ты дурак, что ли?!», мол, «ты что оху-у-у стику не знаешь в спальне нашей?!»
Мужская рука сжала ей грудь, как рот вражине, когда в разведке берут «языка» и замерла! =
: и, приподнялась над белой постелью мужская кисть;
: и кисть и-и-изобразила из себя шагающего человечка;
: и шагнула по воздуху из спальни вон: мол! но
Но женская хищница-рука, бросилась на бездействующую задницу друга семьи, и впилась в неё острыми когтями, прижимая к своей упругой и мятежной, всё игривое тело, явившееся из ночи!
Потом, нежно погладила попку бессовестного семейного друга и посмотрела с любовью на спящего у стены мужа
Ни шороха, ни скрипа!
!Голова мужа поплямкала сладко, перед дыханием супруги интимно! !Голова жены приподнялась с тревогой над подушкой, смотря одним глазом на суженного, другим на прижавшегося к ней сзади дружка семейного одновременно!
Затем: эта же рука, которая истребила уход будущих наслаждений, с элементами пантомимы в жестах показала указательным пальцем на мужа, затем приблизилась к глазам своим, и как бы повторила неожиданное раскрытие век, потом указательный упёрся в прижавшееся сзади плечо, и после чего сгребла одеяло всей пятернёй и потащила, якобы, на голову: означенное призывало «если проснётся, скройся под одеялом, я отвлеку!»