Пульсирующий свет в окне от рекламной надписи «Кафе Бульон», всполохами освящал комнатное пространство своим ритмом, но не нарушал покоя.
Покой прикрывал сновидения, в которых фантазёр и хулиган сомнамбулизм, был весел, балагурен и лучист =
: бульон был наваристым и горячим;
: бульон будоражил кровь и пылал в лицах;
: бульон пульсировал ритмом пространства кафе и
И!
Пел
Реклама судорожно полыхала в буйстве их половой близости там прям, на столе в соитие!
Всё рухнуло!
Всё!
кипит,
парит бульон,
как соблазн
со всех сторон:
проникает,
побеждает
И!
находит,
И!
теряет,
И!
ведёт!
уже?!
в салон:
Миль, пардон
препарасьён
Туда лишних не берём!
И!
с вином его глотнём!
стон безумный извлечём
на мгновенье пропадём,
как коньяк Наполеон,
будто:
заживо умрём?!
также,
торт такой сожрём!
На перрон судьбы
сойдём
Пропадём
И!
попадём!
мухой
в мёд,
или
в гудрон
Измотаемся
в рулон
И!
как будто бы,
в вагон
мы шагнём!
И!
поплывём
И!
конечно,
«улыбнём!»
ароматный павильон!
Кафетерия «Бульон»!
Здесь отведай
И!
с собой!
забери бульон
он твой:
окунайся с головой!
Слышишь голос?!
«Я с тобой»
И!
наварист
не простой!
Пей!
мотивы под луной,
Или!
сладострастно вой!
от весны
И!
до снегов:
ведь не стою
ни-че-го!
Но потом,
за то
стою»,
как респект
в хмельном меню!
И!
отдельно
на краю:
И!
всегда предмет люблю,
если зримо заманю!
Любо-любо-любо!
ню!
Ты сейчас не торопись:
Ты лишь только оглянись!
И!
немного присмотрись,
мной с собой
распорядись!
И!
Без этих
никаких:
«когда-нибудь,
или потом?!»
И!
всё,
И!
всё!
И!
ты уже?!
влюблён!
И!
упоён,
И!
удивлён?!
Душа моя уже
в тебе
И!
этот праздник?!
не в вине:
играет возбуждает!
желает не моргает!
И!
близость обожает:
на огонёк
иди!
прохожий
И!
захожий,
не проходи-и!
и-исцеловать
уже!
по-райски,
может,
только
он!
Були-гули
Бул-ли он!
С лёгкостью
И!
до нутра
с сегодняшнего дня:
с рассвета
до утра!
Быть в близости
с тобою!
кру-гло-су-то-чн-но:
И!
утолятся
вместе!
бе-зра-с-с-су-до-чн-но,
может,
только русский
И!
чуть-чуть французский
свежий,
терпкий,
узкий:
препарасьён!
В прононсе
он потом
лосьон!
затем «Шанель»
Иль!
«Бенеттон»!
«Наполеон»
И!
само-пиво-гон!
И!
всё:
пардон!
только
бульон
в кафе
с одноимённой вывеской,
которая напротив,
как выйдешь!
на балкон
Здесь достойный притон:
Здесь звучит саксофон
Сквозь полынь и паслён
Хрипло, как патефон!
Приближает тромбон
Самый лучший сезон,
Чтоб запели вдвоём:
В полутон в унисон
Но-вон?!
За окном-м-м-ч-удозвон
Портит классный бульон,
Наслаждаясь свистком:
Будоражит весь дом!
Вон!
Растянулся капрон
Разорвался картон!
И запел, вдруг, Кобзон:
Расстелился газон!
В тон
Будь свидетелем, клён,
Куда блюз устремлён
Страстно и без имён!
Выдал:
«препарасьён»!
Очнулись в близком танце акта и!
И!
Упокоились внезапно, и обмякли
Тук-тук! А я несу вино! Ребята, вы проснулись?! игриво крикнул из коридорных далей он. А, может быть, бульон? Я мигом прям с балкона закажу! Или хлебнём, сначала Ну, кто-как любит?!
Женщина укрылась простынёю
Я люблю!
1 ноября 2017 год,
город Москва
БЕССОННАЯ НОЧЬ
город Москва
БЕССОННАЯ НОЧЬ
новелла
в стиле «Rock-in-Room»
in the style of «R-&-R»
Юбка ночи исчерпала свет, стены потащились в бесконечность и мысли бросились туда, по этому коридору, во все тёмные углы, а темя, как пуп данного бега, лежало в подушке, пытаясь обрести сон и всё оборвать, но стены, углы, стены, углы и двери к сомнамбулическим граням
Тьма и неистребимые мысли, мысли, мысли
Тьма, а из тьмы «тюк»! и они оторваны от темени, «тюк»! и пусть летят в пространстве, цепляясь за прошлое, за настоящее, за будущее
Ночь!
Тишина гармоничный шум определённого времени суток.
«Тюк», «тюк-тюк»
Странные звуки неустанно бились в тёмных углах квартиры.
Старик Шушарин лежал, прикрыв глаза, мусолил соображения, сладко нанизывал, и так каждую ночь.
Прострелившие шум тишины звуки нагло вогнали в коридор мыслей объём комнаты. Старая голова приподняла темя над подушкой: теперь мысли лапали стены квартиры =
: каплет что ли?!;
: помылась старая, закрыла не туго;
: йе-йё, мать!
Бабка! Чтоб тя э! Во, человек, спит и хоть бы
Одеяло упало на ковыльную плешь и лёгкая ткань ночи толкнула тьму, и потянула стены в сладкую пропасть: старик звать больше не стал его ждали! всё млело внутри! всё чесалось: сейчас он будет один! И кругом только тыл!
Мозг деда проигнорировал пространство комнаты и пронзил мир-быт, как в молодости, средним пальцем, и жадно обнял атмосферу сегодняшнего дня =
: раскрошил тесноту комнатную шагнул в горизонты;
: день прошлый, как пришлый и они со старухой вновь и вновь на смотре гармонистов;
: сердце старика вошло в дневной ритм, рёбра разошлись натянулся воздух! и поплыли морщины меха вдоль и поперёк в самую душу
«забываем, с нежностью думал старик, соловья народного! забываем! эх, гармоника! она как родилась?! её душа стребовала! ведь что может, а! ты на ей, окаянной в ренимации врежь палата дыбом встанет: куда хворь денется и как делает: рванёт меха во всю удаль и споткнётся, вдруг! а ты уже замер ждёшь, а она молчит, мает тебя как девка красная, намучает до боли у пупка и отдаст всю душеньку свою удалую каждому! или распалит тебя и обманет уйдёт сладко маня переборами, пококетничает в сторонке, а потом опять откуда-нибудь, да с выходом! оп-па! эх, да она как девка! вдруг дошло до Шушарина, страстная девка, даже может и стерва: в них тоже что-то есть»
И помчалось тело Петра Степаныча, в бесконечность пространства разглаживая морщины =
: и весенний свет пробил ночь!;
: и мотня затрепыхалась скрытно!;
: и растянулась гармошка до онемевшей глади в твёрдых молодых руках
Гармонистом он был отменным. Девки вились вокруг
Эх, деревня-матушка, в ней всё! Женился там, в девках старуха была статной.
Все жилы вытянула окаянная! сладко вспоминал Шушарин. Всё это так. Прожить прожили, а беседы не было. Будто всю жизнь врозь спали, разными дверями в дом входили эх!
Накипью лежало на душе это с давних лет: брал в жены, думал о полете белым лебедем
Курица! будто меха гармошки, вытолкнуло одеяло: беседы какой-то не хватало Шушарину, жили и всё больше молчали: не получилось, чтоб полено к полену, чтоб костер!
Эх, ядрена мать! Эх, гармоника!
Меж тёмных стен мысли роились вокруг деревни, и она маленькая, сейчас была в середине большого города: лет пять как перетащились вот и начали маять деда ночные раздумья, сначала мучился, потом смирился, теперь ждал с нетерпением.
«Тюк», «тюк-тюк»!..
Меха замерли!
Деревня у пыльной лампочки в однокомнатной квартире рассыпалась, и из этих обломков возник день прошедший.
На фоне красок ночи, равнодушия старухи и лампочки праздник был ярким
выступили приглашенные гармонисты и на сцену полезли желающие. Шушарин сдерживал себя насмеливался, пальцы уже чувствовали кнопочки, у пупка заныло: решился!..
Старуха не пустила.
Душа его не обозлилась, просто пусто стало, он ждал ночи.
В коридоре стен и мыслей появились настырные мухи:
«Тюк», «тюк-тюк»
: «Ото ещё: сделают туалет в квартире!» досадно сорвался из бесконечности в душную комнату старый.
Бабка!
Абрис тёмного окна ещё хранил дорогу мыслей и горизонт этой дали был в самом его сердце: старик будто на ладонях своих сохранял вчерашний праздник, нет! =