Ооооо, уважительно протянул упырь, это все меняет. Раз Пихто принципами поступился, то и я могу. Ты зачем сюда приперся?
Да низачем, просто шел мимо. Теперь хочу посмотреть, что на том берегу.
Нет там ничего. Деревня заброшеная. Ты лучше днем приходи, а то они скоро проснутся и стенать примутся.
Кто? удивился Иван Иванович.
Дома, махнул в сторону острых крыш упырь. И, главное, жалобно так, надрывно, каждую ночь слушаю и рыдаю.
Никогда не думал, что дома так умеют.
Откуда тебе? Ваши городские бетонки в вечном анабиозе пребывают.
Упырь помолчал, потом протянул Ивану Ивановичу холодную скользкую лапу.
Пойдем, увидишь сам.
Иван Иванович шагнул было на мостик, но упырь дернул его за руку:
Вброд перейдем. Я в середину моста гнилых бревен положил. Как раз над зыбучей трясиной. Чтобы не шлялись кто попало.
А много шляется?
Да нет ты первый.
В наступающей ночи Иван Иванович вдруг услышал стон. Скорбный и тоскливый. Упырь тихонько заскулил.
Что с ними случилось? спросил Иван Иванович, чувствуя, что хочет выть от тоски.
Перейдем, расскажу, ответил упырь, увлекая Ивана Ивановича за собой в болото. Тут не глубоко, тебе по колено, а я переплыву.
Он нырнул в вязкую жижу. Иван Иванович вздохнул и пошел следом.
На берегу его встретили темные силуэты стоящих в ряд домов и умывающийся на кошачий манер, упырь.
Их осталось всего семь, сказал упырь.
Его глаза светились в темноте желтым и были похожи на две маленькие луны.
Они оплакивают ушедших. Слушай, что я тебе расскажу. Когда человек строит себе дом, то отдает ему часть себя. Потом в нем живут его дети и дети их детей. Они любят его, заботятся, и дом живет. Ночами на чердаке шушукаются старые вещи, скрипят ступеньки, ветер флиртует с оконными рамами, домовой гнездо свивает, ну и всякое такое. Иногда люди оставляют свои дома насовсем и уходят. Тогда дома снимаются с насиженного места и улетают.
А почему эти не улетели?
Они не могут. Помнишь песенку «Гном и дом»?
Гном приходит, дома нет, дом приходит гнома нет, напел Иван Иванович.
Типа того, усмехнулся упырь. На самом деле, дома узнавали, что могут летать только тогда, когда люди их покидали. Но один гном просветил свой дом на этот счет и отпускал полетать во время своих отлучек. Все было хорошо, только однажды дом не вернулся. Поговаривали, что он улетел со стаей брошенных домов. Гном погоревал, построил новый и привязал его к баобабу.
Как к баобабу?
Веревкой. Чтобы не улетел. Другие, глядя на него, тоже так стали делать. С тех пор дома и не летают.
Как ужасно, прошептал Иван Иванович. Они стоят здесь долгие годы, рассыпаясь в прах, без всякой надежды.
Точно, всхлипнул упырь. Все веревки ведут к баобабу. Найти бы его и отвязать их. Только я далеко не уйду, мне без болота никак. Усохнуть могу.
Если на одном конце веревки баобаб, а на другом дом, надо отвязать тот, который к дому привязан. Это проще, чем баобаб искать, сказал Иван Иванович.
Я в погреба не полезу, замахал лапами упырь.
Не лезь, пожал плечами Иван Иванович. Посветить хоть сможешь? Вон глазищи как горят.
Упырь помялся немного и согласился.
Иван Иванович медленно пошел вдоль домов. Ему казалось, что они наблюдают и перешептываются за его спиной. Упырь вцепился в рукав куртки Ивана Ивановича.
Ты уверен, что в погребах?
Поверху ведь не протянешь, далеко, баобабы в наших краях не растут.
Понятно
Иван Иванович остановился у покосившейся двери. Она открылась, скрипя ржавыми петлями.
Глаза упыря бегали по стенам, как два карманных фонарика. Иван Иванович спустился в погреб. Веревка, привязавшая дом к далекому баобабу, оказалась крепкой и с хитрым узлом.
Нож нужен, крикнул Иван Иванович.
Где ж я его найду? отозвался упырь.
Ну, пошарь там. Или спускайся, перегрызешь. У тебя зубы острые?
Как у бобра, похвастался упырь. Только я боюсь. Глубоко.
А ты представь, будто в болото ныряешь родное, посоветовал Иван Иванович. Я тебя поймаю, только глаза не закрывай.
Упырь долго возился и сопел наверху, прежде чем прыгнуть.
Лестницу ты, конечно, не заметил.
У Ивана Ивановича было ощущение, будто он прижимает к себе большой кусок мокрого мыла.
Упырь долго возился и сопел наверху, прежде чем прыгнуть.
Лестницу ты, конечно, не заметил.
У Ивана Ивановича было ощущение, будто он прижимает к себе большой кусок мокрого мыла.
Сам сказал, поймаешь.
Упырь соскользнул на землю. Зубы у него действительно оказались острые.
Когда была перегрызена последняя веревка, Иван Иванович с упырем выбрались наружу. Над их головами зажигались звезды и всходила луна. Дома вдруг встрепенулись, оторвались от земли и плавно поднялись в воздух.
Курлычут, умилился упырь, чисто журавли.
Иван Иванович смотрел, как дома ровным клином летят все выше, взмахивая крышами, словно крыльями. Когда они скрылись из виду, он попрощался с упырем и пошел дальше, обещав при встрече передать привет деду Пихто.
2
Иван Иванович, беспечно насвистывая, шел через лес. Темные нависшие кроны не пугали его, равно как не пугал приближающийся надсадный волчий вой. Иван Иванович знал, с людьми договориться сложнее, поэтому не боялся. Вой становился все ближе и громче.
Под деревом, наполовину скрытый искареженными зимней наледью ветками, сидел волк. Худой, матерый и очень одинокий.
Хреново? спросил Иван Иванович, заходя сбоку.
Не то слово, ответил волк и завыл.
Я думал, волки воют на луну, сказал Иван Иванович, а сейчас вроде день.
Он присел на корточки и заглянул зверю в глаза. Тот подобрался, оскалив желтые поломанные клыки.
Я вообще-то не совсем волк, я пес. Проходил бы ты мимо, мужик, вдруг укушу ненароком.
А можно я тоже? Иван Иванович привалился к дереву напротив. Повою
Не вопрос, равнодушно откликнулся зверь. Хотя, будешь выглядеть идиотом.
А мне не важно, улыбнулся Иван Иванович. Просто хочется
Не боишься? ощерился волк.
Идиотом выглядеть? спросил Иван Иванович. Нет. Да и вообще
Зачем тогда тебе выть? волк почесал за ухом. Коли не боишься ничего?
Бывает, пожал плечами Иван Иванович, когда тоскливо
Странный ты. И на людей не похож.
Почему не похож? Иван Иванович достал сигарету. Такой же, как и все. Руки, ноги, голова.
Нет, ответил волк, я людей знаю. Я жил с человеком.
Ну и как? Иван Иванович выдохнул в кроны дымное кольцо.
Хорошо волк прикрыл глаза. Только недолго. Однажды приехала машина с красным крестом на боку и увезла его. А я ждал. И жду до сих пор.
Не хочу тебя расстраивать, вздохнул Иван Иванович, но он вряд ли вернется.
Я знаю! Чувствую! рявкнул волк. Извини
Знаешь, Иван Иванович глубоко затянулся сигаретой, достал из кармана фляжку и отхлебнул, давно, в детстве еще, я подобрал на улице щенка, принес домой, а отец сказал, что это большая ответственность. И что я не справлюсь. Потому что маленький. А ему не нужно У него и так есть за что отвечать. Он взял щенка и отнес обратно. Я не мог ничего сделать. Просто плакал всю ночь, пока не заснул.
И что потом? поинтересовался волк.
Проснулся. Решил, что стану самым ответственным в мире, и всем докажу
Что докажешь?
Не знаю. Я ведь так и не сумел
Ты куда идешь? спросил волк.
Просто иду, Иван Иванович протянул руку. Можно я тебя поглажу?
Можно, волк наклонил косматую голову, только у меня блохи.
Думаю, они не будут возражать.
Я с тобой пойду. Просто рядом. Не бойся, отвечать за меня не надо.
Твой выбор, сказал Иван Иванович.
Иван Иванович шел по пыльной дороге, волк трусил следом. Ему больше не хотелось выть без луны.
3
Иван Иванович прилег на траву и закурил, глядя в небо. Прошедший мимо бодрый почтальон проворчал что-то про «на дороге валяются» и, достав из новенькой сумки белый конверт, без сожаления выкинул в канаву.
Эй! окликнул Иван Иванович удаляющуюся форменную спину. Письмецо потеряли!
Отвали, бомжара, скорчил брезгливую гримасу почтальон, продолжая свой путь.
Иван Иванович наклонился поднять конверт. На нем не было марки и адреса получателя. Лишь две буквы. Е. С. Иван Иванович не читал чужих писем. Он запомнил адрес отправителя и спрятал письмо в карман. Докурил и пошел вперед.
У линялых дверей покосившегося дома он остановился и позвонил в звонок.
Открыто! ответили ему хриплым голосом.
Извините, Иван Иванович открыл дверь и оказался в прохладном полумраке комнаты. Я вам письмо принес.