Красс, богач, полководец:
Браво, Гортензий! Жаль, не на Форуме выступаешь ты, а вокруг не проклятый плебс. Это был бы твой лучший спич, кой сразил бы любого, хоть Цицерона Мой черёд? У меня есть индийские драгоценные бусы, стоимость триста тысяч денариев. Подарить это камню? Глупо, нет смысла.
Клодия, щурясь:
Я поняла тебя, Красс, повергнувший Спартака. Запомню. Но я не девка.
Юный Саллюстий:
Ради Юпитера! Юность страждет, сытая старость над ней смеётся Что ж ты, Катулл наш, где твои ямбы? Пой о прекрасной патрицианке!
Тот, не ответив, тянется к чаше и отпивает.
С ложа, встав, направляется к Клодии Марк Марцелл, статный гордый сенатор лет сорока:
Что сказано здесь неправда, пусть бы сказал сие сам Катон Марк Порций, наичестнейший из римских граждан. Гость продолжает дальше по-гречески: Знают двух Афродит: Небесную, дочь Урана без матери, и Земную как младшую, дочь Дионы и Зевса. Пусть эти статуи, что блистают нам мрамором в ярком свете светильников из зелёного золота, не изваяны Фидием, но хватило гармонии, чтоб, взирая, испытывать вдохновение и священный порыв. Я, поднятый веяньем светлых чистых идей, оглядываюсь и боги! только что в грёзах видел прекрасное, а сейчас моё зрение на двух новых крылах возносится к малолюдной обители вечных женских богинь, где ты, наша Клодия, сочетавшая часть духовную Афродиты Небесной с частью телесною Афродиты Земной!
Брат Клодии, Клодий Пульхр, или Клодий Красавчик, переписавший себя в плебеи из рода Клавдиев, из патрициев, чтобы стать народным трибуном, мерно болтает в чаше вино, язвя:
Обобщу, Марцелл: наш Катон столь зануден, так как он в собственное катонство впряг идеальное по занудности родовое катонство прадеда Цензора? Клодий пьёт вино. У тебя, сестра, есть чем их всех принять, твердят, а у статуи нету! Клодий хохочет.
Злясь, Катулл двигает вазу с фруктами, маясь ревностью.
Входит в белой, изящнейшей, с золотым шитьём, тоге Цезарь и говорит для всех, глядя только на Клодию: Сожалею, простите. Я опоздал, друзья. Предпочту повиниться.
Клодия:
Докажи, что я лучше мраморных статуй.
Цезарь проходит и опрокидывает Диану. Пол усыпают сотни осколков.
Был ли я весок?
Клодия, томно:
Да Проводи меня Посоветуй, что мне надеть, Гай Цезарь, ибо желаю принарядиться.
Оба скрываются, и Катулл кричит:
Эй, чудовище! Люди славят Венеру лучшей из лучших? Я назову её милой, станом прямой, красивой. Ей по частям хвала. Не признаю лишь лучшей. Ибо разящих нет в ней достоинств. В теле богини нет искр любви живой, ни единой Клодия, слушай! Ты много лучше. Ты обездолила женщин Рима! Прелесть и чары только в тебе одной! Он кидается к выходу.
Подле Тибра в трущобах жмётся таверна, полная нищих, жуликов, ветеранов войн Суллы и гладиаторов. Слышен стук винных кружек, треск от жаровен. Тусклый светильник чадно коптит в свод с чирканным женским туловом, а под ним сквернословие.
Рваноротый потрепанный воин:
Мне угодила стрела в пасть, чтоб я стал нищим?! Риму плевать, смотрю, кто ему добывает власть и сокровища! Лишь Диктатор нас понимал, клянусь, и уж мы за него и тогда рубились, да и сейчас пойдём. Сколько нас из ста тысяч, коим он землю дал, разорились? А, братцы, все почти! Лихоимцы из всадников, толстосумы-сенаторы, также сучьи италики нас обжулили, после Суллы-то, зéмли отняли у геройских солдат! Мы нищи, ни конуры, ни жрачки Будем терпеть, да? Мало нас, что ли?!
Вольноотпущенник Суллы:
Знайте, и мы за вас, десять тысяч рабов, отпущенных волей Суллы Счастливого К чёрту трёп, друзья! Пьём вино и в Этрурию! Катилину в вожди! В Этрурии его армия из сулланцев скоро пойдёт на Рим, чтоб вернуть дни Диктатора!!
Пьянь стремительно выбегает на улицы. Но на Форуме их встречает сброд марианцев, тоже с оружием. Банды бегают друг за другом, бьются, дерутся с дикими воплями
Днём по Форуму, в храм Согласия, где собрался сенат и консулы, направляется квестор. Он в тёмной тоге и большелобый, с явственным римским носом, с книгой в руке (со свитком). Около статуи в честь его предка Цензора люд кричит ему:
Слава правнуку Цензора! Что молчишь, Катон, не исправишь Рим? От других мы бы ждали воинских подвигов; а тебя зовём в проповедники благ бессмертных богов. Суди нас за нравы и исправляй нас Что ты молчишь, Катон? Нас тревожит молчание внука Цензора.
Пьянь стремительно выбегает на улицы. Но на Форуме их встречает сброд марианцев, тоже с оружием. Банды бегают друг за другом, бьются, дерутся с дикими воплями
Днём по Форуму, в храм Согласия, где собрался сенат и консулы, направляется квестор. Он в тёмной тоге и большелобый, с явственным римским носом, с книгой в руке (со свитком). Около статуи в честь его предка Цензора люд кричит ему:
Слава правнуку Цензора! Что молчишь, Катон, не исправишь Рим? От других мы бы ждали воинских подвигов; а тебя зовём в проповедники благ бессмертных богов. Суди нас за нравы и исправляй нас Что ты молчишь, Катон? Нас тревожит молчание внука Цензора.
Он вздыхает:
Лишь бы не жизнь моя вас тревожила, римляне.
Митилена. Помпей сидит на подобии трона около храма, в царском наряде Ал. Македонского. Рядом с ним офицеры, члены сената, греческая, иная знать. На ступенях, пониже, в ярких хитонах, в ярких венках, ораторы и поэты. Ниже на площади под штандартами легионы солдат и греки, шумные толпы местного люда.
Первый оратор:
Зевс Величайший! Вся чреда вековечных богов от Хроноса! Славьте нового Александра! бога, заступника, благодетеля эллинов, полководца Помпея!
Первый поэт, чуть громче:
Лиры и музы! Пойте Помпея, сына Афины, брата Арéса, в мудрости духа нам даровавшего свет свободы! Днесь мы счастливей прочих из смертных. И да восславим этого мужа!
Новый оратор:
Видим властителя! венценосца вселенной! Он повелитель моря и суши: Африки! Сирии и Пальмиры! Месопотамии! Иудеи! Колхиды! Понта! Вифинии и Великой Армении! Киликии и Фригии! Каппадóкии! Крита! Родоса и Албании! Карфагена! Эллады! Моря Тирренского и Ливийского! Царь царей, сын богов, Зевс-Юпитер!!
Римский сенатор другу вполголоса: «То, что Сулла Счастливый дóбыл старанием, этот взял странным случаем и симпатией черни. Ступит в Италию всё падёт ему в ноги. Чем, интересно, он наградит войска? Ведь страна без того полна сбродом Суллы и Мария. Жди гражданской войны. Вчера нагрузил флот золотом и послал его с Нéпотом, кой к его возвращению подготовит ему коль не царский венец, то консульство». «О, я с этим же флотом тайно отправил весточку близким, пусть собираются, уезжают в провинцию, а не ждут резни да помпеевых ужасов Глянь, сидит и выслушивает лесть греков Вот честолюбие! Он считает, мир должен пасть ему в ноги за импозантность и за успехи, что жнут другие? Ибо здесь, в Азии, он лишь кончил дело Лукулла, все это знают Глянь, как стирает слезинки с добропорядочной римской рожи, слушая льстивых греческих плутов! Он сын Фортуны. Был бы жив Сулла приревновал бы к счастью Помпея»
Новый поэт, сурово:
Так, прошагавши к Красному морю, свёл он вселенной круг необъятный, им проведённый от Атлантиды и пронесённый в Парфии знойной вплоть до гирканских далей пустынных! Славься, защитник царств и народов, мощный Помпей, Магн, отпрыск Кронида!
Длится овация; победители награждаются. С золотой диадемой в пышных волнистых рыжих власах своих, подымается сам Помпей.
Я глава трети мира. В будущем доберусь до Индии, получу триумф третий, пятый, десятый Вы же, поэты, приберегите пыл для грядущих од. Я, Помпей, называюсь «Великий». Не подведу вас, не обману надежд.
Цезарю от Катилины
Хлыщ! Я прощу тебе трусость, две не прощу, учти! Ты отправишься с Крассом в Тартар!! Я, Катилина, должен быть избран.
Народный трибун Рулл Г. Цезарю
Ловко! Ловко и подло! Я или ты составлял план? Гай, отвечай мне! Я или ты льстил черни, ей обещая землю и счастье? Я или ты лез в члены совета по наделенью сей землёй нищих, чтобы добраться этак до власти? Я горлопаню, я напрягаюсь, чтобы план приняли; меня гонит сенат, азартно поносят прихвостни, вроде пса Цицерона, ты же всем лжёшь, Гай, что непричастен? Или ты, вникнув в тот очевидный факт, что отребью спокойней жрать и пить в Риме, чей волочить в полях плуг, притихнул, чтобы всем нравиться? Демагог, развратят тебя шашни с плебсом! Я, друг любезный, не позабуду, как ты швырнул меня в жертву и римским нобилям, и толпе.
Помпей Цезарю через Нéпота
Посылаю в подарок ящик сокровищ в память содействия моему назначению. Я не буду в Рим к выборам, но мне нужно, чтоб консулы поддержали труды мои на Востоке, также солдатам дали чтоб землю. Сверх того, я пополнил казну безмерно золотом и аргентумом; не отдай её недругам.