И лежу я не на полу и не на больничной койке слишком мягко. Пора открывать глаза и определяться с местонахождением, а то как-то не по себе становится. Да еще что-то влажное на лбу лежит и тоже пахнет. Правда, не ладаном, а чем-то непонятным.
Я слегка приоткрыла глаза. Полумрак, под потолком передо мной тлеет огонек. Лампада, что ли? Похоже, я прилично приложилась в ординаторской вон какие глюки.
А а если не глюки? Куда меня занесло или занесли?
В этот момент со скрипом распахнулась дверь, и я от испуга снова закрыла глаза. Шорох, стук, точно кто-то на колени брякнулся, и низкий хрипловатый мужской голос:
Как царица, очнулась?
Царица?!!!
Ответил старушечий голос:
Нет еще, государь-батюшка. Но порозовела маленько, а то ланиты совсем белыми были. И дышит ровно.
Где лекарь?
Отлучился на время, сказал, что новое снадобье приготовит.
А вот это уже было лишним. Что за лекарь и какое снадобье он будет ко мне применять неизвестно. Пора включаться в окружающую жизнь, иначе это добром точно не кончится.
Я осторожно открыла глаза. Возле моей постели, точнее, ложа, обретался высокий сутуловатый мужчина с седой головой, острой бородкой и пронзительными глазами. Почему-то на нем была островерхая шапка, богато изукрашенная и отороченная мехом. Ну, и кто это к нам пожаловал?
Мужчина заметил, что я открыла глаза и склонился ко мне:
Никак очнулась, Марьюшка?
Я выдавила слабую улыбку, потому что совершенно не представляла себе, что и как сказать.
Очнулась государыня! радостно взвизгнул старушечий голос, и я обнаружила рядом с мужчиной сморщенную женщину, закутанную в черный платок. Очнулась, касатушка наша!
Бегом за лекарем, скомандовал мужчина. Может, и не понадобятся его снадобья-то. Знаем мы их
Бабку унесло из комнаты, а мужчина присел на табурет рядом с кроватью.
Болит что-нибудь? участливо спросил он.
Я прислушалась к организму: вроде все в норме.
Нет государь. А почему я в постели?
Лицо мужчины омрачилось.
Значит, не помнишь, как на лестнице давеча оступилась, да головой о перильца ударилась?
Не помню государь. Все ровно в тумане.
Ну, Бог милостив, Марьюшка, все обойдется. Полежишь, в себя придешь
Снадобий бы не надо, государь. Как бы хуже не стало.
Лицо мужчины перекосила странная гримаса.
Хуже станет, лекаря на кол посажу. Грозным-то меня не за красивые глаза прозвали.
Ох, мамочки! Это же сам Иван Грозный. А я, стало быть, его супруга, только неизвестно какая по счету. Не вторая, которую Марией звали это точно. При ней царь много моложе был, и уж точно не седой. И, слава Богу, не Анна эти плохо кончали. Значит
Значит, Мария Нагая, которую царь взял в жены за необыкновенную красоту и веселый нрав. Вот уж повезло, так повезло. И что мне теперь делать?
Я сделала попытку присесть, но ее тут же пресекли.
Пока лекарь не разрешит, лежи тихо. А то вдруг хуже будет. Мне больная жена ни к чему.
Прости, государь, не гневайся, пролепетала я и непроизвольно заплакала.
Лицо царя смягчилось.
Ну будет сырость-то разводить. Шучу я. От шишки на голове еще никто не помирал.
Я рискнула снять тряпку со лба и ощупала голову. Действительно, небольшая шишка над левым ухом имелась. Этим точно местом я и приложилась, когда в ординаторской грохнулась. Но Иван Грозный в качестве законного мужа это уже перебор.
Или, как сказал бы мой взаправдашний супруг Николай Павлович, грамотно замотивированная галлюцинация. Только было у меня грустное подозрение, что галлюцинация тут совершенно не при чем.
Я скоро поправлюсь, государь, голосом первой ученицы сообщила я. Завтра уже на ногах буду.
Тут в комнату бочком протиснулся еще один персонаж: мужчина в черном, явно не русский, если судить по внешности. Надо полагать, их знаменитый долгожданный лекарь. Увидев царя, он заметно побледнел и повалился на колени. Чего испугался непонятно.
Встань, почти ласково сказал царь, очнулась супруга моя богоданная. Теперь и снадобья твои, пожалуй, ни к чему будут.
Как повелите, государь, с сильным акцентом отозвался врач.
Прикажи, государь, пусть свинцовую примочку к ушибу приложат, не сдержалась я. Быстрее пройдет.
С каких это пор ты в медицине сведуешь, Марьюшка? усмехнулся царь.
С каких это пор ты в медицине сведуешь, Марьюшка? усмехнулся царь.
Так ведь маменька братцам моим всегда к шишкам такие примочки прикладывала, выкрутилась я. Они непоседы были и драчливы зело
Ого! Я уже начинаю переходить на здешний диалект.
Ну, чего медлишь? пристукнул посохом царь. Выполняй царицыно повеление. А что за снадобье ты принес?
Повязку целебную. Смесь спиритуса и цитрона сока.
Умник! Кожу сожжет только так. Эти средства, по-моему, в каменном веке применялись.
Прикажи, государь, унести. Сам, небось, ведаешь: не люблю я запаха винного.
Ведаю, ведаю Неси обратно свои примочки, лекарь, да приготовь свинцовую, как царица повелела.
Слушаюсь, государь, пискнул лекарь и быстренько шмыгнул из комнаты.
А ежели тебе, Марьюшка, каких-нибудь яств диковинных или заморских захочется только скажи. Из-под земли достанем.
Рука царя лежала на моей постели и мне было нетрудно повернуть голову и припасть к царской длани благодарственным поцелуем.
Балуешь ты меня, государь, прошептала я. Мечта у меня одна-единственная
Говори.
Сыночка хочу тебе родить. По три раза в день перед иконами вымаливаю
Упс Откуда я знаю, что моя предшественница в этом теле по три раза на день делает? Но, похоже, случайно угадала.
Ведомо мне сие. Ну, отдыхай, набирайся сил. А как наберешься, приходи в мою опочивальню.
Меня непроизвольно бросило в жар. Доболталась.
Ах ты, скромница моя, по-своему оценил мое смущение царь. Люба ты мне Марьюшка, и за это. Бог даст, пошлет ребеночка. Елена-то вон зачреватела. Да ты и сама знаешь.
Елена? Какая еще Елена? Как принято говорить в таких случаях в оставленном мню времени, «никогда еще Штирлиц не был так близко к провалу».
Бог милостив, только и могла произнести я.
Ничего другого мне просто не приходило в голову.
Твоя правда, Марьюшка. И мне супругу послал любезную сердцу, и невестками утешил. У Ирины, Бог даст, тоже скоро детки пойдут. Только бы Федча не хворал
У меня точно молния перед глазами сверкнула. Федча это же Федор, младший сын Ивана Васильевича, муж Ирины, в девичестве Годуновой. А Елена ну, конечно же! супруга старшего сына, Ивана. Какое счастье, что Николай Павлович увлекся жизнью Ивана Грозного. Я же помню: после моей свадьбы на другой день две сыграли. То есть помню, что читала об этом. Пиршество, небось, знатное было три царских свадьбы подряд.
Сейчас-то он во здравии? осведомилась я. А Иван как?
А что Иван? Как сходил из Можайска в литовские земли, да разорил несколько малых городов, так без всякой чести в Смоленск и вернулся. Али запамятовала?
Запамятовала, государь, прости дуру грешную.
Да не бабьего это ума дела ратные. Теперь вот доносят мне, что король Стефан Баторий с почти 100-тысячным войском собирается на Псков. Думаю, Ваньку туда послать, пусть командует тамошним гарнизоном. Как только Ленка опростается, так и поедет.
Мудро, государь.
Да что это я с тобой о делах государственных рассуждать вздумал? Ты и так голову зашибла, почитай, совсем ничего не соображаешь.
Прости, государь. Только мне отрадно голос твой слышать. А о чем вещать твоя воля.
У-фф, кажется, проскочили. Тут ведь всех женщин считают идиотками по определению, а уж в делах государственных даже думать смешно, что с бабой можно о ратных делах рассуждать.
Царь погладил меня по голове и поднялся.
Поправляйся, Марьюшка. А как поправишься на богомолье отправимся, с Сергиев Посад. Помолимся о ниспослании нам чада.
На все твоя воля государь.
Богомолье это, конечно, хорошо, только я ни единой молитвы не знаю. Нужно срочно выздоравливать и по-умному внедряться в окружающую среду. Иначе объявят ведьмой и сожгут на костре. У них с этим просто, читала, знаю. В лучшем случае в монастырь законопатят. А оно мне надо?
Как только за царем затворилась дверь, возле меня опять возникла женщина в черном. Пожилая, лицо доброе, но встревоженная. Что ж, или пан или пропал.
Ты кто? негромко спросила я.
Женщина всплеснула руками и охнула:
Батюшки-светы, няньку свою Агафью не признала!
Я и государя не признала, слабо улыбнулась я. Видать, память совсем отшибло. Ничего не помню, точно только что родилась.
Агафья схватилась за виски?
Так что же теперь делать, Марьюшка?! Надобно лекарю