Вы в самом деле мне помогли, а я совсем забыл. Это ваше, Ник отдал монеты. Торговец пожал плечами и сунул денежки в карман, не зная, что теперь и сказать, браниться теперь уж было не к чему.
Ник уже позабыл, как пообещал мальчику вернуться. Мальчик вырос и уж, пожалуй, сам мог забыть, но Каин помнил. Даже забыв о детстве на улице среди торговых площадей и попрошаек, о том, что и сам был таким. Даже при дворе самого царя, он уже не будучи несмышленым мальчишкой, по-прежнему верил в Ника как в спасителя и главного человека необъятного мира. О том, как попал во дворец человек абсолютно посторонний известно мало, так как и самому Каину выяснить это не удалось. Можно лишь наверняка утверждать, что случилось это благодаря случаю с предшественником Каина. Предшественника звали Набу, он то и поднялся на ступень выше, став главой царской библиотеки. Он пришел на место человека, с которым так же что-то случилось, и опять-таки не известно доподлинно. Выяснять уже историю последнего мы не станем, так как у нас есть всего два предположения, любое из которых, не увязывается с остальными событиями непосредственным отношением. Так, например, почти абсолютно можно быть уверенным в том, что библиотекарь был стариком и помер по случаю окончания лет своей жизни, сколько бы их не было, они все равно ведь кончаются. Даже для Ноя их насчиталось не больше тысячи, а уж о современных людях и вовсе можно говорить как о беспрерывно обновляющихся лицах. Второй вариант, мог оказаться загадочнее, таинственнее, и от того более глубоким, объемным и уж разгадывать его дело не наше.
Так или иначе, Каин оказался в библиотеке. Хранилище знаний, место куда более интересное, чем бесконечные торговые площади. Под большими сводами потолков громоздились стопки и полки глиняных табличек, сухого пергамента и что особенно примечательно не было пыли. Библиотека напоминала башню, потому что свет проступал лишь сквозь маленькие отверстия в самом верху, назвать их окнами было бы не уместно. Все помещение тщательно проветривалось, чтобы не было влаги, так что ходить приходилось укутанным сверху донизу. В этой башне библиотека занимала только один, средний этаж, два других этажа были куда меньше и всегда пустовали. Каину отводилось место в хранилище, то есть в самой библиотеке, тогда как Набу, по большей части находился в другой комнате, освещенном зале со столом и письменными принадлежностями. Обозначив задачи для Каина, Набу тут же отправлялся в зал и они практически не общались. Возможно, Каин и отказался бы от этой работы, хотя это стоило бы ему уж наверно не мало, цари редко терпят отказы. Решающую роль в этом сыграла одна маленькая деталь, которую раздувать можно бесконечно, лишь бы было из чего. Как всякая мечта, что рождается из одного элемента, другой человек мог бы этого вовсе и не заметить, но раз уж ее замечают, то превращают в идею. Другой человек не обращает внимания на деталь лишь потому, что у него уже есть своя идея и цель. Может не хорошо называть деталью человека, это действительно не правильно, но ведь тот же портрет деталью назвать можно. Каин увидел ее в один только миг и запечатлел в памяти, словно на картинке в одном положении с одной эмоцией на лице. Это была прекрасная юная девушка, мелькнувшая в дверном проеме в одну лишь секунду, а может и того меньше. Вскоре после приема царя, Каин выведал у все того же Набу, что та девушка скорее всего царская дочь, но он не мог говорить наверняка, так как ее не заметил вовсе. « По всей видимости это была Нинти, дочь царя, жена его наверняка бы вошла. К чему ты спросил? Забудь и не думай о том к чему не имеешь дела.» ответил Набу.
Посетителей библиотеки было совсем не много, жрецы, обучающие детей из царской семьи, да некоторые господа из самого дворца, что было куда реже. Надежды Каина увидеть Нинти с каждым днем становились все более туманны, расплывчаты и уже превращались в химеру. Таким в его надеждах оставался и Ник, человек которого нужно было давно забыть, но забывать вовсе нельзя, иначе потеряется связь с прошлой жизнью, это как забыть себя. Большой талмуд так и остался в подвальной норе под вратами, и Каин уже давно перестал туда заходить. Но чем сильнее утопала в мечтах Каина надежда о Нинти, тем ярче становилось воспоминание о Нике. Случалось и наоборот, однажды.
Сегодня для тебя есть ответственное задание. Вот что ты должен подготовить, обратился Набу к Каину. Он протянул небольшой кусок пергамента с названием книг.
Не волнуйтесь господин, это не сложно, ответил Каин.
Ты служишь почти у господа, так что любое задание должно быть важно, возразил Набу, сделав поучающий жест указательным пальцем.
Я бы Каин всякий раз хотел возразить на подобные реплики Набу, но всякий раз уступал, так, кто же должен прийти?
Придет Энки, и возможно не один.
«Возможно не один» такое словосочетание Каин уже привык воспринимать, как « придет один», ибо всякий раз Набу говорил так, когда приходил только жрец. Каину такое положение дел казалось, за почитание его слабоумным, хотя Набу так вовсе не считал. Каин приготовил все, как было указано, и далее уже его не занимали эти хлопоты, он даже подумал о том, что может и не выходить в светлый зал. Стук сандалий о бетонный пол библиотеки заставил Каина прислушаться, человек шел явно не один. Каин прислушался снова и услыхал, голоса. «Да, их там двое», подумал Каин, и тут же побежал к Набу. Тот шепотом проговорил что-то о том, что он никогда не ошибается, но Каин его почти и не слушал. Дверь отворилась широко, и вошли сразу оба. Какого было изумление Каина увидеть Нинти. Он сумел разглядеть ее, едва она перешагнула порог. Юная девушка была очаровательно красива, ее черты лица были плавными, глаза большими, а черные волосы лежали почти до колен. Узнала ли она его, припомнила ли в какой день, но глядела она как то украдкой. Каин же не мог оторвать взгляд, ему было и стыдно и даже как то совестно, но ничего поделать он не мог. Он изучал ее как ту книгу в подвале, ловил движения, и притом, она оставалась совершенно невозможной. Слова в диалоге жреца и библиотекаря не доставали до сознания Каина. Он кивал, как умалишенный когда дело касалось него. Нинти так и не проронила ни слова и снова ушла.
Когда они придут за новыми книгами? едва опомнившись, спросил Каин.
Ты был не очень словоохотлив, заметил Набу, кажется, я предупреждал тебя, это не твое дело, подобные вопросы задавать не стоит.
Каин, едва дослушав Набу, отправился в темный зал, лелея надежду о том, во что почти перестал верить. Теперь Нинти снова стала реальной. Каин приготовился ждать, как он ждал всю жизнь. Сначала это был отец, затем Ник, а теперь и Нинти. Ждать его заставляла всегда надежда.
Ты одна невинная царица
Что так смотрит с высока
Улетаешь словно птица
Да не ввысь и облака
Ты пленяешь наши души
Даже в полной темноте
Ты же смеешь все разрушить
Да оставить в пустоте
По улице в небольшом сопровождении прогуливался мужчина. К нему подошел еще один, высокий одетый не по моде, в сплошной балахон. Тот первый был лысым и по всему видно жрец. И без того обостренное внимание горожан, привлекало то, что они шли вместе, и ускорив шаг, все вскоре удалились в сад.
Мне передали, что вы очень стремитесь попасть во дворец, начал первым жрец.
Как только они остались наедине, человек в балахоне скинул капюшон. Им оказался Ник.
Дело касается царя и потому я здесь. Вы, наверное, еще не слышали о том, что случилось к западу от Евфрата?
Вы хотите сообщить о Давиде? Так могу вас разочаровать, нам это известно.
Речь вовсе не о случившемся, я хочу предостеречь вас от последствий. Для вашего народа они губительны, вы ослабляете свою бдительность в отношении к Арамеям, под предлогом того что случившееся благодаря Давиду коснется и их. Теперь вы направили свои силы на юг, где на вас нападают Халдеи.
Какое вам до того дело. В конце концов, я хотел бы, чтобы вы назвались.
Мое имя вас не спасет само по себе. Если вы не доверитесь мне, все произойдет именно так как должно.
Я не занимаюсь военными делами. Это уж вы должны знать.
Вы единственный кто может провести меня во дворец.
Прежде обо всем, я должен рассказать сам.
Значит дело сделано, подытожил Ник. Снова накинув капюшон, он протянул записку жрецу и удалился.
В записке значилось место встречи и время.
Многое было пережито, а город всегда оставался собой, забирая людей в декорации. Люди менялись, но выглядело это так, будто заводная машинка крутила свои шестеренки и одна картинка меняла другую, но ты уже знаешь, что появится первая. Однажды машинка заржавеет, шестеренки застынут и не приведут в жизнь город, и Ник единственный кто знал, что этого не произойдет сейчас.
На улицы раскаленного города обрушился дождь, впервые за долгое время. По глазам людей было видно, что они не знают, как к нему относиться, что делать, радоваться или остерегаться. Один только человек в капюшоне дождя и не замечал. Ник шел по центру дороги совершенно свободно, улицы пустели, оказалось, что народ все же больше побаивается гнева с небес. Выйдя в самый центр рыночной площади, Ник поднял голову, глядя в небо. Из каждого угла на него смотрели, как на умалишенного, но лица увидеть не могли. На глазах у всех к человеку в капюшоне подбежали два стража и схватили в мгновение. Если смотреть не совсем внимательно, можно было, вовсе подумать что человек исчез, а может, его и не было вовсе.