Зачем? очень удивилась Жаннет. Неужели, Андре, не понимаете, зачем он попросил эти письма к нему написать и почему именно графа Ипполита?
Нет, не понимаю.
Граф Ипполит интригует против вашего батюшки. Он государю письмо свое кляузное написал. Князя Ростова Николая Андреевича, вашего батюшку, он в том письме в таком виде представили, что государь поручил генералу Саблукову немедля во всем этом разобраться и наказать преступника! И вот потому я здесь, Андре, сокрушенно вздохнула Жаннет, разбираюсь, кто все-таки настоящий преступник, кто двадцать пять фельдъегерей убил?
Разобрались? вдруг презрительно спросил ее князь Андрей.
О-ля-ля! неподдельно обиделась Жаннет, вы меня уже в ищейки записали! Не рано ли? Впрочем, как хотите, Андре, обо мне думайте. Делу только не повредите. И самому себе. Они вас в свою игру тоже включили. И поэтому управляющий те письма вам показал. Кстати, Андре, расскажите, что в них было написано.
У князя Андрея память была отменная, и он почти слово в слово пересказал содержание тех писем Жаннет, и она воскликнула:
Теперь я уверена, Андре, что письма эти написал граф Ипполит по просьбе управляющего и под его диктовку!
Но зачем? Вы так мне и не ответили, Жаннет!
Разве не ответила? улыбнулась Жаннет. Хорошо-хорошо, заговорила она поспешно, я отвечу. Но уместней спросить, не зачем, а почему граф написал эти письма. Да потому он их написал, Андре, что он непроходимо глуп! С сестрой своей Марией, думаю, посоветовался: писать ему эти письма или нет. И, разумеется, она ему ответила, что непременно эти письма нужно написать, чтобы при случае, если вдруг управляющий под подозрение подпадет, хоть так его из-под удара вывести! Мол, не сам он эти злодейства организовал и учинил, а его угрозами заставили. И роль его столь ничтожна (разбойников кормить да почту фельдъегерскую жечь), что можно даже помиловать, если он главных злодеев поможет разоблачить. А самый главный злодей, Андре, по их злодейскому разумению, ваш батюшка. Он ему эти письма с угрозами писал! Но, конечно же, не своей рукой. Это уж было бы слишком! Они поступили хитрее, и письма «рукой» Христофора Карловича граф написал. Он, знаете, мастер любую руку подделать!
Так, значит, Жаннет, это они злодеи? Граф Ипполит и его сестра Мария! Они фельдъегерей убили?
Нет, граф Ипполит к этим делам непричастен, а вот с его сестрицей нужно разобраться. И сегодня или завтра мы к ним поедем, Андре, Прасковью Ивановну из их рук вызволять! Они и ее хотят погубить.
А ее-то за что? Чем она им помешала?
Ничем! Но, погубив ее, они вас, Андре, и вашего батюшку хотят погубить!
Так едем сейчас же, Жаннет!
Нет, Андре, вы не поедете. Я поеду одна. А вам необходимо помириться с Бутурлиным. Он тоже пал жертвой их дьявольских козней. Вчера на обеде управляющий гипнотизмом своим ему такое внушил, что!.. Да вы сами знаете. Ведь в ту ночь перед дуэлью Бутурлина с полковником управляющий и вам что-то такое внушил, что вы вообразили, что полковника убили вы! Не так ли, Андре? Жаннет вошла в такое волнение, что кричала так, что ее могли слышать даже на улице.
Да, это так! с жаром выкрикнул юный князь. Я и сейчас не верю, что полковник жив. Думаю, что это его привидение со мной на обеде вчера разговаривало.
Ах, Андре, бедный мальчик! театрально воскликнула Жаннет. Уверяю вас, полковник Синяков Петр Владимирович жив! В ту ночь его не застрелили. Но и он подвергся чарам гипнотическим управляющего! И зашептала князю Андрею на ухо: На следующее утро я его нашла в чулане, где восковые фигуры хранятся. «Что вы тут делаете, полковник? спросила я его. Все думают, что вы убиты!» «Да, я убит, ответил мне полковник, убит князем Андреем. А все это, ощупал он себя, моя восковая фигура, в которую переселилась моя душа!» Вот что внушил полковнику управляющий! И опять перешла на крик: И, между нами, Андре, он и сейчас, как и вы, вдруг ни с того ни с сего воображает, что это не он, а его восковая фигура!
А кем вы себя воображаете? раздался вдруг голос управляющего. Да, я вас недооценил, Жаннет. Умри же! И грянул выстрел!!!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Жаннет испуганно вскрикнула и стала грациозно падать на пол. Князь Андрей подхватил ее.
Вы ранены? спросил он ее через секунду.
Нет, Андре, тихо ответила Жаннет и открыла глаза. Простите, освободилась она из его рук, позволила себе упасть в обморок. И улыбнулась: Я все-таки женщина и ничего с этим не поделаешь. А управляющий где? Убежал?
Нет, Андре, тихо ответила Жаннет и открыла глаза. Простите, освободилась она из его рук, позволила себе упасть в обморок. И улыбнулась: Я все-таки женщина и ничего с этим не поделаешь. А управляющий где? Убежал?
Убежал, смущенно ответил князь Андрей. Я тоже растерялся. Подумал, что вы убиты!
Далеко не убежит, заверила его Жаннет. Сейчас нам его Бутурлин в лучшем виде доставит. И она села в кресло.
И действительно, не прошло и пяти минут, как Бутурлин ввел в залу управляющего, держа его брезгливо за ухо, словно мальчишку какого нашкодившего!
Зачем же ты с ним, Вася, так строго обошелся? серьезно спросила Бутурлина Жаннет. Отпусти его ухо! добавила недовольно.
Левый глаз у управляющего был подбит, нижняя губа кровоточила.
Вы так не смеете со мной поступать! прошепелявил управляющий и оправил порванный правый рукав своего фрака.
Ты у меня еще поговори!.. поднес к его лицу Бутурлин свой кулак. Смею я с тобой так, с мерзавцем, поступать или нет.
Управляющий съежился весь и, отойдя на шаг от Бутурлина, сказал неожиданно гордо:
Мадмуазель, образумьте своего кавалериста, если хотите от меня чего-нибудь добиться!
И правда, Вася, спокойно сказала Жаннет Бутурлину. Павел Петрович готов нам все рассказать и так. Не надо его больше пугать.
У Бутурлина еще чесались руки, чтобы парочку раз приложить ему «канделябрами» по его шулерской физиономии, и он сказал Жаннет:
Как хочешь, но ведь все равно он тебе соврет, а правду не скажет!
Скажет-скажет, быстро заговорила Жаннет. Не так ли, Павел Петрович? Скажете нам всю правду или опять свои игры с нами затеете? Так наперед вам скажу. Наигрались! И наигрались не вы с нами, а мы наигрались с вами. Нам все про вас известно! Поэтому ответьте мне честно на один-единственный мой вопрос и вас я отпущу с миром. Где, у кого письмо государя нашего к императору Наполеону? Вы поняли, о каком письме государя я вас спрашиваю?
Понял.
Отвечайте тогда! Жду вашего ответа.
Видите ли, мадмуазель Жаннет, начал говорить управляющий и расправил плечи, это письмо я отвез в Торжок и отдал там его какому-то мальчишке. И где оно сейчас, у кого, сами понимаете, я не знаю.
Лжете, засмеялась Жаннет. Отлично знаете, Павел Петрович. Но по глазам вашим вижу, на этой своей лжи вы будете стоять твердо. Но вы ошибаетесь вас это не спасет. И она обратилась к князю Андрею: У вас есть подходящая комната, Андре, Павла Петровича под замок посадить, чтобы он не убежал?
Есть.
Вот и отлично! Сопроводи его, Вася, в эту комнату. Пусть он в ней посидит. Завтра мы его людям Аракчеева передадим.
Стойте! воскликнул управляющий. Я все скажу, но с условием, что вы меня отпустите.
Отпущу. Говорите.
Это письмо у Пульхерии Васильевны Коробковой!
У Пульхерии Васильевны? удивилась Жаннет. Так ведь она, Павел Петрович, знаете, где?
Знаю! насмешливо ответил управляющий. А вы, я вижу, не знаете. И продолжил не без негодования: Эта погорелица в доме капитана Миронова сейчас ото всех прячется. Вот вам истинный крест! И Павел Петрович истово перекрестился и бочком-бочком пошел к двери.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Старый князь сидел за столом и что-то писал, когда к нему в кабинет вошел Христофор Карлович.
Ваша светлость! сказал наш сказочник подчеркнуто сухо, но с дрожью в голосе. И сам он напряженно вытянулся до звонкой и предательской дрожи щек своих и губ, будто струна перетянутая. Того и гляди оборвется и вырвется крик из груди последний, непоправимо горький, надсадный и прощальный! Я пришел к вам, продолжил говорить он, все сильней и сильней натягивая в себе эту надрывную струну. Струну обид и прочих несправедливостей, причиненных ему старым князем. Еще бы мгновение одно и, несомненно, произошло бы непоправимое и скорбное: струна бы лопнула струна его души бесхитростной и сердца честного его немецкого и сентиментального.
Удивительно, с чего это он вдруг струну свою так натянул? спросил я у хохочущего привидения.
Не понимаете? скабрезно удивилось привидение и пояснило надменно: Христофор Карлович тот еще злодей. А у нас, у злодеев, как? Чем больше злодействуем, тем больше в себе эту струну и закручиваем, чтобы она оборвалась да и хлестанула кого-нибудь еще! Не одним же нам из-за злодейств своих страдать?! Пусть и другие пострадают. Вот Христофор Карлович и натянул струну, чтобы по старому князю