Чао! приветствует нас Паола.
Мауро галантно подхватывает её руку, облачённую до локтя в серебристую перчатку, и касается губами. Я собираюсь было последовать его примеру, но Паола быстро прячет руку за спину. На мою долю остаётся только улыбнуться и сказать:
Привет!
Как дела, Денис? вежливо осведомляется Паола.
В полном порядке.
Тебя хорошо встретили?
Великолепно!
Я старался! заверяет Мауро.
Да уж, помню я, как ты старался, хочется съязвить мне. Но в компании таких женщин грех сводить пустяковые счёты. Вместо этого я обмениваюсь продолжительным взглядом с Реминой и коротко киваю, как бы отмечая, что именно её приём считаю великолепным.
Это Андреа, представляет Паола своего кавалера. Мой жених, добавляет она. В её голосе я не слышу особого энтузиазма.
Андреа галантно кивает и протягивает мне руку. Ну, здравствуй, Андрюша, думаю я, пожимая его ладонь, чувствуя её стальную, как у тисков, силу.
Как тебе праздник? интересуется Паола.
Шикарно. Впервые на таком торжестве.
Кстати! вмешивается Мауро. Пора бы действительно приступить к торжественной части! Надо же, наконец, поздравить нашу именинницу? Простите, но я должен её похитить! говорит он, подхватывает Паолу под руку и увлекает в центр залы. Андреа, чуть помедлив, отправляется следом за ними.
Rammollito (Тюфяк), чуть слышно шипит Ремина ему вслед.
Вот это да! А внешне парень на тюфяка совсем не похож. Такой крепыш Интересно, с чего это Ремина так окрысилась? Чем он ей насолил?
В центре залы теперь господствует Мауро. Он громогласно привлекает к своей персоне внимание гостей, а затем произносит хвалебную оду Паоле. Через слово он то целует ей ручку, то приобнимает, всё плотнее привлекая к себе. Паола, раскрасневшаяся, буквально млеет, принимая знаки внимания. Стоящий рядом Андреа безучастно наблюдает. Ну, точно тюфяк, ловлю я себя на мысли. На его месте я бы уже давно начал работать кулаками, а не стоял, потупив взор. Мало ли, что Мауро ей как отец, но ведь не отец же! Старый ловелас!
В конце речи Мауро картинным жестом извлекает из кармана маленькую малинового цвета коробочку и преподносит Паоле. Паола раскрывает её и восторженно ахает. На секунду она замирает, а потом звонко чмокает Мауро в щёку. Издали подарок рассмотреть не могу, но вполне представляю себе какое-нибудь очаровательное колечко с брильянтиком. Да вот это и называется «красивая жизнь».
Гости оглашают залу аплодисментами. Мауро взмахивает рукой, на секунду свет гаснет, а когда зажигается вновь, в зале словно материализуются три пары танцоров, облаченных в яркие национальные одежды. Оркестр взрывается ритмом тарантеллы. В течение нескольких минут, постукивая кастаньетами, танцоры стремительно движутся вокруг именинницы. Подчиняясь зажигательному ритму, мои ноги готовы пуститься в пляс. Тоже самое творится и с Реминой. Она то и дело одаривает меня призывными взглядами и порывается броситься к танцующим.
Выступление танцоров оканчивается не менее восторженными аплодисментами. Оркестр переходит на вальс. На этот раз Андреа не плошает и приглашает невесту на танец. Мауро же быстрым шагом возвращается к нам. Но не успевает он подойти, как какой-то бойкий кавалер подскакивает к Ремине и, согнувшись в поклоне, предлагает ей руку. Ремина благосклонно принимает приглашение на танец.
Вот дьявол! темпераментно бросает Мауро на ходу. Увели! Куда же ты смотришь? осведомляется он, приблизившись ко мне вплотную. У тебя из-под носа крадут такую женщину!
Что я, по-твоему, должен был сделать? наигранно удивляюсь я. Не пустить?
А хотя бы и так! безапелляционно заявляет Мауро.
Минут пять мы безмолвно наблюдаем за вальсирующими парами. Когда музыка умолкает, кавалер отводит Ремину к одному из столиков неподалеку от нас и заводит с ней увлекательную беседу. По-крайней мере, так можно предположить, наблюдая за реакцией Ремины. Она улыбается, кивает и с готовностью поддерживает разговор.
Какое-то время Мауро не отрываясь смотрит на неё, а потом начинает поглядывать по сторонам с откровенно скучающим видом.
Может, сменим обстановку? говорит он наконец. Есть здесь одно неплохое местечко
Можно, соглашаюсь я.
Кабинет, в который привёл меня Мауро, обставлен со вкусом. У левой стены массивный, но вместе с тем изящный письменный стол, неподалёку от него два глубоких кожаных кресла. На столе оформленный под старину телефон и невысокая лампа на фигурной ножке. В противоположной стене камин с резной решеткой. Вдоль той стены, что напротив входа, стоит высокий книжный шкаф со стеклянными дверями. На его полках нет пустого места. Освещение в кабинете мягкое, не тревожащее глаз, но вместе с тем достаточное для работы с бумагами. Таким, наверное, должен быть кабинет крупного банковского воротилы. Скромность и роскошь, слившиеся воедино.
Что я, по-твоему, должен был сделать? наигранно удивляюсь я. Не пустить?
А хотя бы и так! безапелляционно заявляет Мауро.
Минут пять мы безмолвно наблюдаем за вальсирующими парами. Когда музыка умолкает, кавалер отводит Ремину к одному из столиков неподалеку от нас и заводит с ней увлекательную беседу. По-крайней мере, так можно предположить, наблюдая за реакцией Ремины. Она улыбается, кивает и с готовностью поддерживает разговор.
Какое-то время Мауро не отрываясь смотрит на неё, а потом начинает поглядывать по сторонам с откровенно скучающим видом.
Может, сменим обстановку? говорит он наконец. Есть здесь одно неплохое местечко
Можно, соглашаюсь я.
Кабинет, в который привёл меня Мауро, обставлен со вкусом. У левой стены массивный, но вместе с тем изящный письменный стол, неподалёку от него два глубоких кожаных кресла. На столе оформленный под старину телефон и невысокая лампа на фигурной ножке. В противоположной стене камин с резной решеткой. Вдоль той стены, что напротив входа, стоит высокий книжный шкаф со стеклянными дверями. На его полках нет пустого места. Освещение в кабинете мягкое, не тревожащее глаз, но вместе с тем достаточное для работы с бумагами. Таким, наверное, должен быть кабинет крупного банковского воротилы. Скромность и роскошь, слившиеся воедино.
Располагайся, кивает Мауро на кресла.
Пока я усаживаюсь, он подходит к столу, жестом хозяина распахивает дверцу тумбы, на которую опирается столешница, и достаёт пузатую бутылку и два широких низких бокала.
Неплохой бренди, рекламирует Мауро. Будешь?
Не откажусь.
Мауро разливает напиток по бокалам, передаёт один из них мне, затем усаживается в свободное кресло.
Я пробую бренди. Действительно неплохо. Вкус мягкий, приятно отличающийся от болгарского «Солнечного берега». Распробовав, приканчиваю содержимое бокала одним глотком.
Нравится? спрашивает Мауро.
Киваю в ответ.
Еще?
Не откажусь.
Действуй! указывает Мауро на бутылку.
Не вставая из кресла, я лениво дотягиваюсь до неё. Сквозь матовое стекло видно, что она опустошена на половину. Надпись на этикетке, золотистым по чёрному, гласит «Vecchia Romagna». Наливаю себе.
Чин-чин! произносит Мауро, легко касаясь своим бокалом моего.
Сдерживаю улыбку. Меня всегда веселил этот забавный тост. Если разобраться, он нечто вроде нашего «ну, чтобы все». Вроде и сказать нечего, но и просто так пить не хочется. Правда, перекочевав с исторической родины на бескрайние евро-азиатские просторы, он почему-то всё больше приобретает вульгарный оттенок.
На самом деле, говорит Мауро, отпив бренди, люблю уединение. Балы, приёмы и прочее не совсем моя среда. Конечно, иногда можно и погулять, я думаю, ты заметил, что это у меня неплохо получается?
Еще бы не заметил, думаю я, а Мауро, не дожидаясь ответа, продолжает:
Но это не более чем желание сделать приятное кому-то из близких. Захотела Паола повеселиться, почему бы нет? Да, кстати, спохватывается Мауро, это кабинет Романо, он обводит рукой пространство вокруг себя и добавляет: отца Паолы. Когда-то я частенько здесь бывал, а сейчас лишь по случаю. Интересный был человек, вздыхает Мауро. Видишь книги? указывает он на шкаф. Романо собирал. Отыскивал самые лучшие, денег на них не жалел. Считал, что в книгах собрана вся премудрость мира. Добро и зло. Всё, что накапливается в людях, рано или поздно, через кого-нибудь из них выплёскивается на бумагу, любил говорить Романо. И к чёрту историков с их личными предпочтениями, их домыслами и желанием угодить властям! Открой Боккаччо, Альгаротти, Коллодио и ты узнаешь, чем жила Италия тех времён! Открой Джонсона или Киплинга и вот перед тобой подноготная Англии. Так он считал.
Хм, при таком подходе легко прийти к выводу, что сейчас мы по уши в дерьме, выдаю я, настраиваясь на философский лад. Такое выплёскивается
Да что ты говоришь, неужели всё так плохо? хмурится Мауро.
На мой взгляд, хуже некуда, по крайней мере, у нас. А у вас всё в порядке?
Прежде чем ответить Мауро несколько секунд ерзает в кресле.
Понимаешь, Денис, говорит он, устроившись поудобнее, если говорить о литературе, я совершенно не слежу за нашими нынешними классиками жанров. Знаю, что пишут и пишут много, но что именно Хочу почитать, но никак не выберу время. Теперь вот слушаю тебя и думаю, а может и не стоит себя расстраивать?! усмехается он.