Вот глупая, засмеялась Анна, это пароход проплывает мимо, а она на земле стоит.
Добравшись до Вологды, старшие дети подхватили малышей, а Николай с Анной выгрузили нехитрое добро на пристань.
Вот и речку Сухону с Вологдой узнали! А правильно, что перебираемся в другое место, смотри, сколь дети увидели, а то в деревне были как бирюки, сказала Анюта мужу.
Постой тут, пойду искать телегу и лошадь, надо до вокзала добраться, ответил Николай и ушёл.
Через полчаса он подъехал с дедом, который согласился их довезти к перрону железнодорожного вокзала.
Ох, у тебя и семья, детей много! Куда же вы следуете? Спросил он, поглаживая седую бороду.
Николай улыбнулся:
Богатый я! Без наследников, надеюсь не останусь, правда, состояния кроме вон самовара не имею, ну, дело наживное, было бы здоровье. В Рикасиху мы едем к знакомым, бежим из деревни от голода.
Знаю, милок, сам к сыну переехал, как бабку схоронил. Погубили наш уклад, предками нам завещанный, антихристы, настоящие!
Так, беседуя с дедом, незаметно приехали на железнодорожный вокзал, чтобы продолжить путь дальше в Архангельск, а затем в Рикасиху.
Часть 3. Город корабелов
Где много лет на Белом море,
В краю лесов, болот, ветров, дождей
Никольский храм стоял в дозоре
Российских, вольных рубежей,
Там вырос город корабелов
(Из гимна городу Северодвинску. Стихи А. Ипатова)Долгое путешествие до Рикасихи завершилось, семья прибыла в районный центр почти без средств. Уставшие, но довольные дети столько увидели во время пути. Особенно их впечатлила поездка по железной дороге, о ней они без конца вспоминали.
На пристани в Рикасихе Николай нашёл мужчину с телегой. Худой, с жидкой бородкой, он запросил немного и Николай заплатил из последних оставшихся денег. Наконец они добрались до знакомых по адресу, но оказалось, что их там уже нет. Хозяева рассказали, что земляки перебрались в соседний, строящийся город Судострой.
Николай снова посадил малышей на телегу, расспросил у хозяев, где находится райисполком и решил поехать туда, так как платить за квартиру, он не мог, деньги были на исходе, впервые не зная, что делать в такой ситуации.
Он вошёл прямо в кабинет председателя райисполкома, оставив семью под окнами двухэтажного здания.
За столом сидел пожилой, сердитый мужчина с усами. Он что-то читал, и, увидев перед собой Николая, спросил:
Что вам, гражданин? Почему врываетесь?
Извините меня, но мы уехали от голода из деревни Иваново, гляньте в окно на мою большую семью. Хотели у знакомых остановиться временно, но они уехали в Судострой. Денег у меня больше нет, чтобы туда добраться, дайте работу, помогите.
Председатель, помолчав немного, спросил:
Пойдёшь ремонтировать мостовую?
Да, обрадовался Николай, я плотник хороший, не лентяй.
Мужчина взял лист и что-то написал:
Младших отвези в детскую комнату на сутки около пристани, сам завтра выходи на работу, адрес я написал, а послезавтра освобождается место в бараке, тоже у пристани, там в одном углу цыгане живут, а из другого, как раз семья на твоё счастье переезжает в Судострой, вот и займёте их место.
Николай взял лист, руки его дрогнули от пережитого волнения.
Спасибо, выдавил он, повернулся и вышел.
В коридоре смахнув скупые мужские слёзы, он ощутил, как сильно бьётся его сердце.
Мало-помалу обустраивались в бараке. Николай сделал нары для детей. Со временем и Анна нашла работу в воинской части на складе с продуктами, устроившись сначала сторожем, потом и кладовщиком.
Однажды Николай чинил деревянную мостовую, рядом остановился интеллигентный полноватый мужчина с портфелем и спросил:
Здравствуйте, товарищ! Каждый день хожу на работу мимо вас. Какой вы мастеровой и трудолюбивый, а скажите, как вы относитесь к лошадям?
Очень уважаю, я деревенский, у меня всегда было две, порой и три лошади. Теперь, вот, скучаю без них.
Меня зовут Игорь Сергеевич Цабон, я директор местного рыбзавода, переходите к нам работать. У нас конюх на строительство дома от предприятия требуется, много мусора собралось, а лошадь с телегой есть. Машина одна и не успевает вывозить.
Николай на следующий день вышел на новую работу и был доволен.
Конь напоминал ему о деревенской жизни, он всячески ухаживал за ним и старался подкармливать. Дела в семье пошли хорошо. Дети ходили в школу, старшая Шура уехала на работу в Судострой и устроилась официанткой в столовую на пароходе, где жили комсомольцы, строившие город будущего.
Осенью, он решил проведать родню, съездить в деревню, увидеть дом, который ему снился часто, особенно сад и его яблони. Райка увязалась за ним.
Тятя, возьми меня с собой, я тоже хочу в деревню съездить!
Отец никогда не мог ей отказать, он побурчал немого и согласился.
Добравшись до деревни, Николай первым делом направился к дому. С большим волнением, он оторвал доски от входной двери, затем вошёл внутрь. Тяжёлыми шагами приблизился к лавке возле печки, присел, и вспомнилась ему вся его жизнь, тоской охватило сердце. Непривычная тишина висела в доме, не бурлила жизнь, не слышались детские голоса.
Вбежала Рая.
Тятя! Пойдём к Божатке сходим. Почему грустный такой сидишь?
Я нашу семью вспомнил, как жили раньше, ответил Николай.
Сегодня на посиделки пойду, можно? Хотела моих подружек увидеть. Я, ведь, теперь городская! Катя Никитенкова, мы с ней за одной партой в школе сидели, так она, как заметила мой красивый беретик, так обзавидовалась! Возбуждённо затараторила дочка.
Ладно, шагай, тарахтуха, тётя Оля, крёстная уже ждёт нас. Вечером сходи на час, но не больше, строго сказал отец.
Божатка обрадовалась их приходу, выставила нехитрое угощение и забросала Николая расспросами про жизнь на новом месте.
Вечером Рая отправилась на гулянье.
Вся молодёжь, собравшаяся в доме, стала её расспрашивать о городской жизни. Девчата поснимали платки и мерили, одна за другой, её красный беретик. Гордая Райка, как взрослая, степенно отвечала на вопросы. Спустя час, она забрала свой берет, попрощалась и вышла. Следом за ней выскочил Антонин, симпатичный парень лет пятнадцати.
Рая, можно я тебя провожу? Спросил паренёк.
Хоть он сильно ей нравился, от неожиданности и смущения девочка испугалась чего-то неосознанного и волнительного в душе, и стремглав убежала от него без единого слова.
Перед домом Божатки была яма, заполненная дождевой водой. В темноте Райка свалилась в неё, затем выбравшись кое-как, мокрая и грязная вошла в избу к крёстной.
Ох ты, дитятко, что с тобой приключилось? Запричитала Ольга.
Яма у вас перед забором, я и не увидела, бабуля помогите, а то отец заругает, попросила Рая.
Ничего, вот переоденься, сейчас замою, да на печку брошу, всё и высохнет к утру, лезь на печь, погрейся, а я к отцу схожу, надо и его позвать, что он там один в холодном доме, ласково сказала Божатка.
Прошло три года.
Семья Раи в Рикасихе получила комнату в новом доме от рыбзавода. Но вскоре, районный центр упразднили и перенесли в Архангельск. Стало плохо с работой, опять наступали тяжёлые времена.
Райка подросла, ей было уже тринадцать лет, а Василию четырнадцать, он старался во всем помогать отцу и ходил вместе с ним на работу. У него появилась мечта стать моряком, море являлось его стихией. Василий грезил устроиться на работу в Лайдок, куда по речке Лая заходили торговые корабли на ремонт. Симпатичный, русоволосый, с серыми глазами и высоким лбом, физически крепкий, он выглядел старше своих лет. Николай любил и гордился им.
Анна всё приговаривали, глядя на него:
Хороший у нас сын вырос, добрая душа и трудолюбивый!
Непоседа Райка очень хотела посмотреть, где работает Шура. Однажды сестра через знакомых попросила её принести готовое платье в Судострой, которое сшила портниха, когда она в прошлый раз гостила в семье в Рикасихе. Шура начала получать хорошую зарплату и ей нравилось красиво одеваться. Девушка познакомилась с Иваном, который работал водителем на скорой помощи, у него была комната на улице Беломорской, и он считался завидным женихом. Степенный, серьёзный, добрый, мужчина очень нравился Александре. Из всех сестёр, она была самая симпатичная, с большими серыми глазами, полными губами, которые всегда улыбались ласково.
Мама, мы с Анфисой Попович пойдём к Шуре, отнесём платье, хочется посмотреть город Судострой, сказала Рая.
Хмурая Анна подумав немного, согласилась и произнесла тихо:
Уже переименовали его, он называется Молотовск, далеко идти, километров восемнадцать. Возьмите еды и воду. Может и правильно, здесь опять жизнь трудная, расскажешь как там, может и нам придётся перебираться, кто знает? Шура хвалится, что и воду провели, а то пили болотную. Дома, школу, котельные построили. Мечтают быстрее закончить цеха и начать спускать на воду корабли.