Знаешь, я когда работал на заводе (на СевМаше, рентгенологом. Ага. Это люди, которые с рентгеновским аппаратом в руках проверяют качество сварных швов кораблей и лодок), я мечтал о пенсии. Ничего подобного. Я на заводе чаще ходил в лес, чем здесь. Это тогда еще. Сначала дом построй (а он построил огромный внуков то много дом сам, сам выбирал делянки, вытаскивал лес, сам рубил, сам печи клал все сам), хозяйство заведи А теперь вот. Козы, собаки А Люду не оставить ведь одну. Да и не с кем теперь в лес-то ходить, нет никого из друзей. Один я остался. Знаешь, я решил, что можно выпить. Я же знаю, сколько могу. Я тут выпил на бриллиантовой свадьбе у Поликарпыча, на утро в бане проснулся. Как дошел? А смотрю козы на месте, молоко в кастрюле подоил ведь. До дома не дошел, а козу подоил.
Он наливает мне рюмку.
Я ведь сильный. Меня в детстве медвежонком звали. Когда ехал из армии в поезде, ко мне шпана пристала. Вышли в тамбур. Я вижу поезд ход сбавил, достал нож, да как всадил одному.
Как это «всадил»? Куда?
Да в жопу. В другое-то место убить ведь можно. А так запомнит. И спрыгнул. Разошелся что-то Петрович. Впрочем, я и сам знаю, что он двужильный. Тут вся Шотова рассказывала, что взял Петрович свой короб заплечный, и пошел на болото за ягодой. С мужиком, которому пятьдесят пять. Тот с ведром, а у Петровича короб на 30 литров. Мужик ведро набрал, глядит, а у Петровича короб-то полон. «Не донесешь ведь!» «Это ты не донесешь», огрызнулся Петрович. И донес. А мужик полведра по пути высыпал.
Так вот и уговорили мы с ним пол-литра. А футбол-то он долго смотрел, а потом отмечал, еще до моего прихода Тяжело Петрович встал, держась двумя руками за край стола, посмотрел слегка помутневшим глазом и вышел во двор. Коз загнать и подоить. Собакам дать еды. А потом вернулся в дом и упал на кушетку, уснув тяжелым пьяным сном.
А на утро встал чуть свет. Поздоровались.
У меня сок есть. Холодный. Будешь?
Да мне не надо.
Не похмеляешься? Никогда не похмеляйся. Последнее дело.
5. ДОРОГА В СУРУ. ИЛЬЯ
В Суру мы поехали втроем, Михаил Дмитриевич, я и Илья. Илья и в Шотовой появился чуть позже нас. Он вообще-то из Каргополя. У него там живут родители, и сам он там жил не тужил. Но есть и увлечение. Он кровельщик от Бога. Железо его стихия. Гнутые крыши, маковки, купола и закомары. Он радуется, как ребенок, когда увидит старый замо́к на листовой кровле позапрошлого века, кованые квадратные гвозди Хотя, подрабатывал всем, и проводником в Кенозере, и программистом. Да и сейчас делает любую интересную работу. Тут вот конкурс в Архангельске выиграл по фотографии. Первый приз огромный фотоаппарат с дорогущим объективом. Но тогда, шесть или семь лет назад, молва в Каргополь принесла весточку. В Шотовой решили восстановить Храм. А он ведь без куполов! И Илья пошел в Шотову. Пришел. Сказал Михаилу Дмитриевичу: «Ты только железо купи. Все остальное сделаю». Взял и сделал. Да так и остался. Нашел жилье в Карпогорах (вот ведь, проблема столько брошенных домов, а квартира в райцентре стоит как в Подмосковье, и дом построить целое бюрократическое предприятие). Какое там жилье 16 квадратных метров. И сортир через дорогу. Традиционный, системы прямого падения. Женился. Там их уже четверо двое детишек. «Народились». У него все такое «на-», своеобразное. Детишки народились. Грибы наросли. Он их собрал, а они в том же месте снова наросли. И не испугался он, а «страху натерпелся».
Да я готов и дальше в храме работать. Я же хочу, у меня от этого душа поет. Только как мне тогда квартиру-то или дом какой? Дети растут же
Дорога долгая, говорим обо всем. Рассказываю о Грузии, о льготах для начинающих бизнес.
Эхх, говорит Илья. Взял бы кто калькулятор и посчитал бы, сколько денег тратится на всех этих контролеров, и сколько украсть можно. Доверять-то экономически выгодней!
По пути, уже около Суры, заезжаем к источнику «Святителя и Чудотворца Николая». Вот тоже явление. Никольский источник был известен еще во времена Иоанна Кронштадтского. В 2003 местные жители сделали к нему дорогу (километров восемь там) и построили купель. Любят жители Николу-ручей. Миша купается
6. СУРА. МАТУШКА МИТРОФАНИЯ
Еще в Архангельске, в краеведческом музее, мне посоветовали поговорить с Матушкой Митрофрнией. У них часто проводятся чтения Иоанна Кронштадтского, Матушка там бывает, рассказывает, что да как. Еще есть фонд Иоанна Кронштадтского; вообще, этот святой сейчас удивительно любим и северным людом, и властями одновременно. Редкое для нашего времени сочетание. А наш Шотовский Храм Покрова ведь отец Иоанн закладывал, 500 рублей пожертвовал. Если и не в тему, то общаться все ж надо. Едем сначала на край села, к Никольскому храму. Он совершенно белоснежный, восстановленный и свежевыкрашенный.
Стоило нам выйти на площади, как нас окликнули. Женщина, представилась «хранительницей всего», пока нет кого-то из главных.
Пойдемте, келейный корпус покажу.
Нам бы в храм сначала
Храм внутри такой же белоснежный. Впечатляет, ведь известно, что от него были лишь стены.
Но в углах следы подтеков.
Тут раньше молдаване работали. Теперь питерская фирма.
А кто финансирует?
Да я не знаю. Есть фонд. Есть Отец Николай (священник Иоанновского монастыря это потом мы вычислили). Они и строят.
А Матушка? Монастырь в Суре ведь женский, есть настоятель
Матушка приходит Я не знаю ничего Где найти ее знаю, но зачем она вам? Пойдемте, я вам келейный корпус покажу.
В углу храма стоит свежий деревянный гроб.
А это что?
Копали траншею для кабеля. Изнутри выкопали, а снаружи, прямо у стены, 16 скелетов. Монашки, прямо у стены храма.
Расстреляны?
Не знаю, сами смотрите. С этими словами она приподнимает крышку
Рядом с храмом свежеотреставрированный келейный корпус и старая пекарня.
Рядом с келейным корпусом часовенка над могилой родных отца Иоанна.
Из уважения осматриваем гипсокартонный келейный корпус, с унитазами и душевыми кабинками.
Так где же найти Матушку?
Ох, настырные. Зачем она вам? Ну ладно. Вон фургончик
С надписью «Благотворительный фонд Прииди и Виждь»?
Да. Он как раз у дома Матушки.
А фонд? Он финансирует? Это фонд Иоанна Кронштадтского?
Нет. Нет. Нет. Фонд это Пригожин. Строит Пригожин. Иоанн это
Стоп, стоп.
Снова накрапывает дождь. У дома Матушки пусто. Стучим в дверь. Потом в окно. Откуда-то из глубины доносится мужское: «Слушаю Вас». Как нас можно слушать через череду дверей? «Есть кто живой?» И снова «Слушаю Вас. Что Вам угодно?».
Мы хотели бы поговорить О Суре, о монастыре, о его финансировании
О, это не к нам. До свидания.
Вы не поняли. Нам не надо ничего. После этого «до свидания» вдруг стало ясно, что человека просто достали дурацкими вопросами. Нам просто обменяться, кроме совета, от Вас ничего не нужно. Откуда-то из глубины сеней появляется мужчина. Сергей. Миша его знает, передавал в Шотовой в его фургончик нехитрую детскую одежду.
У нас в Шотовой Храм. Он Покровский, но его закладывал и освящал отец Иоанн. Его сейчас восстанавливают всем миром. Вот и хотели понять, а как Суру восстанавливают. Может, можно как-то вместе? Сергей явно оттаял.
Вы проходите в дом. Я сейчас Матушке скажу, она вас примет.
Может, она занята, устала Давайте мы с Вами просто поговорим.
Вы знаете Вы не отказывайтесь. Матушка она сегодня здесь. И вы здесь. Просто поговорите, попейте чаю. Может, потом вспоминать будете.
Забегая вперед. Буду. А настроение перевернулось. Вот только что была стена, и вдруг нас не отпускают, настаивают на встрече.
Матушка ждет.
Матушка Митрофания женщина в годах. Трудно оценить возраст, но я думаю, ближе к 70-ти. Только есть в ней что-то особенное. Представьте себе питерскую интеллигентную женщину, театралку, с дворянской, полной достоинства, осанкой. Очень приятными чертами лица, по недоразумению лишенного косметики. Одетую в простую монашескую одежду, белого цвета, и платочек, закрывающий волосы на голове полностью. И потрясающей глубины глаза.
Попейте чайку сначала. Попейте, попейте, не отказывайтесь голос настолько ласков и доброжелателен, что и вправду нет сил отказаться. И как-то само собой, мы начинаем рассказывать свою историю, про то, что есть такая Шотова, а в ней храм, что заложил отец Иоанн, и что теперешние жители его в меру сил и умения пытаются восстановить, но не знают, что, как, в каком порядке делать, что денег на все не хватает, но мы не жалуемся, просто опыт ваш у вас же есть средства на Суру? Матушка вздыхает.
Нет у нас ничего. Но это не страшно. Давайте про вас. Батюшка вам нужен, в Шотову.
Да мы мы просили Владыку. Тихона, царствие ему
К Даниилу идите, он после Тихона уже девять месяцев. Сходите, сходите. И не через кого-нибудь, она внимательно посмотрела именно на меня. Позвоните напрямую. И просто объясните. Он поймет. Поверьте, он доступный, он сразу вас поймет.
А вот мы с Тихоном договорились Веркола возьмет нас
У Веркольского монастыря знаете сколько забот? Им не до вас. Вам надо, чтобы службы начались.