Иноземец? удовлетворившись осмотром, спросил Айнар.
Человек, едва потянувшийся к плошке с мясом, замер и сглотнул. Дернулся острый кадык.
Да, сударь господин Я Давор Халас, родом из Хэната, город Варц. Слыхали, вероятно?..
Не слыхал. Однако ты очень хорошо говоришь по-нидиарски, сразу не отличить.
Сыскался учитель. Там, в Хэнате торговец из ваших краев. Он согласился обучать. Два года
Охота была тратить столько времени на никчемное занятие? хмыкнул Айнар, подливая терпкого соуса к рыбе.
Вы не вполне правы, сударь. У нас, у меня и нескольких моих товарищей, имелась высокая цель, ради нее два года на изучение языка сущий пустяк. Мы готовились гораздо дольше.
Тогда странно, что не усвоили некоторые очевидные вещи. Прими совет: не хочешь пожизненно выглядеть чужаком, отпугивая людей прекрати произносить это ваше западное «сударь». Здесь Диадон, свои порядки. Здесь к равному обращаются «кимит», к высшему «господин», а к низшему С ними как угодно.
Худая фигура согнулась в несмелом поклоне.
Благодарю господин.
Да ты ешь, ешь долго нынешнее празднество чрева не продлится.
Что, неужели нападут?.. даже сквозь кровь и синяки было заметно, как побледнел Халас.
Крестьяне? воин поднял голову от блюда и покосился в окно, откуда как раз донеслась новая волна недовольного гула. Вряд ли. Где этим босоногим грязнулям отважиться кинуться под меч Хотя, признаюсь, распалил ты их сильно. Зачем напакостил-то?
Я не пакостил!
А истукана во дворе кто свалил?
Это иноземец замялся. Это не со зла, клянусь! Сорвался, не утерпел Взялся объяснять местному люду правду о божественном А они словно глухие Смеялись. И все на своего идола кивали дескать, вот наш Бог, другого не надобно
Так оно и есть, проворчали из темного угла.
Заткнись, милейший, лениво отозвался Айнар на реплику жреца. Я же велел тихо сидеть. Напрашиваешься на кару?.. А ты продолжай.
Халас пожал плечами.
Нечего продолжать, господин. Возник спор, незаметно перешли на крик. Знаю, подобным способом божественные откровения не постигаются, но грешен, не утерпел. Сам себя корю: ладонью хотел хлопнуть по идолу, показать, что простой кусок дерева недостоин поклонения А он возьми да упади Подгнил, наверное
Нечестивец!..
Айнар предпочел проигнорировать шипение жреца.
Однако нехорошо получилось.
Разумеется, вздохнул Халас. Чего ж хорошего? Нас учили нести дальним землям свет Истины, но ни в коем случае не оскорблять заблудшие души в их вере. Так порождается лишь злоба вместо интереса, понимаю Только мне ведь не позволили даже извиниться! Честное слово, господин! Сперва набросились крестьяне, затем прибежал этот человек. И сразу бить! А уж когда появился безумный который покойник
Не смей порочить святого му
Айнар повернул голову, и страстная отповедь из угла тотчас пресеклась.
М-да, сомнительные защитники нашлись у Каона, усмехнулся воин.
Они прикончили бы меня безо всякого суда, печально произнес чужеземец. Взбудоражили бы толпу и предали жестокой смерти. Если б не вы, господин
Ну, возможно, все было не так уж страшно. Поорали, отмутузили да и вышвырнули бы за ворота. Эй, толстяк! Отпустили бы горе-проповедника?
Жрец долго сопел, потом буркнул:
За намеренное кощунство надо прямиком на Небеса отпускать там Всемогущие разберутся с виной каждого. И наградят по заслугам. Каждого!
Не зли меня, святоша, как бы не довелось отправиться на Небеса самому проверить вслед за приятелем собственные идеи.
Тут воин заметил, что сидевший напротив Халас уже не слушает. Тощий иноземец застыл, потупил глаза и торопливо шептал себе под нос. Ухо вылавливало лишь отдельные слова, частью чужие, частью туманные:
Великий промысел отдаюсь в руки Твои плоть жалкую хвала на вечные времена
Айнар собирался прервать бормотания, но сообразил, что застиг момент молитвы. Диковинная форма, хотя с другой стороны всякий волен выбирать себе Богов и поклоняться им. Едва ли жречество Илдока поголовно согласилось бы с подобным мнением воина это не очень волновало. Лично он никогда не испытывал особого воодушевления, общаясь с миром Небожителей. Просто от предков унаследовал набор правил: посещать храмы, регулярно приносить жертвы, соблюдать положенные обычаи. Он и соблюдал. Без лишнего трепета. Привычно, как муж после десяти лет брака исполняет супружеский долг. Хм, любопытное сравнение навеяло
Сонм Богов во главе с тремя братьями воспринимался Айнаром бесхитростно еще одни начальники. Такие имелись всегда, возвышались длинной вереницей с детства и по сей день. Каждого, от наставника в школе до скрывающихся за облаками владык, требовалось обязательно уважить. Назад, в зависимости от проявленного уважения и усердия при работе, поступали наказания, повеления или награды. Которые взывали к новому усердию Единственное спасало от водопада опеки сверху удаленность начальников: если мелкие командиры досаждали постоянно, то знать уровня князя вмешивалась в течение жизни куда реже. Боги обыкновенно вовсе обходились набором ритуалов и подношений. Порой чудилось, обитатели Небес, разжиревшие от даров, забросили мир копошащихся людишек, позволив ему катиться, как получится. А тогда зачем лезть из кожи в радениях?
Таким образом, подавляющая часть Богов Айнара толком не касалась. А другие не нравились! Кому поклоняться воину, у кого испрашивать удачи в бою? У вечно хмурого, мертвенно-ледяного Шу? Или у Саоры, диким призраком скачущей над полями в поисках свежей крови? Нет, конечно, Айнар возлагал пожертвования и им куда денешься от обычаев? но благоговения подобные создания не вызывали. Оставался Каон, великий громовержец. Правда, он чаще покровительствовал стратегам, а не простым ратникам Что ж, у вереницы начальников существовало и положительное свойство по ней можно было карабкаться. Шажок за шажком, ступенька за ступенькой. Хоть не до божественных вершин, однако весьма высоко. Пятясь и оскальзываясь, пробиваясь и завоевывая. Путь растягивался на годы, десятилетия, но истинно упорным давалось многое
За этими мыслями как-то незаметно опустело блюдо. Лишь тогда Айнар встрепенулся и огляделся вокруг: Ориема давно закончил скромную трапезу, Халас к своей порции еле притронулся. Вероятно, выскочившему из пасти мучительной смерти человеку было не до того.
Господин старый слуга выразительно покосился на плошку соседа по столу.
Забирай, кивнул Айнар, поднимаясь.
Откуда-то из сумрачных глубин зала моментально возникла фигура трактирщика. Не дерзая настаивать на оплате, бедолага взывал скорее к жалости.
Сколько? воин поморщился.
Десять цер, господин.
Айнар прикинул в уме средств у него хватало, но дальше ожидались сложные времена.
Вот он заплатит, палец неспешно нацелился на сгорбившегося в углу жреца.
Почему это?! воскликнул тот.
За учиненные беспорядки, самовольное судилище, сопротивление Ближнему князя Продолжать? Все оплатишь, морда, и жаловаться никуда не побежишь. А узнаю о кляузе разыщу. Тогда малой болью не отделаешься, ясно?
Вряд ли хозяина заведения или несчастного жреца удовлетворила подобная ясность. Последний попытался возмущенно возопить, но тут нравный гость как назло звякнул мечом, и возражения стихли.
Процессия вышла на крыльцо. Возглавлявший ее Айнар подставил лицо солнцу, блаженно огладил живот. Настроение чуть улучшилось, воин даже позволил себе снисходительно наблюдать за возней у ворот гудевшие весь обед под окнами крестьяне торопились покинуть двор. Возможно, чудной странник сыпал и пустыми угрозами, проверять это желающих не отыскалось.
Коня веди, скомандовал Айнар трактирщику. Затем ухмыльнулся на обмершего рядом Халаса. Боязно? Они ведь далеко не отступят, у дороги подождут.
Иноземец с трудом сглотнул.
Смиренно прошу, господин, не допустить беды. Умоляю!..
Куда ж я тебя дену? Лишней лошади нет, а пойдем резво спешить надо.
Хоть у стремени, господин, но выведите из деревни, пожалуйста! Хоть на милю, а уж там
Хватит ли мили?
Какой-никакой будет отрыв, Халас понурился, однако уперся взглядом в кровавые пятна на досках. После все в руках Божьих. Нагонят, так убьют, вдобавок к идолу еще и отшельника бесноватого припомнят
Ладно, в приливе добродушия кивнул Айнар. Уцепишься за стремя и побежишь сколько сможешь.
Спасибо, господин!
А покуда бежишь, в качестве платы поведаешь о своих Богах, что отрядили в столь дальний путь.
Зачем?..
Зачем внимать богомерзким речам, впуская гниль лжи в душу? уточнил из-за спины жрец.
Интересно, хмыкнул воин. Дорогу скоротать под занятные заморские байки. А мимоходом посмотреть, ради чего нынче простые люди жизнью рискуют. Договорились?