Он возник с краю кадра и, сбив кепку с загорелого лба, попытался из-под ладони разглядеть происходящее за клубами захлестывающего дыма.
Олег, можешь взять крупнее?
Беру.
Дом отдыха укрупнился, раздался вширь. И Настя, и Яна увидели хлипкое ограждение из прутьев и площадку на крыше, увидели, как из близких дверей вместе с дымом появляется крупная, темноволосая женщина с зеленым покрывалом на плечах, как она подталкивает вперед кашляющих, испуганных детей, мальчика и девочку лет шести-восьми. За женщиной на террасу вывалился худой мужчина в одних шортах, а следом за ним, сгибаясь и вслепую водя рукой, выбрался старик в костюме, в очках, с платком, прижатым к лицу.
Пятеро.
Да где пожарные-то? спросила Яна.
Ты же видела, сказала Настя.
А они что, слепые?
Может, не глядят в ту сторону.
Изображение тем временем сдвинулось, оператор повел камеру вправо, решив, видимо, показать, насколько близко к людям подобрался огонь. Почти вся мансарда и этаж ниже уже пылали. Звонко лопались стекла.
Да что ж они! крикнула Яна.
Словно услышав ее, в крышу ударили струи воды из брандспойтов. Скрещиваясь, они били в окна, прибивая кипящий внутри здания огонь. Два пожарных пробежали к тому месту, где мужчина с террасы махал пледом, перехватив его у женщины. Дети, съежившись, сидели в самом безопасном, самом дальнем уголке.
Смотри! Их заметили! воскликнула Яна.
Об этом же заговорил репортер.
Мы видим, что людей, оказавшихся на крыше «Лукоморья» и отсеченных огнем от выхода, наконец обнаружили пожарные. Возможно, сейчас решается, с помощью каких средств и техники их спасать.
Вы спасите их, спасите! сжимала кулачки подруга.
Яна, сказала Настя.
Что?
Яна, Настя дождалась, когда подруга повернет лицо, а если б тебе сказали, что для того, чтоб вы с Темой помирились, один из этих людей на крыше должен умереть?
Яна моргнула. Губы ее разошлись в неуверенной усмешке.
Настя, ты что?
В глазах читалось невысказанное: «Ты с ума сошла?». Настя мотнула головой.
Нет, не в том смысле. Допустим, что кто-то из них обязательно умрет, не по твоей вине, ну, по сложившимся обстоятельствам, ты бы скинула груз своей ошибки на него?
Нет, так-то
Яна посмотрела в телевизор. Оператор там, как нарочно, взял ожидающих спасения на крыше крупно. Мальчик и девочка. Женщина, уже пожилая, явно к пятидесяти, или даже за пятьдесят. Мужчина-дистрофик лет тридцати. Старик, одевшийся как на мероприятие. Огонь был уже рядом, метрах в пяти, в двери, ведущие на террасу, заглядывали несмелые язычки. Летела копоть. Дым был черный и белый.
А почему кто-то должен умереть? спросила Яна.
Ну, как Настя пожала плечами. Судьба такая, планида.
Но я на это не влияю?
Нет. Ты просто как бы ну, всю свою боль, разочарование, злость Артема на тебя, даришь мертвому.
Ничего себе подарок!
Ну, такой вот.
То есть, человек так и так умрет?
Да, а у тебя есть возможность начать все с мужем заново. Продолжить, как будто ничего не было.
Странные условия, сказала Яна.
Она снова посмотрела на экран телевизора. Как бы не проливали крышу, огонь не унимался и пожирал все новые и новые метры.
Вы смотрите прямой репортаж из загоревшегося около двух часов назад дома отдыха «Лукоморье», включился репортер. Я Сергей Шадурский. Вместе с вами я сейчас наблюдаю, как пожар, распространяясь, занимает левую часть здания, и пожарные никак не могут его локализовать. На крыше вы видите пять человек, которые не смогли вовремя эвакуироваться. Оператор Олег Мараков дает картинку в реальном времени. Что нас ждет, трагедия или счастливое спасение, мы с вами узнаем в ближайшие полчаса. Если смогут, пожарные растянут батут.
Мансарда чернела и обугливалась. Стоял жуткий треск. Со второго этажа из окон ползли вверх по штукатурке полосы копоти. Женщина с детьми на террасе укрылась пледом. Мужчина смотрел вниз, словно искал место, куда спрыгнуть. Дым изредка накрывал их горячими, шальными клубами.
А почему так? спросила Яна.
Что? отвлеклась от экрана Настя.
Я не хочу, чтобы кто-то из них умирал. Почему кто-то должен умереть? Пусть всех спасут. Я за то, чтобы все они остались живы.
А Артем? Антошка? Ты готова
Подруга повела плечами.
Знаешь, ценой чьей-то смерти покупать себе счастье
А Артем? Антошка? Ты готова
Подруга повела плечами.
Знаешь, ценой чьей-то смерти покупать себе счастье
Ты все не так поняла! разозлилась Настя. Смерть произойдет в любом случае, таковы правила.
Откуда ты знаешь, какие правила?
Ну
Настя умолкла. Правил она, действительно, не знала. Да и были ли правила? В сущности, она ведь их просто придумала. Сама.
Они обе вздрогнули, когда в прихожей грянул дверной звонок.
Юрчик!
Сиди! сказала Настя подруге. Это Юрчик.
Она выскочила в прихожую, подвинула чемодан, чтобы уж совсем не мешал, повернула защелку и толкнула дверь.
Привет.
На пороге стоял не Юрчик, на пороге стоял Артем.
При у Насти перехватило горло. А ты как здесь?
Муж Яны, высокий, губастый, с тяжелым взглядом, навалился плечом на косяк.
Моя у тебя?
Настя сначала хотела соврать, мотнуть головой, но шею заклинило.
А к-как
У нее что, подруг много? позволил себе на мгновение скривиться Артем. Давай, пусть одевается, я жду.
К-куда ты ее?
Не бойся, не в лес. Домой поедем. Разбираться.
А
Я в машине.
Артем развернулся и стал спускаться по лестнице. С секунду маячил лысеющий затылок.
Сейчас, уже пустоте пролета кивнула Настя.
Захлопнув дверь, она на ватных ногах вернулась в комнату. Юрчика, значит, без чьей-то смерти не вытащить. Рассуждать о том, что никто не должен умереть, легко, когда твоему любимому человеку ничего не грозит. А прижмет, вприпрыжку побежишь просить, чтобы кого-то вместо него толкнуло, стукнуло, убило.
Кто там? Твой? спросила Яна.
Твой, опустилась на диван Настя. Ждет в машине.
Темка?
Он.
Ой! подруга подскочила и бросилась в ванную. Он точно ждет?
Хлопнула дверь. Потом раскрылась снова.
Настя, я твоим феном голову подсушу?
Ответа Яне, впрочем, не требовалось. И пожар забылся. И люди на мансарде. А кулачки за людей зажимала, зло подумалось Насте под загудевший фен. И возмущалась, как можно, чтобы кто-то умер.
А вот уже и все равно.
В телевизоре пожарные в два шланга проливали террасу, отсекая огонь от людей. Одна лестница, оказавшаяся короткой, стояла, прислоненная к стене. Визуально ей не хватало метра до площадки. Вторую, в три длинных секции, лестницу только-только пытались установить. Пожарная машина задом накатывала на поребрики и газоны, в грязь замешивая посаженные цветы.
Настя, я пойду?
Яна, уже одетая, возбужденная, держа чемодан на весу, встала на пороге. Плащик, косынка, дурацкая улыбка.
Конечно, сказала Настя.
Видишь, как получилось. Но ты была права насчет того, что это не судьба, а возможность выбора. У Темы, наверное, тоже был сложный выбор.
Ты не радуйся раньше времени.
А, побьет так побьет, легкомысленно ответила подруга. Значит, заслужила.
Позвони потом, сказала Настя.
Обязательно.
Хлопнула теперь уже входная дверь.
Настя, еще полчаса назад размышлявшая, как бы выпроводить Яну из квартиры, неожиданно почувствовала себя одиноко. Хоть выбегай и уговаривай вернуться. Хватайся за чемодан: не пущу! Глупо, глупо. Страшно. Опустевшая квартира сдвинула стены. А Юрчика нет как нет. Что делать?
С минуту Настя сидела в странном оцепенении, потом вышла в прихожую и закрыла дверь на замок, в ванной докрутила кран, чтобы душевая головка не раздражала нудным капанием, на кухне поставила в микроволновую печь курицу на разморозку.
Так, решила она, забираясь на диван с ногами, если Юрчик аферист, ему же будет хуже. Никакая лапка не поможет. Если обманывал, даже когда любил, она она испробует на нем свои способности. Почему нет? Перекинет с мертвеца какую-нибудь заразу на живого Юрчика. Вдруг получится? Вот он запоет! До денег ли будет, так изобретательно с нее собранных?
Но это потом, позже, оборвала себя Настя. Не может быть, чтобы Юрчик задумал такое. Да и слишком сложно. Сначала принести пятьдесят тысяч, чтобы потом забрать сто? Почему б не убедить ее квартиру переписать?
Она обмерла.
А что, если его сейчас бьют? Метелят ногами со злости, что он не собрал нужную сумму? Он потому и шестьдесят тысяч взял, что их все равно не хватало. Залитое кровью лицо Юрчика на мгновение вспыхнуло у Насти в мозгу. Господи, что ж она сидит-то, идиотка! Спасать надо Юрчика!