Ах, ты, пень тукаровый, твердолобый! Никак молодого кабанчика завалил?
А что, старого надо было? поинтересовалась Катя.
Вы будто с небесной тверди свалились, аборигенка с удивлением рассматривала наших героев, одежда на вас чудная, такой листвяницы я не встречала.
Мы, в самом деле, с неба упали, ответил Олег, доедая шашлык.
Теперь в свином образе побыть придется.
Олег испытал неясную тревогу.
Это как, прямо сейчас?
В последующей жизни свиньями станете.
Ты, бабуся, толкуешь о перерождении, что ли, о реинкарнации?
Слов таких мудреных не ведаю, знаю только, свиньями побыть вам точно придется, от поросячьего возраста до старости.
А кто, бабушка, нас телами поменял? спросила вдруг Катя. Аборигенка вперила в нее острый взгляд.
Раз в седмицу, когда темнота приходит, под крышей оставаться нельзя. В ночь перемен переночуете в избе, может быть, вернете прежний облик. Только я бы не советовала, опасное это дело, можно вообще тела лишиться. В такое время под открытым небом надо ночевать.
Часы у меня сломались. Ночи светлые, как узнать, когда эта самая ночь наступит? До Олега дошло, что странности с переселением душ происходят здесь раз в неделю, и называется это время «ночь перемен».
Вы как дети малые. Орех явор, независимо от того, светло на дворе, или нет, каждую ночь один лист цветка теряет. По нему определитесь, держите, бестолковые.
Она протянула Олегу черный шарик с семью выступами.
Спасибо, бабушка, поблагодарил тот.
Свинюшек не трогайте. Здесь никого убивать нельзя, огонь палить, тоже не советую.
Чем же питаться? удивилась Катя.
Ты молодец, с девичьей душой, больше мясцо на огне не держи. Следующая жизнь у тебя от этого может выйти неказистой. Питания в лесу сколько угодно, орехи на любой вкус. Мясные, овощные, сладкие. Ежели светлый орех, сок вкусный внутри. Темный, в полоску, мясной. Есть пьянящие, ими увлекаться не следует, пьяницами горькими можете стать. Рвите, пейте, кушайте на здоровье, а живность не трогайте. Однако заболталась я с вами, дел полно, пойду, пожалуй.
С этими словами скрылась она в избушке.
Пустит она нас в следующий раз переночевать? пробормотал Олег. Катерина потрогала непривычно небритый подбородок и со странным выражением искоса посмотрела на него.
Втроем в одной постели, забавно!
Олег собирался поспрашивать старушку, далеко ли тянется лес, заодно узнать, как ее зовут. Заглянул внутрь и, к своему удивлению, никого не обнаружил. Поискал тайный лаз, не было ни лаза, ни старушки, как сквозь корни провалилась!
Съедобных орехов в лесу и впрямь оказалось навалом. Повсюду висели на деревьях, раньше наши герои на них внимания не обращали. Наросты и наросты, мало ли, что на стволах растет, чага, к примеру, или мох какой. До чего вкусны они оказались! Не сразу горе-путешественники додумались, как их вскрывать, пока Олег своими женскими тонкими пальчиками (Катя несколько лет занималась фортепиано) не нажал на круглую серединку, орех и раскрылся. До отвала наелись всего, мясного, сладкого, кислого, и даже горького, после чего неудержимо потянуло в сон. Глаза от переедания слипались, животы, казалось, готовы были лопнуть. Свалились под деревом на мягкую травянистую поросль. Раз убивать здесь не принято, значит, можно безопасно ночевать в любом месте.
Сколько спали, не ведомо, когда проснулись, небо было все то же, бледно-молочное. Не стало ни жарче, ни прохладнее, и дождем не пахло. Словно время здесь остановилось. Поднялись наши герои, уселись на покрытом зеленым мхом завалившемся дереве. Задумался Олег, что же это за место такое, чужая планета? Тогда почему звезд не видно, и солнца, и есть ли оно здесь? Напрашивалось сравнение с заповедником, эдаким зоопарком для бездельников.
Надо бы, пруд найти, или озеро, сказала вдруг Катя.
Или речку, поддержал Олег, искупаться не помешает.
Умыться и то негде, я так не могу. У меня зубная щетка и паста в чемодане остались.
Надо у нашей знакомой спросить, где тут поблизости пруд.
Только не было ее нигде, исчезла и больше не появлялась.
Придется идти дальше, сказал Олег, прогуляемся, посмотрим, что это за место, а через семь дней вернемся в избушку. Девицей быть не хочу.
О чем в это время думала девушка, осталось загадкой. Однако лицо ее залило краской. Хотела, было, что-то сказать, но передумала. Взяла в руки орех явор.
Ой, смотри, один выступ отвалился!
И впрямь, остались шесть шишечек.
Скорее бы неделя прошла, скривился он. Часы стоят, видно, выбросить придется.
Катя не возражала. Ну и что, что швейцарские, толку от них все равно никакого!
Глава четвертая
Наконец-то! Катя смотрела на парня и посмеивалась. Сегодня они проснулись каждый в собственном теле.
Эх, хорошо! Олег вышел на улицу и с чувством потянулся. Затем обернулся и с подозрением спросил: Что смотришь с ехидцей?
Упустил ты момент, парень, ответила Катя и добавила, ничуточки не смутившись, секс в чужом теле, да еще в мужском, прикольно!
Челюсть у него отпала.
Ты серьезно?
Серьезней некуда. Думаешь, я бы удержалась, когда еще такое попробуешь?
Некоторое время он молчал, переваривая услышанное и не понимая, шутит она, или он, в самом деле, распоследний дурак? Решив оставить ее слова без внимания, сказал: Позавтракаем и в путь, надоело тут сидеть.
И мне надоело.
Они нарвали творожных орехов и позавтракали, запивая рассыпчатую мякоть сладким соком. Успели уже разобраться, в каких орехах творог, в каких мякоть, напоминающая мясо, а где самый настоящий ароматный ситный хлеб.
Джинсы у меня расползаются, сообщила девушка, и куртка, словно ее десять лет носили. Туфли тоже не в лучшем состоянии.
Олег вынужден был признать, что его одежда также ветшает на глазах.
Придется нам скоро одеваться, как та бабуся, сказал он. Девушка фыркнула.
Мне местная мода не нравится. Не хочется выглядеть дикаркой.
Ему одежда из листьев тоже была не по нраву, но, не голым, же ходить?
Не прошли километра, увидели поле, за ним деревню. Десятка два деревьев-домиков, разбросанных тут и там в беспорядке.
Вот тебе и населенный пункт, сказал Олег и не удержался, чтобы спутницу не поддеть, узнаешь про железную дорогу и автобусную станцию. А еще лучше, поймаешь такси.
Зря смеешься, выясню, по крайней мере, далеко ли до города.
До города? удивился он, утвердившись в мысли, что в этом диком мире городов нет.
Что ж, попробуй, поговори с местными.
Из домиков навстречу высыпали несколько мужиков, бородатых, все в той же одежде из широких листьев. Олег пожалел, что не догадался прихватить с собой палку потяжелее. Мало ли, что у аборигенов на уме?
Здравствуйте! обратилась Катя к мужчинам.
И вам не хворать, вперед выступил, как потом выяснилось, староста деревни. Он окинул девушку странным взглядом, словно женщин с рождения не встречал. В разговор вмешался Олег.
Есть ли другие деревни по соседству, и далеко ли до города?
Деревни, как же, имеются. Грибки недалече, за ними Усолье, а вот Моршанцы вымерли, в болото провалились.
А город? спросила Катя, в то время как мужики разглядывали ее вдоль и поперек.
Вы, верно, имеете в виду самую большую деревню? ответил староста, звали его Ухарь за стать могучую и силушку молодецкую. Городов у нас нет.
Где тут поблизости пруд или речка? задал наболевший вопрос Олег. Нам бы помыться.
Окромя колодца других водоемов в округе нет, сказал Ухарь к огорчению путников, а вот баньку, истопим, с превеликим удовольствием.
Деревенские оказались людьми гостеприимными, проводили в просторную избу, накормили сладкими орехами. Как выяснилось, на полях орехи тоже встречались, только мелкие. Выращивали здесь и местную картошку, так называемую, руху. Пока гости трапезничали, в избушку набились любопытные, что интересно, исключительно мужчины.
А дети где? поинтересовалась Катерина.
К чему нам дети? ответил староста и добавил: В двух дневных переходах отсюда деревня Малявки, там дети живут.
А женщины?
Вместо ответа Ухарь обратился к Олегу.
Скажи, друже, что это за существо пришло с тобой?
Тот чуть не поперхнулся, услышав вопрос.
Подруга моя, Катей зовут.
Невидаль твоя Катя, человек ли, или животное?
«Куда я попал? подумал Олег, в то время как спутница стала похожа на грозовую тучу. Уж не деревня ли это меньшинств?». Оказалось, с выводами он поторопился. Судя по репликам присутствующих, обсуждающих внешний вид подруги, проблемы брака и половой жизни перед мужиками не стояли. Как биолог, Олег предположил, что, возможно, в пище присутствуют добавки, подавляющие древние инстинкты. Странным ему это показалось, хотя странным здесь было все!