Вот что, человече, продолжал Ухарь, народ мы добрый, любознательный, уродства подобного не видывали. (Это он Катю имел в виду!) Имеется у нас к тебе маленькая просьба.
Все, что угодно, ответил наш герой, насытившись и пребывая в самом благоприятном расположении духа. И тут же о сказанном пожалел, потому как услышал следующее.
Баньку мы вам в общей избе спроворим, а просьба будет такая. Чтобы все желающие могли на странную твою Катю поглядеть без уродливой вашей одежки. Мыслю я, больно любопытное зрелище.
Посмотрел на Ухаря Олег, не шутит ли? Но тот говорил вполне себе серьезно.
Катя чуть не свалилась с лавки, Олег ее вовремя поддержал. Девушка покраснела, лицо воспылало гневом. Это что, все деревенские мужики соберутся на нее глазеть? А там, глядишь, и потрогать захочется?
Минуту стояла тишина, герой наш размышлял, как старосте отказать, чтоб не обидеть.
Есть ли у вас какие запреты? спросил он и добавил: Нам тут старушка одна не велела огонь жечь и свиней лесных трогать.
Лица у мужиков стали озабоченные.
Верно, нельзя так делать, ответил, волнуясь, староста, а что за старушка такая?
Олег рассказал про одинокую избушку и ее обитательницу.
Ты, человече, встретил могущественного духа лесного, Эгаю, произнес потрясенный вождь, запреты ее нельзя рушить.
В таком случае, запрет касается и моей подруги, сказал Олег, не разрешила старушка никому, кроме меня, рассматривать ее в голом виде.
Слова произвели впечатление. Разочарование оказалось велико, однако Эгаю никто ослушаться даже не помыслил. Посему баньку приготовили там, где положено, а не в большой избе, предназначенной для зрителей.
Меня тоже стесняешься? спросил Олег тихонько.
Велела бы твоя Эгая вообще никому на меня не смотреть, попарилась бы одна!
Я хотел, как лучше, спинку потереть.
Ага, спинку! недоверчиво фыркнула она. Попарились, впрочем, неплохо, не позволив себе ничего лишнего. Не до того было, после катастрофы все еще чувствовали себя «не в своей тарелке». Деревенские не лезли, боялись Эгаю. Оказалось, что та скажет, непременно сбывается. После баньки им подарили местную одежду и обувь.
Ваша чудная негодная, одни дыры, сказал староста, передавая им два зеленых комплекта. Листья оказались надежно скреплены между собой растительными липучими лентами. Что касается удобства, лучшей одежды желать было нельзя. Олег переоделся здесь же, в предбаннике, Катя юркнула в парилку и оделась там. Нашего героя заинтересовал вопрос, который он, как биолог, не мог не задать.
Если кто помирает, новые жители, откуда в деревне берутся?
Пополнение из леса приходит, ответил Ухарь, скольких похороним, столько и явится. Иной раз и больше бывает.
А женщины, такие, как моя Катя, из леса не приходят?
Эдакие уродливые, кому они нужны?
Олег задумался. В лесу они откуда берутся, из какого такого инкубатора? Этот вопрос пришлось оставить на «потом». Наверняка существуют и женские общины, о которых Ухарь не знает. Еще имеется в наличие бабушка Эгая. Если что не так, исправляет, наставляет на путь истинный. Какой напрашивается вывод? Смахивает на чей-то грандиозный эксперимент. Предположим, некий ученый, представитель сверхцивилизации, наткнулся на планету, или, может быть, область параллельного пространства, о чем говорит молочно-белое (искусственное?) небо. Сотворил свой мир и принялся ставить опыты.
Темнота наступает один раз в седмицу. Некие силы в это время что-то меняют, исправляют. Этой ночью нельзя спать под крышей или деревом. В это время бродят по лесам опасные хищники. Например, хищный Деув, по словам мужиков, похожий на большую кошку. Обычные кошки, как и собаки, здесь отсутствуют. «А жаль, подумалось Олегу, собака лучший друг человека и всегда предупредит об опасности». Он не собирался задерживаться в деревне, ничего нового и интересного здесь нет. Он намеревался обойти эти земли, посетить окрестные деревни, отыскать женщин. При этой мысли Олег невольно краснел, хотя подозревал, что толку от тех женщин никакого. Скорее всего, случится то же, что здесь с Катей, возжелают полюбоваться на него в бане, потрогать, или даже подергать.
Добраться бы до истоков эксперимента. Очень хотелось высказать хозяину этого мира свое «фе». Дикость, какая, убогие однополые деревеньки в условиях высочайших биотехнологий!
Добраться бы до истоков эксперимента. Очень хотелось высказать хозяину этого мира свое «фе». Дикость, какая, убогие однополые деревеньки в условиях высочайших биотехнологий!
В беседах со старостой выяснилась интересная деталь. Оказывается, в трех или четырех месяцах пути отсюда, (староста, загибая пальцы, с трудом переводил седмицы в месяцы) если топать в сторону деревни Усолье, и дальше, за Жмыхино, располагается край мира.
А что за краем? спросил Олег.
Кто его знает, я там не был, пожал плечами Ухарь, может, другие деревни, а может, вообще ничего нет.
Кто-нибудь туда ходил?
Было дело. Звали чудака Носач, нос свой любопытный повсюду совал, все ему знать хотелось. Однажды прихватил с собой зерен маковых косточек и ушел.
Что за косточки такие? Олег подумал о наркотике. Неужели и здесь наркоманы встречаются?
Оказалось, речь шла совершенно об ином.
Добрался он до края мира, пожевал тех зерен, мы его мысли и услышали. Охраняет проход Бугор, а кто это, или что, рассказать Носач не успел. Мы потом зерна маковые целую седмицу, всей деревней жевали, но больше ничего узнать не смогли.
На следующий день, поблагодарив мужиков за гостеприимство, наши герои отправились дальше.
Не ходили бы вы никуда, на прощание сказал Ухарь, по лесным опушкам да болотистым местам бродить опасно. Подруга твоя, хоть не человек, все же глаз отчего-то радует. Ежели остаться надумаете, мужики к ней со всей душой, хорошо относиться будут.
Это я не человек? обиженно надула губки Катерина и повернулась к спутнику. Пошли отсюда!
Староста так и не взял в толк, чем ее обидел. Разве может быть человеком существо без бороды, с узкими плечами, тонкими руками, слабое, к тому же с переразвитой грудью и бедрами. Уродство сплошное, да и только!
Глава пятая
Олег крепко уяснил: не хочешь неприятностей, отслеживай ночи перемен, наступающие раз в семь дней. Почему в такие ночи нельзя оставаться в избе, так и не понял. Деревенские жители в ночь перемен выходили на улицу, на ночлег устраивались, зарываясь в сено. Траву рвали (косить нечем было, за неимением железной косы или серпа), сгребали в стога только ради редкого ночлега. Запасся Олег орехом явор, который они с Катей между собой именовали «календарным». Ни месяцам, ни годам здесь счет не велся. Так же, как и времен года не было. Не слепить теперь снежок из плотного снега и не покататься на лыжах или коньках. Дожди, и те изредка сыпали какие-то скуповатые, больше похожие на мелкие водяные брызги. Не мир, а недоразумение!
Вскоре нашим героям попалась утоптанная тропа, по которой они бодренько и направились.
Не так уж здесь плохо, заметила Катя, вкусной и разнообразной еды, сколько хочешь, даже спиртное имеется, сюда бы маму с сестренкой.
В голосе ее слышалась грусть.
Приехать бы сюда на каникулы, а потом вернуться, было бы круто, заметил Олег, соскучился я по компьютеру, друзьям, тусовкам и переписке. Да и институт жалко бросать. Нет новой информации, никаких событий не происходит.
У меня с собой электронная книга была с целой библиотекой. В чемодане осталась.
Знаешь, ни один текст в меня теперь не полезет. Лучше не бередить душу и двадцать первый век навсегда забыть. Здесь нет кинотеатров, машин, метро, вообще ничего. Описанный в книгах мир ушел навсегда.
Может, все-таки выберемся?
Не стоит тешиться иллюзиями, мы здесь всерьез и надолго.
Они замолчали, погрузившись в воспоминания.
Кстати, сказал он, сегодня у нас очередная ночь перемен.
И что, пора трястись от страха?
Найти бы подходящее место для ночевки.
Что значит, «подходящее»?
Открытый холм, к примеру, откуда можно вовремя заметить опасность.
Ты собираешься всю ночь бодрствовать?
Можно дежурить по очереди. Я бы развел на холме костер, хотя бабка не советовала. Или здесь хищники нестандартные, наоборот, на огонь сбегаются?
Вскоре им попался невысокий холм. Олег решил, что не будет спать до утра. Пусть Катерина отдыхает, он отоспится потом. И костерчик небольшой надо развести. Зажигалку он прикрепил липучим листом к ремню. Ремень был единственным предметом одежды, не поддавшимся разрушению. С костром, все же, не так страшно, пусть приходит хоть деув, хоть черт с рогами. Горящей веткой кого угодно отогнать можно. Решив так, он занялся сбором хвороста, затем нарвал жестких травянистых стеблей и соорудил два матраца. Запалил в сторонке огонь и уселся у костра на поваленное дерево.