Почему?
Ему нравится Берёзовая аллея.
Та, которая идёт к метро?
Да.
Но здесь же воздух гораздо чище!
Это так. Но ему нравится аллея. И там его любимая тренажёрная площадка.
А здесь поблизости разве нет площадок? Вон, поглядите, отличная площадка!
Но муж любит ту, которую уже любит. Он к ней привык.
Понятно Хотя и не очень.
Мы смеёмся. У него молодой, заразительный смех.
Я столько интересного узнал уже о вашей семье! говорит он.
Борис Иванович, а у вас есть дети?
Сын Володя, сказал он.
И внуки есть?
Внуки?.. сказал он, и его лицо сделалось каким-то далёким и отстранённым. И я поняла, что нечаянно задала вопрос, который причинил ему боль.
Простите, сказала я.
* * *
Стемнело. Игра закончилась. Стало холодно. Решили уходить.
Я подумала, что сейчас Сударов пойдёт очень быстро, как он всегда ходит, и я, стараясь от него не отставать, начну задыхаться, и из меня начнёт выпрыгивать сердце Как это обычно у меня бывает при быстрой ходьбе. А ведь раньше я тоже ходила быстро, не ходила а бегала! Но то было раньше А сейчас, идя с мужем или сыном, умоляю их идти помедленнее. Придётся и Сударова просить о том же. Потому что мне за снежным барсом точно не угнаться!
На гору я всегда подымаюсь с двумя остановками, чтобы отдышаться, ибо гора крута. А тут мы поднялись на гору, и я за разговором даже не заметила подъёма! Меня это очень удивило. Давно так не было.
А дальше дальше Сударов пошёл, стараясь ни на чуточку не опережать меня. Он шёл в одном ритме со мной, с моей скоростью, а не с привычной своей. И мне это показалось удивительным такая чуткость к человеку, который идёт рядом с тобой. Он не навязывал мне свою скорость, он мгновенно настроился на мою без всяких моих просьб. И я была ему благодарна.
Резко похолодало, ещё на сколько-то градусов. Как будто мы резко поднялись высоко в горы как когда-то на Памире, когда мы ехали с Антоном на перевал
Сударов шёл, обхватив себя руками. Ему было явно холодно, он ведь худой очень, и в одной лёгкой футболке.
Вам холодно, сказала я.
Ничего страшного.
Возьмите мою куртку, сказала я.
Да ну что вы!
Это несправедливо: мне жарко, а вам холодно, и вы не хотите взять мою куртку.
Мне действительно было почему-то жарко, и я сняла куртку, несла её в руках. Мы ещё какое-то время пререкались, а потом я решительно накинула куртку ему на плечи. Как если бы это был мой друг Александр Шнеер, или мой одесский дедушка Митя.
Ой, что вы делаете?! испугался Сударов.
Утепляю вас.
Вы же сами замёрзнете.
Мне жарко!
И он смирился. Шли, говорили о детях о моих и о его сыне. Наши сыновья почти ровесники, его Володя старше моего Антона всего на пять лет. И вдруг Борис Иванович сказал негромко: «И жена моя умерла» Он сказал это так тихо, как будто не мне, а только себе, так в отдалении от меня, как будто не ожидая отзвука.
Сколько ей было лет?.. спросила я осторожно, как будто ступая по хрупкому льду.
Сорок пять.
Такая молодая ещё
Да.
И я больше ни о чём не спросила его: давно ли умерла? Отчего? Я чувствовала, что пока не имею на это права задавать такие вопросы. Выходит, что сына он растил один?..
Я поздно закончил институт, у меня всё было как-то поздно в жизни, сказал Сударов. Долго служил в армии, в том числе в Германии. Десять лет в общей сложности в армии, с учётом училища. После института пошёл работать на радио, работал там тридцать лет. Все годы в одной редакции: литдрамвещания.
Вы столько всего успели сделать на радио. Тридцать лет это ведь целая эпоха
Вы правы целая эпоха. Да, кое-что сделал. Я любил свою работу.
* * *
Когда шли с бухты, проходили мимо киностудии «Центрнаучфильм». Сколько потрясающих фильмов было когда-то создано на этой студии!..
Сударов говорит:
Я присматривался к этой студии. Думал: когда выйду на пенсию и уйду с радио, приду на Научфильм работать. Рядом с домом удобно. Но к тому времени, как я вышел на пенсию, студия развалилась.
И это было ужасно. Студию просто-напросто разграбили, одну из лучших студий в стране. А множество фильмов сожгли во дворе
Как сожгли? Откуда у вас такие сведенья?
Моя дочка Ксюша в конце девяностых и в начале двухтысячного года занималась здесь в Мультстудии для детей. Она сделала мультфильм про Леонида Енгибарова. И мы видели, как Центрнаучфильм приходил к своему концу. Это было очень грустное зрелище. Трагическое. Мультфильм про Енгибарова мы снимали ещё на плёнку, на огромном настоящем мультстанке, который занимал половину большой студии. Наш мультфильм был последним фильмом, который сняли на этом станке. После чего станок разобрали и увезли кажется, в Алма-Ату. Наш фильм тоже мог бы погибнуть в огне. Но его спас оператор дядя Витя Ксенофонтов, он очень уважал Ксюшу, ей тогда было 10 лет всего, но она была большой трудягой. Кроме того, что очень талантливая. Вы не видели этот мультфильм? Он называется «Звёздный клоун».
Нет, не видел, к сожалению. А где бы я мог его видеть?
Его показывали по каналу «Культура», брали у Ксюши интервью как у самого молодого режиссёра страны. И по разным другим каналам тоже показывали. Забавно: Ксюшу после этих показов стали узнавать на улице! Идём как-то с ней по Чистопрудному бульвару, а какая-то женщина говорит своему спутнику: «Ой, а я знаю эту девочку! Я её по телевизору вчера видела». Ну, вот. И Ксюшин фильм мог бы тоже погибнуть, если бы дядя Витя его не спас. Он как-то позвонил нам, сказал, чтобы мы скорее подошли к студии, это был уже поздний вечер, темно, и дядя Витя вынес нам из студии подмышкой, в чёрном пакете, несколько больших круглых коробок с плёнкой. С Ксюшиным фильмом. Он спас Ксюшин фильм! А иначе он мог бы тоже сгореть в тех кострах во дворе
Прямо детектив какой-то!
Да! Именно детектив! Спасибо дяде Вите Ксенофонтову за спасение Ксюшиного шедевра. Хороший был человек
Почему «был»?
Оператор дядя Витя всю жизнь отдал студии. Очень любил это дело. А когда её разгромили и разворовали, он с горя сильно запил и вскоре умер. Наверное, сердце не выдержало того, что он видел. Эти полы-хающие костры с фильмами Хотя он был ещё не старым, шестидесяти лет ему не было. Очень хороший человек. Вот такая история.
А я и не знал, что Центрнаучфильм так трагически завершал свою историю
Как вся наша страна. И как многое в этой стране в те годы. И как ваше Всесоюзное радио
Да, это так.
* * *
Кстати, мой муж нашёл в Интернете адрес Сударова. Оказывается, Борис Иванович живёт через три дома от нас! Но это сейчас через три, когда выстроили эту высотку, которая перегородила наш двор. А раньше мы жили через два дома! Можно сказать, что наши окна почти сорок лет смотрели друг на друга. И между нашими домами были только: большой двор с маленькой почтой и ещё один двор с маленькими качелями, которые очень любил мой Антоша в детстве. Это были самые лучшие качели в районе. А потом их возлюбила и моя дочка Ксюша. Это были самые певучие качели. И сын, и дочка, раскачиваясь на них, всегда напевали свои песенки, которые тут же и сочиняли, по ходу качания
А выйдя на нашу лоджию, можно было бы помахать Борису Ивановичу Сударову, если бы он стоял в это время на своём балконе. И если бы мы были уже знакомы
Я и не подозревала, что в нашем районе живёт такой интересный человек. Я думала, что всех интересных людей нашего района я уже знаю. Ан нет!
* * *
Когда мы шли с бухты, его дом был первым на нашем пути.
Ваш дом, сказала я. До свидания.
Да ну что вы! Я провожу вас.
Не надо, пожалуйста. Уже темно.
Тем более, я должен проводить вас!
Он сказал это так твёрдо, что я поняла: спорить бесполезно. Всё-таки он бывший офицер-артиллерист, он умеет говорить твёрдо. И мы пошли дальше. Обогнули огромный 25-этажный дом, построенный на месте маленькой двухэтажной почты.
Я когда-то работала на той маленькой почте, когда мне было 18 лет, ещё перед институтом, сказала я.
Надо же! А я вас почему-то не замечал. Вы в каком окошке сидели?
В том, где принимали ценную и заказную корреспонденцию. На втором этаже, окошко справа.
Конечно, я заходил иногда на почту. За конвертами хотя бы. Но вас я почему-то не замечал. Почему?
Уж не знаю. Я была симпатичная девочка, у меня были большие голубые глаза, и я очень быстро работала. Я так быстро упаковывала все эти бандероли, а их тогда надо было упаковывать в жёсткую, рыжую упаковочную бумагу, крепко перевязывать бечёвкой и ставить на них горячие сургучные печати Я это делала так быстро, что на меня даже приходили посмотреть, просто посмотреть, как я это делаю, у меня даже были фанаты в нашем районе, правда-правда!
А я вас не замечал Почему?
Я вас тоже не замечала. И я знаю, почему.
Почему?
Вы были молодым красавчиком, судя по вашим фотографиям в Интернете, а я на молодых красавчиков никогда не обращала внимания. (Он смеётся). Я всю жизнь дружу с людьми, которые намного старше меня.
Намного старше? Почему так?
Да. Мне интересны люди, которые уже прожили большую жизнь. Мой друг художник Валерий Каптерев был старше меня на 50 лет. Когда мы с ним подружились, мне было 22 года, а ему 72. Он родился в 1900 году!
Подумать только!..
Почти все мои друзья родились до революции. А ещё у меня был друг, который родился в 19 веке. Он был старше меня на 58 лет!