Денит подёргал себя за бороду и буркнул куда-то в сторону: да, это они. Не слышу, холодно ответил погонщик: скажи членораздельно. Да, запальчиво сказал Денит ему в лицо: да, это они, серебряные колокольчики, дети кана Большой Сеэры! Доволен? Ну, не надо так, улыбнулся погонщик, похлопав пульмона по плечу: смотри, как всё здорово сложилось. Всё. Смотри, ничего же не произошло. Можешь спокойно идти к жене в постель. Лицо Денита исказила гримаса боли и досады, он шмыгнул носом, подтёр рукавом круглый нос картошкой и, неразборчиво шепча про себя, пошёл обратно к дому. Погонщик снова затянулся, потом прислонился спиной к стене амбара, опустился на корточки и тихо засмеялся нехорошим, змеиным смехом.
Кромм неслышно вышмыгнул из амбара, пробежал за кустами, проследил Денита до чёрного входа, вынул из-под камзола длинный нож и вошёл в дом следом за пульмоном. Денит только шагнул за порог, как Кромм прихватил его за рукав, положив лезвие прямо на его горло, заросшее слабо-рыжим волосом. Он чувствовал резкий запах пота, исходящий от пульмона, и явственно различал в нём привкус страха. Я обманул тебя, Денит, прошептал Кромм в большое, похожее на пельмень ухо мужчины: я не водолаз с Привратника, я верховный кат всех человеческих земель. И сдаётся мне, что ты сейчас что-то очень интересное расскажешь. Или вместо свадьбы сына этот дом ждут твои похороны.
Пульмон оказался крепче, чем подумалось Кромму сначала. Пришлось пару раз довольно увесисто приложить Дениту в брюхо, прежде, чем он перестал ломать комедию и начал рассказывать нечто более-менее похожее на правду. Предыстория вырисовывалась запутанная и мутная, но в сухом остатке Кромм услышал подтверждение того, о чём и сам уже догадывался. Денит совершил сначала одну глупость, потом ещё одну, потом неприятности посыпались на него как первый осенний град. В итоге, он связался с погонщиком, которого знал как Сас Длинноносый. Погонщик сначала сильно помог пульмону разобраться с мелкими долгами, а потом, как выяснилось, выкупил самые крупные из них за две трети стоимости.
Потом он на полгода пропал, но Денит знал, что такие люди просто так ничего не забывают и начал наводить справки. В садах терминатора про Саса никто ничего плохого не знал, но ранней весной пульмон Денон Широкие Ворота с северо-восточного края ойкумены, не так далеко от Привратника, по-родственному предупредил Денита, чтобы тот был осторожен, поскольку под данное им описание подходит только один Сас. Его подозревали в связях с работорговцами, кан Хакен Косица и кан Кель Ворон с крайнего востока выдвинули против него прямое обвинение, но расследование ни к чему не привело. Племянницу кана Келя и младшего сына кана Хакена так и не нашли, а старшая дочь Косицы была найденной словно бы задранной диким зверем. Работорговец никогда бы так не поступил с потенциальным товаром, поэтому дело замялось и Сас бежал из-под стражи.
И что теперь, спросил Кромм. Не знаю, растерянно пробормотал Денит: он никогда не говорил мне о своих планах. От нас до Большой Сеэры находятся шесть ямских станций, но все они меньше моей, кроме одной. Ямские станции обычно стоят на расстоянии пятьдесят, край шестьдесят миль друг от друга. На любой из них Сас может встретиться с сообщниками. Но это точно будет либо на следующей станции, либо через одну. Если он действительно работорговец и просто использует сопровождение караванов для поисков потенциального живого товара, то ему выгоднее встретиться с подельниками подальше от Сеэры. Если я всё правильно понимаю, на этих словах Денита вдруг шатнуло и слёзы покатились по его круглому лицу.
Тихо-тихо, дружелюбно похлопал его по плечу Кромм: что именно ты понимаешь? Пульмон сначала мотнул головой, а потом шёпотом произнёс: я думаю, что Сас попытается похитить и продать детей кана Сеэры. Он не простой работорговец, он связан с Коггом Химероном.
Стой, выставил вперёд ладонь Кромм: я должен знать это имя. Я совершенно точно его слышал. Но откуда, никак вспомнить не могу. Денит покачал головой: Когг Химерон это человек-призрак, бог работорговцев. Меня пугали его именем, когда я ещё даже в сколию не ходил. Он легенда, все в наших местах думают, что он легенда. Но пульмон Денон очень серьёзный человек, поэтому когда он утверждает, что Когг Химерон реально существует, я ему верю. Более того, пульмон Денон считает, что Сас не простой человек в уне работорговцев, раз все обвинения против него касались детей канов. Вы казните меня, верховный кат?
Стой, выставил вперёд ладонь Кромм: я должен знать это имя. Я совершенно точно его слышал. Но откуда, никак вспомнить не могу. Денит покачал головой: Когг Химерон это человек-призрак, бог работорговцев. Меня пугали его именем, когда я ещё даже в сколию не ходил. Он легенда, все в наших местах думают, что он легенда. Но пульмон Денон очень серьёзный человек, поэтому когда он утверждает, что Когг Химерон реально существует, я ему верю. Более того, пульмон Денон считает, что Сас не простой человек в уне работорговцев, раз все обвинения против него касались детей канов. Вы казните меня, верховный кат?
Накануне свадьбы сына? Кромм усмехнулся: за кого ты меня принимаешь? А эти дети точно серебряные колокольчики? Точно, верховный кат, я много раз видел их, закивал Денит: а вы видели их охрану, патрон Кромм? Это они только сказки рассказывают всем, что они из уны кузнецов. Вы видели, какая загорелая у них кожа? Это люди кей-бум с крайнего юга, я вам точно говорю. Меня не обманешь, эти молоты, что они таскают с собой, вовсе не для кузнечного дела. Это боевые молоты. Такие называются бум и дали название их племени. Говорят, за бойца кей-бум дают пятерых других. Так простых детей не охраняют, я вам своей бородой клянусь, патрон Кромм.
И какой выкуп работорговцы могут запросить за них, спросил Кромм. Денит сощурился, прикидывая сумму в уме, потом махнул рукой: да они вполне могут стоить половину всей Большой Сеэры. Поймите, патрон Кромм, их ценность не измерить деньгами. Их прозвали серебряными колокольчиками, потому что они народное достояние Сеэры, они лучшие голоса ойкумены. Они как соловьи среди остальных птиц!
Даже не знаю, что мне с тобой делать, Денит, сказал Кромм, насупившись: ты ведь тяжкое преступление совершил. Пульмон рухнул на колени и обнял его ноги с криком: пощадите, господин верховный кат, прошу вас, умоляю, у меня ведь семья! Встань, брезгливо приказал Кромм: ты ведь вполне можешь ошибаться на счёт этого Саса. Я знаю, как тебе исправиться: ты скажешь мне, в каком фургоне едут серебряные колокольчики. А потом посадишь меня в соседний фургон и поручишься за меня.
05. Дети внагрузку
Караван шёл быстрее, чем ожидал Кромм. Скорее всего, он двигался бы ещё быстрее, если бы не сопящие огромные тяглуны, волочившие за собой здоровенные восьмиколёсные арбы, гружёные под завязку. Кромм забрался в повозку, идущую прямо за фургоном, в котором угрюмые охранники везли серебряных колокольчиков. Дети прятались за плотным брезентовым покровом, лишь иногда любопытное лицо мальчика выглядывало между занавесей, но его тут же окликал переливчатый голос сестры: Люка, ты мне обещал сидеть тихо. Мальчик вздыхал и его светлоглазое личико вновь исчезало в тени.
Кромм сидел на повозке и от нечего делать грыз небольшие твёрдые орехи, языком тщательно выколупывая из кожурок сладкую мякоть. Он пялился на мерно качающийся перед ним фургон. Мимо проплывали начинающие надоедать яблони с набухшими бутонами. Время тянулось бесконечно. Примерно раз в час караван ненадолго останавливался, чтобы путешественники могли оправиться и размять ноги.
Наконец от начала длинной вереницы фургонов послышался крик: подъезжаем к Дунутову Стану, кто на выход, приготовить вещи! Мужики, охранявшие детей, выпрыгнули наружу и, пыхтя, побежали рядом, положив свои чудовищные боевые молоты на борта фургона и зорко озираясь по сторонам. Дунутов Стан оказался совсем небольшой ямской станцией. Хозяин, пульмон Дунут, такой же грузный, как его собрат по уне Денит, стоял у деревянных ворот, приветственно раскинув руки и выставив вперёд окладистую шкиперскую бороду. Свежее бельё, горячая еда и ароматный сидр, кричал он во всё глотку, широко улыбаясь. Отовсюду слышались приветственные крики.
Люди вывалили наружу, шумно галдя. Женщины, стеснительно прикрывая лица цветастыми платками, выстроились в очередь к ряду деревянных сортиров, выкрашенных в ярко-голубой. Несколько жилистых псевдоживых болбесов с головой, похожей на картофельный клубень, таскали поклажу. Три упряжки кутасов медленно сворачивали на развилку, животные недовольно уфали и сопели, в ответ на удары багром, которые им щедро раздавали возницы в тюрбанах.
Кромм спрыгнул на землю и поискал глазами Саса Длинноносого. Тот как сквозь землю провалился и Кромм быстро скользнул между повозок к приземистому зданию станции, сложенному из тёмного кирпича. Он шёл вдоль длинного ряда повозок, пытаясь высмотреть погонщика, но безуспешно. Он обогнул строение со стороны скотного двора и, прячась за высокими дровяными сараями, осмотрел двор. По рыхлому навозу тянулись двупалые следы бегуна.