Другая трагедия, свидетельствующая о том же самом, произошла у берегов европейского государства, расположенного чуть южнее Страны Вечного Праздника. В открытом море перевернулся корабль с чернокожими эмигрантами, и семьсот человек погибли. Прибывшие на место происшествия прибрежные службы не сумели их спасти из-за недостаточного количества специально подготовленных для этого спасателей, нехватки вместительных лодок и необходимого для спасения на воде снаряжения. Позже выяснилось, что несколько лет подряд службы спасения на водах этого государства обращались к Европейскому Сообществу с просьбой: выделить им для этих целей необходимые средства. Но власти предержащие пропустили их просьбу мимо ушей и предпочли оказать материальную поддержку обществам по защите домашних и диких животных, охране прибрежной флоры и фауны и т. п. Ответ на вопрос «почему?» очевиден: чтобы такие случаи (гибель людей в морской пучине) послужили уроком для других эмигрантов, и чтобы тем не захотелось последовать примеру своих соотечественников, пытавшихся проникнуть в Европу нелегальным способом. Пресс-службы Евросоюза отреагировали несколькими скупыми фразами соболезнования на это трагическое событие, и между строк читалось: «Поделом нелегалам! Нужно перекрыть эмигрантам доступ к европейским границам, чего бы это ни стоило!» Интересно, а если бы потерпел крушение круизный лайнер с состоятельными европейцами на борту, туда тоже было бы отправлено минимальное количество спасателей на стареньких катерах и надувных лодках?
В первые годы жизни в Европе я недоумевала, почему люди, отправляющие в страны Африки и Азии многочисленные средства для спасения пострадавших от военных конфликтов и природных катаклизмов, с удивительным равнодушием относятся к проблемам эмигрантов, проживающих рядом, по соседству, в одном доме, на одной улице? Единственным логическим объяснением этому феномену является показуха: мол, посмотрите на меня, какой я замечательный и добросердечный человек, я всем на свете помогаю! Разумеется, нельзя сбрасывать со счетов искреннее желание некоторых европейцев: помочь пострадавшим, но всё же перечисленная ими на благотворительные цели сумма в 5, 10 или 20 евро не столь существенна для их кошелька. То же самое происходит с заношенной, испачканной либо вышедшей из моды одеждой, которую европейцы относят в специальные контейнеры, а общественные службы переправляют в другие страны. По-видимому, так дешевле и экологичнее избавляться от большого количества отходов. Как бы то ни было, но к эмигрантам, поселившимся в европейских странах, коренное население относится, как к захватчикам и чужакам, помогать которым себе дороже выйдет. Иначе говоря, позиция тотального неприятия эмигрантов на своей территории сочетается с желанием продемонстрировать доброту и сострадательность по отношению к гражданам, проживающим в других странах. Как-то раз знакомая европейка сообщила мне о том, что ежегодно перечисляет средства на помощь африканским детям. «А ты им помогаешь?!» строго спросила она у меня. «Нет, я безработная, а у мужа зарплата невелика, поэтому на помощь другим людям выкроить денег не получается», призналась я. «Да ладно, не прибедняйся! выпалила собеседница. Всё у тебя в порядке: ешь, пьешь, обута, одета А каково людям в Африке?! И вообще, живешь здесь, в Европе, поэтому должна поступать так же, как и мы, европейцы!» Скажу лишь, что, применительно к зарплате этой коренной жительницы Европы, сумма в двадцать евро была чем-то вроде покупки хлебного батона, в то время как мы с мужем питались на эти деньги в течение четырех суток.
Однажды знакомый европеец уличил меня в жадности, когда я отказалась выделить деньги пострадавшим от землетрясения в одной азиатской стране. В это время у нас с мужем сломалась машина, ремонт которой влетел в копеечку, а нашим детям потребовалась коляска, которая стоила недешево. Этих трат невозможно было избежать, что в свою очередь означало введение режима строгой экономии на несколько месяцев. Я сказала об этом своему знакомому, а он взвился: «Как ты смеешь сравнивать свои проблемки с положением оставшихся без крова людей!» «Хорошо, ответила я, а какую сумму ты сам отправишь туда в качестве помощи?» «Сколько смогу» замялся европеец. «Это, конкретно, сколько? повторила я свой вопрос. В лучшем случае, десять евро? Не так ли? А ты вышли им всю свою зарплату! Если я правильно поняла, положение оставшихся без крова людей не сопоставимо с твоими проблемками. Вот и посиди месяцок на воде и сухарях! А еще можешь продать свою машину с квартирой и отправить эти деньги туда же в качестве гуманитарной помощи. Но вряд ли ты это сделаешь. Интересно, почему?»
Говорят, как только закрываются одни двери, открываются другие. Однако с эмигрантами в Стране Вечного Праздника этого не произошло. Во время экономического кризиса все двери для них разом захлопнулись: они лишились работы, медицинского обслуживания и социальной помощи. Усугубляли эту ситуацию заявления властей о необходимости «очистить страну от нелегалов». Особенно это касалось бродяг, живущих на улице в условиях крайней нищеты. Одна известная женщина-политик заявила, что бездомные эмигранты на самом деле очень хорошо живут, так как работают на мафию и получают за это бешеные деньги, а то, что они спят под картонными коробками и питаются едой из мусорных баков это всего лишь прикрытие и желание сойти за бедняков. Впрочем, странными были не только высказывания политиков. Многое из того, что имело отношение к эмигрантам, было напрочь лишено логики. Взять хотя бы, любимый европейцами праздник День поклонения волхвов, во время которого по улицам городов совершается торжественное шествие «трёх королей», восседающих на тронах и бросающих толпе разноцветные карамели. В библейских источниках сказано, что один из этих королей был африканцем. Казалось бы, проще простого, найти чернокожего эмигранта. К тому же вовсе не нужна специальная актерская подготовка, чтобы, сидя на импровизированном троне, разбрасывать по сторонам конфеты. Однако для организаторов праздника это не являлось аргументом в пользу того, чтобы поручить роль волхва истинному представителю темнокожей расы, поэтому из года в год белокожего человека красили в темный цвет, и в таком виде он изображал африканского короля. По-видимому, чиновники городских администраций считали, что слишком много чести для приезжего африканца исполнять на традиционном европейском празднике эту роль.
******
С наступлением экономического кризиса эмигранты лишились даже тех рабочих мест, которые раньше были «типично эмигрантскими». Их стали нанимать на работу только с такими тяжелыми условиями труда, где местные бы попросту не выдержали. К категории «типично эмигрантских», к примеру, относилась профессия официанта, работающего посменно с двумя выходными днями в неделю. А в кризис «типично эмигрантской» стала работа официанта, которого работодатель, даже если и оформлял, как положено на посменную работу с двумя выходными, однако, на деле требовал работать целыми сутками с одним выходным в неделю. При приёме на работу это условие оговаривалось сразу: на бумагах будет одно, а на деле другое. Впрочем, и до экономического кризиса работодатели Страны Вечного Праздника, нанимавшие эмигрантов, либо не оформляли их официально, либо оформляли на минимальное количество часов и мизерную зарплату, чтобы не платить государству налоги. Разумеется, эмигранту это было невыгодно, так как низкая заработная плата и урезанный трудовой стаж в будущем означали копеечную пенсию или же вовсе отсутствие таковой, но поскольку выбора не было, они соглашались на эти условия. В то время как одна часть коренного населения Страны Вечного Праздника наживалась на дешевом труде эмигрантов, другая считала их виновниками жесткой конкуренции на рынке труда и недостаточного притока налогов в государственную казну. Наряду с этим, в Стране Вечного Праздника многие коммерческие организации с многомиллионными оборотами капитала (авиакомпании, телефонные и страховые компании, производители марочных товаров: одежды, парфюмерии, мебели и т. д.) регистрировали свои фирмы в оффшорных государствах, чтобы не платить налогов. От их коммерческой деятельности посредством налогов жителям Страны Вечного Праздника не перепало ни евроцента, однако, в средствах массовой информации об этом упоминалось лишь иногда, вскользь и как бы между прочим.
******
Даже в кризисные времена коренные жители Страны Вечного Праздника продолжали утверждать, что эмигранты стремятся попасть в их государство, чтобы приобщиться к европейскому образу жизни, хотя это было не так. Материальное положение эмигрантов в Стране Вечного Праздника, мягко говоря, не дотягивало до уровня жизни коренных европейцев, и виной тому была проводимая там политика. Ни одна партия (из стоявших попеременно во главе этого государства) не пыталась улучшить условия жизни эмигрантов. По-видимому, они были заинтересованы в том, чтобы поддерживать классовые различия между европейцами и самой бедной прослойкой населения эмигрантами. На момент написания этой книги, дискриминация эмигрантов в Европе сопровождалась отсутствием свободы слова. Демократия и гласность на эту категорию граждан не распространялись. От их лица выступали европейские организации, якобы защищающие права эмигрантов, а также безразличные к нуждам этих людей политики. Они закрывали глаза на эксплуатацию эмигрантов: на использование их в низкооплачиваемом труде с ненормированным рабочим графиком, а в годы кризиса официально не трудоустроенных эмигрантов лишили медицинского обслуживания и какой бы то ни было социальной помощи. Унизительное положение эмигрантов не вызывало у европейской общественности ни капли сочувствия. Если эмигрант начинал жаловаться или (не дай бог!) кого-то из европейцев осуждал, то в его адрес тут же раздавалось: «Раз тебя здесь что-то не устраивает, то отправляйся к себе на Родину!» При этом сами европейцы позволяли себе критиковать кого угодно и что угодно. В полюбившейся жителям Страны Вечного Праздника серии передач коренные жители этого государства, ныне проживающие в далеком зарубежье, рассказывали о своем новом месте жительства чаще всего с критических позиций: «Здесь случаются уличные драки; по ночам страшно выходить на улицу, поскольку могут ограбить; дороги оставляют желать лучшего; в центре города шумно, на улицах много мусора; образовательный уровень у большинства населения не ахти какой» Иначе говоря, в роли эмигранта европейцы пользовались своим правом на свободу слова. То же самое касалось свободы самоопределения: выбора работы по профессии и культурной среды. Всего этого эмигранты в европейских странах были напрочь лишены, чего, однако, нельзя было сказать о европейцах, проживавших в далеком зарубежье. О том, на какие должности устраивались за рубежом коренные европейцы, давали представление репортажи об эмигрировавших жителях Страны Вечного Праздника. Было очевидно, что отправлялись они в далекие страны не по зову сердца, а исключительно для пополнения своего кошелька. В этих репортажах европейцы-эмигранты рассказывали о том, что за рубежом, иногда даже в очень бедной стране, они живут в комфортных условиях, работают в посольстве, либо занимают крупные посты в международных фирмах, или же занимаются собственным бизнесом, приносящим немалые доходы. Так или иначе, налицо закономерность: европейцы отказывали эмигрантам в праве выбора достойной профессии в своих странах, а отбывая в другие государства, сами этим правом пользовались и считали его незыблемым.