Уезжаете, и, слава Богу. Отдохну от тебя немного, точнее, от твоего топота. И насколько отдохну? вопросительно взглянув на Сеймура через темные очки, спросил дирижер.
На два месяца! нахмурившись, ответил Сеймур.
Хорошо! Даже чудесно! с удовольствием заявил Рамиз, вмещая свою фетровую шляпу на свою лысину.
И скажи отцу, пусть тебя пострижет, а то смотреть жутко. Боюсь, с такой копной ты никогда не узнаешь, что такое пробор, небрежно пройдясь рукой по шевелюре подростка, дирижер стал спускаться по лестнице.
Сеймур смотрел вслед старику с недовольным выражением лица.
«Иди на свой бульвар, там тебе будет спокойнее, а вот через два месяца я тебе устрою жизнь оркестровую. Даю слово. Волосы мои ему не нравятся. На свои посмотри, если они у тебя еще остались. Лысый старикан» зло, даже мстительно подумал про себя Сеймур.
Не обижайся на него, словно прочитав не дружественный взгляд Сеймура, тетя Сура постаралась отвлечь подростка от агрессивных мыслей, Старикам нужен покой, а ему, почему- то, чуть больше. Ну, ничего, вот вырастите, и у него станет потише.
Сеймурчик! Маме скажи, пусть перед отъездом зайдет ко мне, сказать хочу ей кое что. Не забудешь?
Нет, не забуду! ответил Семик, сиганув при этом через перилла как гимнаст всем телом.
Тетя Сура, неодобрительно покачав головой, на выходку Сеймура сказала: «Будь осторожен, сынок, и веди себя прилично».
Хорошо! Ответил Сеймур. Железные шарниры, заработали, подросток понесся домой.
Добежав до своего этажа, Сеймур заметил, что дверь их квартиры открыта и слышен голос мамы и соседки, тети Наргиз.
Здравствуйте, тетя Наргиз! громко поздоровался Сеймур.
Соседка по лестничной площадке тетя Наргиз, была близка семье Рагимовых, как соль к еде, как сахар к чаю и лекарство к недугу. Все что нужно, когда вдруг все перечисленное не оказывается дома. Она была дочерью прославленных актеров своего времени, о которых помнят во все времена. Тетя Наргиз была большая, белая и мягкая женщина, с розовыми щечками. Сеймур был уверен, что если ему будет позволено ее обнять, то ему это непременно понравится.
Здравствуй, сынок! Ответила Наргиз. Ну что, на волю тебя сегодня везут? Набегаешься вдоволь и приедешь более спокойным, а главное повзрослевшим.
Хиджран! Что- то надо делать с его волосами. Жуть, а не волосы, Наргиз затронула больную тему Сеймура.
Не знаю, что делать с ними, Наргиз, задумчиво посмотрев на сына, сказала Хиджран.
Укоротить до невозможности, чтоб дышалось легче корням, может, что и исправится посоветовала Наргиз.
Там, на даче решим, решительно ответила Хиджран.
Мам! Тетя Сура попросила зайти к ней, выпалив просьбу соседки Сеймур, выбежал в прихожую.
Опять листья? Улыбаясь, заметила Наргиз.
Думаю, что да, ответила Хиджран.
И все- таки апшеронские виноградники лучше, чем остальные долма мягче получается.
Я думаю, Хиджран, ты про меня тоже не забудешь невзначай произнесла Наргиз.
А тебе зачем? удивленно спросила Хиджран. У вас же своя дача есть и виноградниками вы не обделены.
Да, я до сих пор не могу разобраться, какие надо срывать, какие нет, виновато заключила Наргиз.
Подруга! Это же легко! Я же тебя учила! удивленно провозгласила Хиджран.
Лично мне, нелегко, просто и не принужденно ответила Наргиз. Самое легкое занятие для меня это учить детей музыке.
Тетя Наргиз была учительницей музыки в музыкальной школе. Первый человек из этой сферы, кто определил полное отсутствие у Сеймура музыкального слуха. И мальчика оставили в покое и родители, и школьная учительница пения.
Хорошо! Привезу! улыбаясь, сказала Хиджран. Кстати, а ты когда собираешься на каникулы?
На следующей неделе, ответила Наргиз.
Мам! Я сгущенку потащу вниз, хорошо? Спросил Сеймур, волоча по полу сетку с десятками железных банок сгущенного молока.
Сеймур вышел из квартиры, грохоча банками. « Блин! Как тяжело!» подумал Сеймур. Он недавно научился сквернословить. Улица научила.
Сеймур, маму позови, из чуть приоткрытой двери квартиры тети Наргиз, прижавшись к дверному проему, на него смотрела заспанная Айсель, младшая дочь тети Наргиз.
Сеймур был старше ее, не намного, на 2 года, что давало ему права доминировать над ней в пределах их лестничной площадки. Сеймуру самому было 9 лет. Айсель была светленькой девочкой. Волосы пепельного цвета поддерживали общий фон осветленной внешности Айсель. Карие раскосые глаза, привлекали внимание, которое у некоторых могло быть неотрывным. Рот, из которого, как считал Сеймур, порой слетали «приятные» слова, был большой как у настоящей певицы. Нос был маленький, и слегка вздернутый, хотя должно было быть наоборот. Корни семьи Наргиз, когда то разрослись так бурно, что оказались далеко за пределами Баку. Кто то из предков мужчин Наргиз обратил свои любящие взоры на северных жещин. И получилось то, что получилось пышная тетя Наргиз с красными, как от северного мороза щеками.
Сеймур был старше ее, не намного, на 2 года, что давало ему права доминировать над ней в пределах их лестничной площадки. Сеймуру самому было 9 лет. Айсель была светленькой девочкой. Волосы пепельного цвета поддерживали общий фон осветленной внешности Айсель. Карие раскосые глаза, привлекали внимание, которое у некоторых могло быть неотрывным. Рот, из которого, как считал Сеймур, порой слетали «приятные» слова, был большой как у настоящей певицы. Нос был маленький, и слегка вздернутый, хотя должно было быть наоборот. Корни семьи Наргиз, когда то разрослись так бурно, что оказались далеко за пределами Баку. Кто то из предков мужчин Наргиз обратил свои любящие взоры на северных жещин. И получилось то, что получилось пышная тетя Наргиз с красными, как от северного мороза щеками.
Зачем тебе мама? спросил Сеймур, совсем не удивившийся присутствию соседской девочки. Он ее видел каждый день, она любила петь всякие песенки, выйдя на балкон, а он любил, там же, но только на своем балконе, есть фрукты. Чаще всего их встречи на балконе заканчивались словесной перебранкой. Он критиковал ее пение, находя их писком, а она делала ему замечание по поводу его привычки швырять огрызки в проезжающие машины.
Нужна! вялым и заспанным голосом ответила Айсель.
Выйди и пойди к ней сама, что ног нет? неучтиво сказал Сеймур.
Я не могу! Я не одета, посвятив Сеймура в свой утренний наряд, Айсель еще сильнее прижала свою входную дверь к своему высунутому лицу.
Ну, пойди, умойся, оденься и заходи за мамой, это же легко, предложив обычный порядок вещей, Сеймур сделал первые шаги вниз по лестнице.
Ну, позови, не вредничай! завопила Айсель.
Да что ты пристала ко мне! Сделай два шага вперед и позови сама, возмущенно выпалил Сеймур.
Не могу, у меня зуб шатается и побаливает, как тайну, тихо произнесла Айсель.
Сеймур бросил сетку. Новость для него была болезненной. Зубы дело известное в подростковом возрасте. Сеймур подошел ближе к Айсель, чтобы рассмотреть зубную проблему.
Покажи! Какой? Сеймур пригнулся, чтобы посочувствовать.
Айсель приоткрыла рот, и пальцем указала на передний зуб в нижнем ряду молочных зубов.
Пошевели! приказал Сеймур.
Боюсь! завопила Айсель.
Не бойся, ерунда это. У меня таких отлетело много, совсем не больно. Давай я его согну. Он выйдет без боли. Он уже готов упасть, Сеймур нацелился на зуб.
Нет! Не трогай! Надо к врачу пойти, резким движением руки, Айсель отвела руку Сеймура от своего рта.
Еще инфекцию занесешь своими руками, небось, немытые, как всегда. Я знаю, ты никогда руки не моешь недовольная предложенным методом, Айсель зажала ладонью рот.
Ну, тогда ходи и посвистывай, может и отвалится сам, обиженно отвернувшись от Айсель, произнес Сеймур. А лучше пой, может, выскочит вместе с твоим дурацким пением. Тоже мне недотрога, Сеймур буркнул и стал спускаться по ступеням.
Ты лучше на себя посмотри, на кого ты похож, страшно посмотреть на тебя вечно нечесаный и грязный, выговорив последние слова, Айсель резко закрыла дверь, зная о последствиях за сказанное.
Сеймур прилип к двери, разглядывая в замочную скважину Айсель.
Ничего, ты еще выйдешь во двор, зараза, я с тобой разберусь, чума беззубая, Сеймур, прижавшись губами к замочной скважине, исходился угрозами в адрес соседской девочки. Привычная сцена собака желает вцепиться в кошку, но не получается большая и без цепких когтей, она кружит вокруг дерева и лает на кошку, а та, маленькая, прищурив глаза восседает на высоте своего умения карабкаться по деревьям.
Позови маму! доносились мольбы Айсель за дверью. Она была уверена, что Сеймур исполнит ее просьбу и что, выйдя во двор она, как и прежде, попадет под опеку Сеймура, под его защиту от нападок соседских мальчиков. Так уж водится во дворах защищаешь того, с кем знаешься каждый день.
Тетя Наргиз! заорал как труба Сеймур, просунув голову в проем двери собственной квартиры, У Айсель три зуба шатаются, вас зовет.
Не три, а один! Не обманывай маму! послышался голос Айсель за дверью.
Вот выйдешь во двор, зашатаются не то что три, но и все остальные. Послав через дверь последнюю угрозу, Сеймур, пересчитывая банками ступеньки, стал спускаться во двор.
«Еще этаж и все, а там Фархад поможет» подумал Сеймур, волоча непосильную поклажу.