А как ведут там себя эти латифундисты? Это же позор! Я, лично, присутствовал, когда пел ваш великий Шаляпин. От силы его голоса эти неграмотные и бескультурные богачи сошли с ума. Мужчины швыряли на сцену свои толстые бумажники, а их расфуфыренные жёны драгоценности, которые срывали с себя.
Страстный и гневный монолог хозяина магазина прервал стук в дверь.
Да! недовольно закричал Анри.
В кабинет вошёл официант из соседнего ресторана с подносом в руках. Он выставил на стол две чашечки кофе, вазочки с печеньем и пирожными и удалился.
Угощайтесь, мсье Головинский! предложил Лусто.
Спасибо! поблагодарил Владимир и спросил:
А местное метро? Я слышал отзывы о том, что оно является самым современным в мире.
Метро! раздражённо воскликнул Анри, это же точная копия лондонской подземки. Ведь его строили англичане. Они всё, до последнего винтика, до самой последней гайки привезли из Британии. А почему? А потому, что креолы не имеют и не хотят иметь своей промышленности. Всё здесь привозное, скопированное и жутко безвкусное. Да ещё, когда будете ехать в местной подземке, то обратите внимание на цвет стен станций. Они все различны! Почему так? Знаете? Нет! А я вам объясню! В этой стране около 70 процентов населения неграмотные. Они не умеют читать! И поэтому никогда не говорят «мне надо, например, доехать до станции Перу. Нет, креол скажет «я еду до коричневой станции». Или, покупая билет до станции Акойте, креол говорит «мне до синей». Я вам, мсье Головинский говорю истинную правду. Вы сами, совсем скоро, в этом убедитесь!
Кофе уже остыл. Владимир выпил его одним глотком и продолжил слушать жалобы хозяина магазина.
Вы не представляете, как я страдаю в этой стране! Уже целых шесть лет! Анри в отчаянии схватился за голову.
Мсье Лусто, а почему вы так мучаетесь? Возвращайтесь на родину! Во Францию! Париж это же самый красивый город в мире, невинным тоном посоветовал Владимир.
А что же я там буду делать? Кто во Франции за такие деньги у меня будет покупать мужскую одежду? Да ещё и сейчас, после такой войны! У французов нет денег. К сожалению. Все деньги сейчас сосредоточены в руках безграмотных аргентинских латифундистов. Анри посмотрел на Владимира, как на полного идиота.
Потом Головинский посмотрел пиджаки, которые предлагал ему сам хозяин магазина.
Вот это чисто белый! Он мне понравился. Сказал Владимир, указывая на летний лёгкий пиджак.
Отличный выбор! Отличный выбор! зачастил Лусто, у вас, мсье Головинский, отличный великолепный вкус. Но для этого пиджака необходимы брюки. Этой весной чёрные! Это невероятна гармония! Вы представляете: ослепительно белый пиджак и абсолютно чёрные брюки!
Хорошо! Давайте и брюки. Чёрные. Да, ещё и рубашку и галстук! согласился Владимир.
Прекрасно! Замечательно! Анри сам носился по магазину, снимая с полок рубашки и вытаскивая кипы галстуков из коробок.
Головинскому пришлось взять такси, чтобы отвезти в гостиницу все покупки.
После этого он решил пообедать. «Ни у кого не буду спрашивать, где находится хороший ресторан. Я должен выбрать его сам!»
Головинский, опираясь на трость, медленно шагал по улице Сан Мартин. Было жарко. «Как всё таки здесь хорошо после слякоти и холодной сырости Лондона, он посмотрел на синее небо, такое же было в Екатеринодаре, когда я вышел из госпиталя».
Вдруг Владимир увидел высокое дерево с толстым стволом и большими листьями, которые почему-то были похожи на восковые. Но цветы белые и просто огромные сразили его. Он остановился и долго любовался ими. «Магнолия!» догадался Головинский.
А чуть дальше, по улице Сан Мартин, находилось длинное двухэтажное здание покрашенное в красно-лиловый цвет, который «резал» взгляд. «Оригинально сокрушённо вздохнул Владимир, а что же это такое? Какой-то постоялый двор наверху, а внизу ресторан «Посада де 1820». Живописный конечно Ну что? Попробую креольскую кухню?»
Худой официант подбежал к Гловинскому сразу же как тот только сел за свободный столик в глубине зала, по размеру похожего на конюшню.
Я говорю по- французски или по- английски. Сразу же предупредил Владимир официанта.
Тот на мгновенье запнулся, а затем медленно, стараясь произносить слова правильно, сказал на понятном французском языке:» Здравствуйте, мсье! Я рад буду предложить вам меню и карту вин. Если у вас возникнут вопросы, я вам сразу объясню».
Тот на мгновенье запнулся, а затем медленно, стараясь произносить слова правильно, сказал на понятном французском языке:» Здравствуйте, мсье! Я рад буду предложить вам меню и карту вин. Если у вас возникнут вопросы, я вам сразу объясню».
Официант облегчённо вздохнул. Очевидно, что для него это было стало подвигом произнести всё это на французском языке.
Спасибо! Если возникнет необходимость я вас сразу же позову. Ответил Владимир и погрузился в чтение меню.
Оно состояло из названий нескольких десятков блюд и было написано от руки каллиграфическим почерком на трёх языках: испанском, английском и французском.
«Паррижада комплета» прочитал Головинский. «Что это такое? Очевидно, что мясо жареное на углях. Но здесь столько наименований, что французский язык не смог отобразить всего этого разнообразия. Но насколько я понял есть бифе, есть колбаски, есть печень и почки. Думаю, что»
От мыслей Владимира оторвал официант. Он принёс блюдо наполненное жаренными и печёными пирожками.
Это эмпанады! В нашем ресторане это входное блюдо. Бесплатно! объявил официант, и его некрасивое длинное лицо покраснело от гордости. Вы уже определились с блюдами?
Да, уважаемый! Принеси ка мне бифе, колбаски и почки. Салат и бутылочку красного и очень хорошего вина на твой выбор. Попросил Головинский.
Сделаем! ответил тот и сделал заметку карандашом на четвертушке бумаги.
Прямо, как в питерском «Палкине»! вспомнил вдруг Головинский свои загулы, будучи в отпуске после ранения в 1915 году. «Уважаемый» точно также я обращался к половым, но тогда шампанское лилось рекой, под закуски и пение цыган».
Владимир осмотрелся вокруг. Увы «Посада де 1820» никак не был похож на питерский ресторан «Палкин». Здесь пол это выщербленная плитка, со старинных потолочных балок свисают косы чеснока, стены выкрашены в цвет охры. Столы и стулья, как в дешевой галицийской харчевне. И оркестра никакого нет
Эмпанады с начинкой из мяса и курицы оказались выше всех похвал. Когда он «уничтожал» последнюю, появился официант. Сначала он поставил на стол маленькую металлическую печь с тлеющими древесными углями, на решётке которой лежали: большой кусок мяса (бифе), две колбаски (чорисо), куски говяжьей печени и почек. Затем огромное блюдо с салатом из авокадо, помидоров, сладкого перца и трав, корзинку с хлебом. Потом на столе появилось глубокое блюдце с красного цвета сальсой.
Это чимичурри! официант показал на неё своим указательным пальцем, а это прекрасное вино тинто, то есть красное. Называется «Каберне де дон Давид». Вам, сеньор, как раз к паррижаде.
Он ловко, одним движением, открыл бутылку и плеснул совсем чуть-чуть на дно бокала:
Пробуйте, мсье!
Головинский сделал два глотка. Вино было терпким, густым и пахло спелой черешней и свежими грецкими орехами.
Хорошее! похвалил Владимир.
Тогда приятного вам аппетита! официант улыбнулся, а потом быстро удалился.
Так вкусно, сытно и с наслаждением Головинский не ел уже, наверное, года два. «А может быть и больше?» начал вспоминать он.
Вино «ударило» в голову. От сытости глаза у Владимира стали закрываться
Сеньор, что вы желаете на десерт? появился официант. Могу предложить вам наше прекрасное миндальное мороженое.
Давай! не сопротивляясь, согласился Головинский.
Когда он покончил с десертом, посмотрел на часы. «Вот дела! Уже 4 часа пополудни! Полдня сижу за столом и ем! И куда это вмещается?» удивился Владимир.
За этот роскошный обед Головинский заплатил всего четыре песо, да оставил официанту на чай две монетки по двадцать сентаво. Тот остался очень доволен.
«Правда сказал Смит, что цены на еду в Аргентине просто смешные». Вспомнил Владимир в такси, когда возвращался в отель.
Головинский вошёл в номер. Сильно хотелось спать. Голова стала «свинцовой», глаза закрывались сами. Он разделся и лёг.
Проснулся в полночь и вышел на балкон. На проспекте Коррьентес было светло, как днём. На столбах горели мощные электрические фонари, на стенах домов мигали разноцветные лампы различных реклам. На тротуарах людей было гораздо больше, чем днём.
«Мне кажется, что это Париж». Подумал Владимир и вернулся в постель.
На следующий день Головинский продолжал знакомиться с Буэнос-Айресом. Он решил посетить известный район Ла Бока, расположенный в том месте, где Риачуело впадает в реку Ла Плата. Погода была замечательной. Яркое солнце и синее небо Владимир взял извозчика. Хороший откормленный жеребец, впряжённый хорошо ухоженную коляску, быстро мчался по булыжной мостовой.