Мерин завопил и быстро нырнул в кусты, где замаскировался: покрылся листочками и выпустил корни. Остальным пришлось отбиваться. Гнусь с визгом и лопатами наперевес ринулась на нас. В первом своем настоящем бою мы не сплоховали: моя дубинка славно гуляла по вражьим шеям и спинам, ни одна стрела Тиль не ушла мимо цели (а у нее их было три), хвост Штуши, как бешеный, крутился и извивался, разбрасывая гнусов во все стороны. Прич, правда, был безоружен, но его Бозо чудесным образом осмелел и топтал гнусов налево и направо. В один из благоприятных моментов Прич ухватил одного из нечистых за бороду и начал им отмахиваться от остальных. В другой руке у него была, отобранная у этого же гнуса, лопата. Я защиб еще двоих, правда, не до смерти, и Матильда подстрелила одного. И тут Кутя вообразил себя боевым слоном. Он встал на задние ноги и издал свой коронный рев! Гнусь в панике отступила на заранее подготовленные позиции.
За подмогой пошли, прохрипел я, утирая кровь: один из противников рассек мне бровь лопатой.
Не, они всегда по семь ходят, авторитетно заявил Штуша.
А я думала, их больше было, сплевывая выбитый зуб, заявила Тильда. Я же застрелила не меньше четырех!
А им твои стрелы что солома, махнул лапой Штуша. Они же нечистые! Вот если бы их было семьдесят, тогда было бы хуже. А так отмахались.
Отлично, вышли симметрично, как и полагается у гнуси болотной всемером! это из куста вылез принявший свой естественный вид Мерин.
Просим объяснений, холодно вымолвил я.
И никаких ручек! крикнула Тильда, завидя, что старец уже открыл рот.
Ты не просил подробностей, развел руками волшебник. Сам виноват.
А сейчас можешь сказать с подробностями?
Сейчас? Пожалуйста. Прямо пойдешь колпак потеряешь, направо пойдешь силы не найдешь, налево пойдешь в гнусавое болото попадешь.
А нам-то что?
В том-то и дело, что руны эти волшебником писаны, волшебникам и предназначались. А мне как-то не очень хотелось и колпак терять, и совсем от волшебной силы отказываться.
Так значит, ты отправил нас по дороге, где как раз НАМ и грозила опасность?
Ну да Но ведь все закончилось хорошо, правда?
Ну, дед! пошел на него Причард, угрожающе тряся ушами. Ну, маг лысый! Щас я тебя под такого гнуса отделаю
Незнамо как, мой хищный оруженосец очутился прямо посреди лужайки, обманчиво покрытый веселенькой зеленью. Ноги его погрузились в эту самую зелень по щиколотку. Прич сделал несколько движений, как бы давя ногами в бочке облепиху, и погрузился еще немного.
Эй! Эй, не шути! испуганно крикнул он. Лучше со мной не связывайся я страшен в гневе! Вытащи меня!
Мерин хитро прищурился.
А ты можешь? шепнул я ему.
А то, отозвался колдун. Только не хочу.
Понятно
Ну-ка, че еще там за переговоры? крикнул Прич. Меня засасывает!
Что? кротко переспросил маг.
Позолоти ручку! хором крикнули мы с Тильдой и Штушей.
Ну, нету у меня, нету-у! завывал Прич.
Пуговицы, говоришь, золотые?
Ну!
А на штанах брильянтовые?
Ага!
Побрильянти ручку!
Так с меня штаны спадут!
А так ты утонешь. Что хуже?
Ребята, ну скажите ему! Причард чуть не плакал. Че вы стоите? Он же больной! Вытащите меня, пожалуйста!
Тогда мне золотые пуговицы, загибала пальцы Тиль. Герману брильянтовые, а Куте серебряные шпоры!
О Господи, ему-то зачем? простонал Прич.
Шпорить буду! кровожадно заявил Кутя. Судя по его оскалу, Причард понял, кого именно будут шпорить.
А как же я пуговки-то отрежу? Мой ножик за голенищем остался!
Держи! и Тиль из самых лучших побуждений кинула ему свой кинжал. Причард скрючился, и нож, стукнув его рукояткой по лбу, благополучно ушел в трясину.
Балда! выругалась Тиль. Хороший был нож.
Капитанский? выставил бороду Мерин.
Капитанский.
Прич уже рвал во все стороны пуговицы, с каждым движением уходя в трясину все глубже. Наконец его красное лицо озарилось улыбкой, и на его ладони победно сверкнули три пуговицы.
А че теперь?
Мерин щелкнул зубами, и пуговки мгновенно очутились у него на руке. С выражением крайнего благоговения на лице колдун кинул их по одной в прорезь колпака. На этот раз колпак сыграл не Августина, а какую-то незнакомую торжественную музыку.
А че теперь?
Мерин щелкнул зубами, и пуговки мгновенно очутились у него на руке. С выражением крайнего благоговения на лице колдун кинул их по одной в прорезь колпака. На этот раз колпак сыграл не Августина, а какую-то незнакомую торжественную музыку.
Это что? спросил я.
«Прощание славянки» отозвался старец, совершая пассы.
А кто такая славянка?
Героическая женщина, вроде валькирии, пояснил маг, провожающая любимого, если в поход страна позовет. И все плачут.
Прошу прощения, уточнил Кутя. Любимого кого?
Всего. Мужа, отца, сына.
А штушу?
Если хочешь.
Тогда я славянка, вмешалась Тильда и широким жестом перекинула рыжую косу на могучую грудь. Плачьте все. Я папу проводила. И сестру. Теперь вот братца провожаю. Скоро одна останусь, буду одинокая, как синица.
Это точно, ехидно поддакнул Кутя. Вон и любимого в болото засасывает.
Тильда кинулась стегать его лозиной. Штуша беззлобно хохотал, а Прич-по-пояс скорбно смотрел на нас из трясины.
Мерин, сложив губы трубочкой, тихонько засвистел. Болото немного вспучилось.
Ага! посветлел лицом маг. Тогда сделаем вот что!
И он подпрыгнул. Зависнув в воздухе, волшебник несколько раз дрыгнул ногами и сплюнул. Тут же у оруженосца на голове возник венок из ромашек.
Ошибочка, невозмутимо сказал маг. Учтем направление ветра, левый тип дороги, закольцованность мышления и уловку-22.
Он приземлился, стал на четвереньки, поднял голову к небу и коротко взвыл. По трясине пошли волны, но Прича упрямо не желало отпускать.
Молодой человек, взволнованно обратился маг к Причарду. А сейчас вас попрошу мне помочь: я буду творить чары, а вы, в свою очередь, не стесняясь и не выбирая выражений, высказывайте все, что у вас наболело. Вы же, господин рыцарь, обратился он ко мне, отойдите в сторону и заткните свои рыцарские уши.
Я не замедлил послушаться. Со стороны освобождение оруженосца выглядело довольно жутко: колдун прыгал через посох, плюясь во все стороны, а Причард медленно выезжал из болота. Губы его беспрестанно шевелились, а на лице было написано невыразимое наслаждение по поводу того, что он высказывает относительно меня, Тильды, Кути, коней, колдуна, короля Артура, всех наших родственников до пятого колена, а также всего этого путешествия в целом. Но вот услышать его страшные слова я бы не хотел уж очень мне нравятся тихие, спокойные, без признаков кошмаров ночи.
ГЛАВА 10
«Эх, друидушка, ухнем!»
(Из неопубликованного кельтского фольклора)
Ну, господин волшебник, что ты на это скажешь?
Наша кавалькада доскакала до очередной развилки, от которой вновь бежали три дороги. И опять посередке валялся камень с рунами.
Сложное дело, подумав, сказал Мерин.
Ты не увиливай, потребовал я. Говори четко и ясно, что написано.
С подробностями?
С подробностями.
Позолотишь?
Нет! Ты еще нам должен за тот раз.
Так нечестно!
Все честно. Рассказывай!
А, вот еще что! вмешалась Матильда. Раз уж ты такой скаредный, не мог бы ты нам наколдовать немного денег. И нам хорошо, и тебе позолота.
На морщинистом лице волшебника отразилась жестокая душевная борьба.
Попробовать-то оно, конечно, можно, почесал в затылке Мерин. Раньше вот, правда, никогда не получалось
Он опять развел какие-то пассы в массы, плевался, рвал, шипя и кривясь от боли, волоски из бороды, а в заключение ритуала громко заскрипел зубами и крикнул: «Джана! Рейшан! Некст!». Тут же в его лапах появились три увесистых мешочка.
Дай, разлепил губы Прич (после истории с трясиной и последующей утомительной стирки, усушки и утруски он с колдуном не разговаривал).
Мерин отдал ему мешочки. Прич развязал один из них и жадно засунул туда руку по локоть.
Что за ерунда? вскрикнул вдруг он. Колется!
И высыпал содержимое на землю. Мы склонились над кучкой круглых жестяных разноцветных штучек. На каждой была надпись на непонятном языке.
В каждой кучке двадцать три штучки, проинформировала нас Тильда, под шумок успевшая высыпать содержимое остальных мешков. И они разные!
И в самом деле, в Причевом мешочке жестянки были красно-белого цвета, а в двух Тилевых зелено-белые и желто-синие.