Вурдалак подозрительно уставился на одну из осин, тщательно обнюхал ее и гавкнул:
Распут, хватит в прятки играть! Разговор есть.
Осина судорожно взмахнула ветвями, сдвинулась с места и приняла облик высокого дикаря в грубом рубище и дырявой шапке.
Кочедык тебе в ухо! Как ты меня распознал? спросил леший.
Все вокруг на ветру колышутся, ты один застыл, будто столб. И навозом от тебя несет так, что за версту можно почуять.
А от тебя несет псиной, обиделся леший.
Это от того, что жизнь собачья. Но я явился не лаяться.
Не до тебя мне сейчас. Деревенские мужики идут лес жечь. Если я их не запутаю, они, чего доброго, до самого Мироствола дойдут и его подпалят.
Я тебе помогу.
Ты уже помог, когда Черную книгу стащил.
Да не брал я ее!
Упырю сказки сказывай.
Вурдалак разозлился и прыгнул. Его зубы щелкнули у крючковатого носа лешего. Вблизи тот оказался не таким высоким, как выглядел издали всего на голову выше обычного человека.
Ага, вот ты и попался! возликовал Горихвост. Лапти-то на тебе совсем новенькие, из свежего лыка. А куда старые дел? Покажи-ка их. Живо!
Сначала поймай меня! проскрипел леший и с неожиданным проворством отступил в чащу.
Горихвост бросился за ним. Поначалу ему чудилось, что догнать неуклюжего дикаря, продирающегося сквозь подлесок плевое дело. Однако как вурдалак ни стремился вперед, как ни обдирал шкуру о густые кусты леший ближе не становился.
Распут двигался не спеша, перешагивая через овраги и бережно раздвигая заросли. Но при всей его внешней неспешности угнаться за ним оказалось никак невозможно.
Что за наважденье? высунув язык из пасти, остановился Горихвост.
Он едва успевал отдышаться. Леший оглянулся и хитренько подмигнул ему. Вурдалак зарычал, вскочил с места и резко скакнул, и снова не смог достать даже до пятки лесного хозяина.
Аццкое пекло! Хитришь? Ничего. Я тоже хитрить умею. У лешего все шиворот-навыворот и задом наперед. И вонючее свое рубище он носит на левую сторону. Вот и выходит, что у него одна сторона, а у меня другая, оттого мы и не встретимся.
Горихвост скинул с плеч волчью длаку и принял людской вид. В человеческом облике продираться сквозь чащу оказалось совсем неудобно. Да ему и не этого было надо. Сбросив с себя тертый кафтан, он ловко вывернул его наизнанку и одел исподней стороной вверх. Правый сапог обул на левую ногу, а левый на правую. Пояс рубахи завернул пряжкой за спину. Мир вокруг преобразился. Кусты перестали цеплять и запутывать, а деревья хлестать ветвями. В три шага он добрался до лешего, ухватил за рубище и резко дернул назад:
Нет, ты во всем мне сознаешься, или я тебя в щепку сотру!
Ох, и настырная же ты псина! глухо ухнул чащобник.
За псину ты еще поплатишься! пообещал вурдалак. А пока отвечай: твой это лапоть?
И он вынул из-за пазухи улику, подобранную на поляне. Леший расхохотался:
Ты дурной или поганок нанюхался? На размер взгляни. Сам попробуй, нацепи эту мелочь на мою ступню.
И он вытянул кряжистую ногу, похожую на толстый древесный корень. В самом деле: его кривая подошва была раза в три шире, чем лапоть из ларца. Плетенки лешего не только размером, но и видом не походили на ту, что держал Горихвост.
Но ведь кроме тебя, в лаптях никто больше не ходит, опешил вурдалак.
Мужики ходят в деревне, возразил Распут.
Где деревня, а где мы? все еще соображая, пробурчал Горихвост.
Не простой это лапоть, скривил деревянную рожу леший. Я б его даже трогать не стал. Заговоренный он. Злой.
А то ты у нас добрый.
К тем, кто леса не портит добрый. А кто рубит и жжет тут уж не до добра.
За дремучей чащобой послышались голоса. Меж деревьев замелькали огоньки факелов, косы и топоры звонко запели, вонзаясь в подлесок и расчищая дорогу целой толпе мужиков во главе с сельским старостой Воропаем.
Легки на помине! бросил с досадой Распут. Как они только дебри прошли, мухомор им всем в щи? Совсем страх потеряли. Видно, знают, что нет у нас книги, иначе ни в жисть не решились бы лезть.
Как они могли это узнать? Кто им сказал? вскрикнул Горихвост.
Почем я знаю? Беги-ка отсюда. А я встречу гостей, как положено по лесному уставу.
Нет, брат. Лес и для меня дом. Вместе живем, вмести и драться за него будем! возразил Горихвост и спешно накинул длаку.
Ай! Да здесь чертов волчара! испуганно заголосил Воропай, тыча в его сторону дубиной с горящей просмоленной паклей на конце.
Ай! Да здесь чертов волчара! испуганно заголосил Воропай, тыча в его сторону дубиной с горящей просмоленной паклей на конце.
Разрази гром Еропку! сказал молодой парень с рябой рожей, останавливаясь за его спиной. Вот это тварь! Как будто из самого пекла явилась. Шкура навыворот, а лапы-то, лапы! Назад коленями выгнуты, будто нарочно сломали.
Мужики сгрудились с расширенными от страха глазами. Никто не решался сделать и шагу. Горихвост угрожающе зарычал и собрался куснуть Воропая за ляжку, но стоило ему двинуться вперед, как все тело с головы до хвоста пронзила острая боль.
Что за черт? Отчего спина с лапами будто треснувшее стекло?
Ребяты, этот оборотень маху дал! азартно завопил рябой Еропка. Глядите, он и оборачиваться-то не умеет!
Кто не умеет оборачиваться? Я? Ах ты, стервец! Отведай-ка моего клыка
Серый! зашептал на ухо леший Распут. Ты кафтан с сапогами забыл обратно переодеть. Посмотри на себя!
Горихвост огляделся и ахнул. Его задние лапы торчали, неестественно вывернутые коленями назад, а шкура напялилась шерстью вниз, так что наружу смотрела дубленая подкладка цвета протухшего мяса.
Нападаем! Смелее! Жги эту адскую зверюгу! завопил староста, потрясая факелом.
Мужики неуверенно сдвинулись с места. Леший шагнул вперед и закрыл собой Горихвоста, широко растопырив корявые руки, похожие на древесные сучья. Ему на голову тут же набросили рыбачью сеть. Леший запутался и начал барахтаться, не удержался и грохнулся оземь, высоко задрав ноги в новеньких лаптях.
Глядите, а он не такой уж высокий! тоненьким голоском крикнул Еропка. Вяжи его крепче. И оборотня не упустите!
Воропай ткнул пламенеющим факелом прямо в нос Горихвосту. Аццкое пекло! Пламя! Самое страшное, что может быть в лесу. Не зря его длака хранит столько следов от подпалин. Справиться можно с любой бедой, но не с огнем.
Вурдалак отшатнулся и понесся назад, преодолевая ломоту в спине и лапах. Мужики позади улюлюкали и ликовали.
Горихвост! Я пропал. Спаси Дерево! Найди книгу! кричал ему вслед Распут, беспомощно барахтающийся в сетях.
У кого еще мог быть такой лапоть? оглянувшись, прохрипел вурдалак.
Над его головой пронесся камень, он прижал уши и припал к земле.
Разве что у русалки? гугукнул в ответ лесовик. Та живет по-над речкой. Деревенщина в речку всякий мусор бросает, а вода ей приносит. Она свесится с ветки и ловит, старьевщица.
Вижу! Тут он! завопил Воропай, раздвигая кусты и нацеливая на него самострел.
Прожужжала стрела, едва не впившись в прядающее ухо.
Беги-и-и! протяжно завыл леший.
Горихвост позабыл о приличиях и драпанул со всех лап. А сзади уже ломилась сквозь лес разнузданная толпа, готовая сжечь и порушить все на своем пути.
Даже на темном фоне голых ветвей Мироствола трудно было разглядеть русалку Шипуню. Лесная дева забралась так высоко, что ее неестественно бледные ноги сливались с обрывками облаков, проглядывающих сквозь корявые сучья. Горихвост вцепился передними лапами в морщинистую кору, вытянул морду и гаркнул:
Шипуня, ко мне, быстро!
Еще чего! состроила ему насмешливую рожу русалка. Полезай ко мне сам, если коготки не обдерешь.
Вурдалак щелкнул зубами от злости и даже тявкнул с досады, чего век не делал.
Лей слюну, лей! дразнила его русалка. Слюнявчик тебе не подвязать?
Горихвост сбросил длаку и встал на ноги. Нижний сук висел высоко не допрыгнуть. Имей он хоть три человеческих роста и то бы не дотянулся. В задумчивости почесав шерстяной клок на загривке, он принялся приводить одежду в порядок.
Шипуня спустилась пониже, свесила со скрипучего сука густые, с зеленым отливом волосы, и принялась издеваться:
Что, Серый, не по зубам тебе яблочко? А ты позлись, позлись. Нечего было обкрадывать братию.
Никого я не обкрадывал!
Вор! Татище! Переветник! Предатель! самозабвенно изливала на него поток оскорблений русалка. Рыбья кость тебе в глотку! Бычий цепень в кишки!
Горихвост выхватил из-под мятого кафтана свою единственную улику драный лапоть и со всех сил запустил им в гримасничающую физиономию девки. Лапоть звучно шмякнул русалку по щеке. Та истошно завопила, перекувыркнулась и свалилась с ветки. Горихвост едва успел отскочить, иначе она угодила бы прямо ему на макушку.
Вурдалак осклабился, обнажив пару желтых клыков, и придавил ее коленом к земле.