Советская власть есть коммунизьма и социализьма, такая хорошая, понимаешь, справедливая жизня, где все равны и все довольны. Короче кто был ничем, тот становится всем, ясно?
Как ты?
Да, точно так. Я раньше был никем, а теперь стал председателем всего села.
А кто у тебя помочники?
Как кто? Вошканюк, Костяк, братья Покривчаки и недавно поселившийся у нас Помещуляк Иван Павлович.
Горбун? Все лодыри, пьяницы и воры.
Крехтянская беднота, кого вы раньше не уважали, не любили и даже мешали им жить. А теперь? Все вы у нас здесь! и он показывал кулак. Идем дальше. Советская власть это, когда все общее.
А жены тоже будут общими?
Жены? председатель почесал затылок. Насчет жен не слыхал; в окружкоме партии, нам пока об этом ничего не говорили, и в точности ответить вам на этот вопрос не берусь. Могу только сказать, что если при коммунизьме будет все обчее, то почему бы и жен не сделать обчими, они, ведь, не должны стоять в стороне от великих свершений. В том, чтобы жены были обчими, лично я не вижу ничего плохого. Одна баба надоедает. Вы это сами знаете, кто давно женат. Вот вы мне, например, ответьте, кто из вас не мечтает переспать еще с кемто, окромя своей жены? Нукось, поднимите руку! Все подняли руки. Ну, вот видите! Так пущай это узаконено будет; все бабы обчиегагагага! Моя старая кляча мне во, как надоела. Чуть задержусь на работе допрос устраивает: где был, с кем был, почему вином от тебя несет, откуда женские волосы на пинжаке? Словом, жизни от нее нет. Намедни одна подружка, будучи в страсти, за подбородок укусила, шалава такая. Чем я только ни натирал, не помогло. Пришлось объясняться с женой.
А как насчет веры в Бога?
Мы, команишты, Бога не признаем, у нас свой Богэто Ленин и Сталин.
Бог един, а ты называешь двоих, как так?
Один Бог уже умер, это Ленин, хоть и говорят, что он вечно живой, а другой Сталин, еще жив, так что им молиться надо. Но можно и тому и другому одновременно.
Брешешь ты все! хохотали мужики.
Илья конфузился и, сославшись на дела государственной важности, бежал домой. Он был не только вспыльчив, но и обидчив.
Вопрос о двух богах он решил обсудить с женой, которая ему так надоела, но без которой он не мог решить ни одного вопроса.
Ты что сдурел? Как можно сравнивать Господа Бога с живыми или мертвыми людьми? Да тебя сочтут за сумасшедшего.
Не кричи на меня, я и сам кричать умею! Илья стукнул кулаком по столу, да так, что стаканы зазвенели. А потом схватил один пустой стакан, швырнул на пол и со всей силой растер ногой, как комочек глины. Ты не понимаешь, ты не знаешь, что Ленин вошь мирового прулетарията, потому он и Бог, а тот Бог, которому ты молишься, ничего хорошего для тебя и меня не сделал. Это одно И другое я ведь член партии и должен подчиняться тому, что мне говорят в Окружкоме, поняла?
Не расстраивайся, будет тебе, примирительно сказала жена.
Она еще налила полный стакан: когда Илья напивался, становился добрее и склонен был к мирным разговорам.
Если тебе прикажут твои партийные начальники прыгнуть с моста в воду ты прыгнешь?
Не знаю если партия потребует, ради мировой революции Ты знаешь, налейка еще. Но такого быть не может. Прыгать с моста мог только Ленин, когда в него стреляли, видимо тогда он прыгал, коль остался жив.
4
Жена принесла еще бутылку. В окнах стало темнеть, все предметы в комнате сливаться, терять очертания, наступала темнота. В печке горел огонь и его золотистый отблеск позволял различать предметы. Хозяйка зажгла керосиновую лампу и зашторила окна. В это время в дверь громко постучали. Илья, хозяин дома и председатель сельского совета, назначенный советской властью, вздрогнул, приложил палец к губам и прошептал:
Не открывай, ни в коем разе, слышишь? Туши свет, керосиновую лампу убери подальше, печь закрой тряпкой, кто знает, кто тама стучит, может, убить меня пришли. Заодно и тебя тоже.
Жена потушила свет, но стук повторился; он был более сильный и требовательный. Перепугавшись, Илья полез под кровать и оттуда упрашивал жену не открывать дверь ни в коем случае. Наконец постучали в окно.
Это же я, Помещуляк, опер, иде ты, преседатель, открывай, твою мать. Не боись меня, я свой, у мене автомат, мы с тобой советскую власть внедрять почнем. Если не откроешь добровольно дверь прошью из автомата, слышь ты, мурлосверло?
Илья выполз изпод кровати, прилип к окну и, убедившись, что это на самом деле Иван Павлович, сказал жене:
Срочно открой, это наш человек. Он малость того наклюкался, переполнился революционными мыслями, может натворить беды.
Слава великому Сталину, великому ученому, математику, физику, химику и одинокому мужику! воскликнул горбун, открывая дверь и выпрямляясь, насколько позволял ему горб. Вот тут, он показал на автомат, советская власть, она хорошо убеждает любого собеседника. Внутри ствола Ленин, он высматривает врагов одним глазом, хошь, посмотри в ствол.
Не, Боже сохрани, ни за что в жизни: из ствола вылетит не Ленин, а пуля. Каб Ленин, так посмотрел бы, а так, оттуда на самом деле выскочит пуля, пусть даже ленинская пуля, но она все равно пуля, не пощадит. А ты уже пробовал эту штуку? тараторил Илья, моргая глазами.
Нет, еще не приходилось, горбун стоял посреди комнаты, не зная, что бы такое придумать, чтоб до смерти напугать трусоватого Илью. Именем Родины! закричал он и направил дуло автомата в грудь председателя. Илья затрясся, перепугавшись.
Иван Павлович, дорогой, убери эту штуку, я ни в чем не виноват, я за советскую власть, я Гражданскую войну прошел, похвальную грамоту заслужил. Честное партийное. А если я и виноват, то только лишь в том, что выпил, малость, но это после работы. Я тоже, как и ты, комманишта.
Я опер, вот кто я такой! Мне поручено организовать в Водице истребительный батальон и выступить единым вооруженным фронтом против местных богатеев, разрушить их дома, назвать это старым миром и на развалинах этого старого мира построить светлое будущее коммунизьму. Так что давай, наливай.
С радостью, Иван Павлович! Эй, Параска, неси еще бутылку, да баночку с солеными огурчиками подай, видишь, какой большой человек к нам заявился. Я рад, мы теперь вместе будем воевать за советскую власть, а то я все один, да один, надо мной уже посмеиваться стали, да всякие крамольные вопросы задавать.
Иван Павлович опорожнил два стакана подряд, проглотил огурец, не разжевывая, и сказал:
Тут, значит, такое дело: я опер, а ты преседатель. А кто из нас главнее, покажет время, но зараз, временно, главным буду я. Мне сегодня в Рахове выдали бунажку, где значится общая сумма налогов на все село один мульон рубликов, и нам с тобой предстоит распределить все это между гражданами нашего села. Давай, одевайся и айда в сельсовет, будем работать всю ночь на благо Родины. Надо разделить эту сумму на всех богатых. У них, богатых, значит, должен быть такой налог, чтобы им пришлось чесать затылки и кусать губы. А бедняков просто надо ослобонить от всякой уплаты.
Да что вы, Иван Павлович, уже спать пора, завтра начнете распределять, куда так спешить? жена председателя налила еще полный стакан, и горбун согласился с ее доводами.
За товарища Сталина! провозгласил горбун, За его, родного! За математика, физика, химика и одинокого человека. Надо ему кралю найти и в Кремль послать, пущай наслаждается, родненький, потому как, ежели бы не он, у нас не было бы советской власти. По крайней мере, сейчас.
Илья поддержал тост, но уже губа у него начала отвисать, а слюна капать на рукава.
З за яво, родного и шоб он никада не подох, то есть не помер, а ежели помреть, то шоб был вечно живым, как товарищ Ленин.
А почему такая большая сумма? спросила Параска, жена председателя. Село небольшое, где людям взять такие деньги? И кто тебе все это сказал, в окружкоме партии?
Да, в окружкоме. Там секлетарь райкома, уже забыл его фамилию, вместе с председателем КГБ округа собрали нас активистов разных сел округа и предложили стратегию на будущее. Надоть советскую власть внедрять среди несознательных граждан. Кто не подчиняется в каталажку и у Сибирь. Так и сказал начальник Разховского НКВД. Во всем Советском союзе эта власть уже давно внедрена, а у нас только начинает внедряться. И это внедрение будет проходить более мягко, чем проходило в России и на Украине до начала Второй мировой войны.
Ничего себе мягко. Вон тебе уже автомат выдали. Что, стрелять будете в непокорных?
Если разрешат, я с удовольствием пол села перестреляю, ответил безразлично горбун. Мнето что? Лишь бы приказ был. Я никого защищать не собираюсь. Но мы сперва мирным путем будем с каждого богатея три шкуры драть. Я понял, что есть такая секретная установка: задавить богатых людей налогами, довести их до поросячьего визга, а затем, когда они останутся голыми и голодными, предложить им на добровольной основе вступить в колхозную жизнь и нацелить на строительство светлого будущего.