Душка не сдержалась и хихикнула там, на крыше. И тут же была замечена.
Кошки! рявкнул Фрэди. Хватайте их!
Всё-таки, охота на кошек в нашей природе. Мы с парнями смогли как-то этому инстинкту противостоять. Наверно, по той простой причине, что постоянно взаимодействовали с мяуками. А вот прочие псы нашего города нет-нет, да и рявкнут на кого-нибудь из кошачьего племени.
Чего уж говорить о местных, провозгласивших себя вольными охотниками. Они и не думали сдерживаться. Первыми стартовали питбули, а за ними и сам Фрэди. При этом он совсем не по-хозяйски принял горизонтальное положение. Что ни говори, а на четырёх лапах мы бегаем быстрее.
А вот Туз остался стоять, растерянно глядя вслед стремительно удаляющемуся хозяину. Команды «за мной» так и не последовало. А «хватайте их» он то ли не понял, то ли не услышал. Впрочем, через десяток секунд и он побежал следом, тяжело топая своими ботинками.
В том, что Душка не даст себя схватить, я не сомневался ни капли. Да и Пушок, думаю, тоже. Жаль, что Фрэди уволок с собой Бабулю. Но, надеюсь, и она не пропадёт.
Стоп. Сейчас, немного успокоившись, я внезапно обратил внимание на знакомый запах. Маугли, определённо, был здесь, под автобусом. Тоже, наверно, прятался.
Воодушевившись, я пошёл по следу. Двигался очень медленно. Потому как запах был чрезвычайно слабый. Да ещё не хотелось снова нарваться на каких-нибудь приспешников Фрэди. Тем более что след вёл меня к зданию автовокзала, где, как я думал, и было логово бандога.
Но нет. Всё же, не туда. Рядом с вокзалом располагалось маленькое строение, на верхушке которого почему-то стоял крест. Я не знал, что бы это могло означать. А потому стал двигаться ещё более осторожно. Хотя, казалось бы, осторожнее уже было некуда. На струнах моих натянутых нервов вполне можно было бы сыграть что-нибудь тревожное. Только вот я не знал в этом мире никого, кто умел бы играть на струнных инструментах.
Я подкрался к небольшой обшарпанной двери. Ни звонка, ни молоточка. Да и стоило ли заявлять о своём приходе? А вдруг там враг?
Дверь оказалась не заперта. Я легонько толкнул её лапой и под мелодичный скрип просунул голову в образовавшуюся щель.
Темно. Лишь неверный огонёк свечи пляшет в дальнем углу. На стенах тёмные изображения. Кажется, людей. И запах. Запах свечей, чего-то горького и бархатного. А ещё запах потерянного мальчика. Он был сильнее, чем снаружи. Видимо, Маугли либо находился сейчас в этом странном месте, либо был здесь недавно.
Поэтому я запихнул внутрь всю свою тушку целиком и прикрыл за собой дверь.
Маугли! тихо позвал я, пробираясь между расставленных рядами стульев. Это я, Джек! Я пришёл за тобой!
Здравствуй, Джек, раздался прямо у моего уха низкий спокойный голос.
От неожиданности я бросился в сторону, с жутким грохотом повалил несколько стульев и замер, лёжа на спине кверху лапами.
Не бойся, сын мой, попытался успокоить меня всё тот же голос. Я не причиню тебе вреда. Я всегда рад помочь заблудшим братьям.
Что-то я не понял. Если он зовёт меня сыном, значит считает себя моим отцом. Тогда какой я ему брат? По-моему, у него не все дома.
Подними бренное тело своё и раздели со мной кров и трапезу, продолжил бредить странный хозяин странного помещения.
Как он обозвал моё тело? Надеюсь, это не оскорбление? И зачем делить с ним кровь? Я, конечно, не вегетарианец. Если что с мясом попадёт я не против. Но кровь отдельно я не пью.
Пока эти мысли свербели у меня в голове, неясный силуэт хозяина приблизился к свету свечи, и я смог его рассмотреть.
Это был пёс. Но такой громадный, что даже Роти и Фрэди показались на его фоне не такими уж здоровяками. Интересно, и как он только протискивается сквозь эту узкую дверь? Или же попросту не может выйти, оттого и сбрендил, бедолага?
Одет пёс был в какую-то тёмную рубаху. Белая шерсть выглядывала из-под ворота, как галстук бабочка. Или как картонная вставка под воротничок. Где-то я видел нечто подобное.
Здоровяк подозрительно ловко подцепил целую связку свечей. Поднёс их к стоящему на столике черепу. Вознёс очи к потолку и со вздохом произнёс:
Мементо мори.
Не успел я осознать, с чем связано упоминание моря, как пёс нажал на череп. Нижняя челюсть тут же выскочила вперёд, а изо рта полыхнула небольшая струя пламени.
От связки свечей сразу стало значительно светлее. Пёс устроился на стуле рядом с огнём.
От связки свечей сразу стало значительно светлее. Пёс устроился на стуле рядом с огнём.
Иди сюда, Джек. Не бойся, здоровяк похлопал по соседнему стулу. Присаживайся рядом.
Я поднялся и с опаской присел неподалёку. Пёс покачал головой.
Я сенбернар, произнёс он. Это значит Святой Бернар. Что накладывает на меня огромную ответственность. Ибо кто, если не я, защитит и наставит на путь истинный падших человеков и заблудших зверушек? Пёс вздохнул: Тяжек сей крест, ибо не ведают, что творят.
Это Бернар, начал, было, я, но он поднял руку.
Можно просто Сеня.
Ага, я кивнул. Знаешь, я не вполне понимаю, о чём ты говоришь. Но ты, судя по всему, добрый малый, я осёкся и добавил: Хоть и немалый.
Ответственность! торжественно произнёс пёс и воздел лапу кверху. Я снова кивнул и сглотнул подступивший ком.
Так вот, продолжил я. Я знаю, что ты приютил человеческого ребёнка. Мальчика. А я тоже несу за него ответственность. Понимаешь?
Сенбернар прикрыл глаза.
Уважаю, пробасил он.
Мальчик сейчас живёт в нашем приюте для людей. Поэтому я хотел бы забрать его.
Теперь пёс поглядел на меня с сомнением.
Ты? он хмыкнул. Сила божия велика. Но искушать его грех.
Чья сила? уточнил я.
Сенбернар воздел очи к потолку и тяжело вздохнул.
Язычник, произнёс он.
Я высунул язык и попытался его рассмотреть. Вроде, всё с ним было нормально. По крайней мере, мой язык вряд ли сильно отличался от языка сенбернара.
Бог, воодушевлённо начал свою проповедь пёс, величайшая и милосердная сила природы. Он повсюду вокруг и внутри нас. Люди прогневали его. За то он лишил их разума и наделил им нас. Ведь мы, собаки, избранные. Если прочитать изначальное имя собак дог наоборот, то как раз получится год. А год это имя бога.
По-моему, год это цикл сезонов, усомнился я.
Да, обрадовано закивал сенбернар. Я же говорил. Он во всём! И, прежде всего, в вечном течении природы!
Но если он такой милосердный, то почему так поступил с людьми?
Он милосерден, но справедлив! с жаром воскликнул Сеня. Его терпение не имеет границ, но если заканчивается, то несть числа всем казням египетским, кои падут на главы согрешивших пред очами его!
Я выпучил глаза. Я не вполне понимал, о чём идёт речь. Но пёс говорил столь воодушевлённо, будто ему кто-то об этом рассказал. Или даже показал.
А откуда ты обо всём этом знаешь? спросил я. Тебя какой-то человек научил? Тот, который жил в этом странном доме?
Сенбернар потупился.
Этот дом называется часовней, сказал он. Его построили для утешения путешествующих. Ибо путешествие великое испытание для слабой души.
Я на всякий случай согласно кивнул. Мне лично путешествовать не доводилось. Но даже вот это вот посещение другого района приводило меня в трепет.
Но я, к сожалению, не застал человека, который служил здесь. Просто однажды осознал свою ответственность и принял заботу о ближних.
Хм. В самом деле? То есть, всё, что он тут мне втирал это плод его размышлений о смысле жизни и служению кстати, кому?
Так ты что, это всё сам придумал? спросил я, опасаясь, как бы не вызвать его гнева.
Всё-таки, если у самого милосердного бога терпения порой не хватает, то что уж говорить об огромной собаке. Но он лишь смиренно потупился и проговорил:
Ну, я кое-что помню из прошлой жизни. С людьми. Моя молодая хозяйка часто привязывала меня к лавочке у подъезда, а сама убегала куда-то. Ну, я и сидел. Слушал старушек. Очень многое от них узнал.
Ага, кивнул я. Я тут тоже познакомился недавно с одной бабулей. Очень интересная личность.
Был ещё в квартире говорящий ящик, продолжил пёс. Он тоже рассказывал мне много интересного. В основном гадости. Но умение отделять зёрна от плевел признак божественной искры.
Про телевизор я знал, поэтому перебивать не стал.
Когда люди покинули нас, я долго бродил потерянный, сенбернар вздохнул, отчего пламя свечей заплясало дикий танец. А потом, когда проходил мимо и увидел блеск солнца на кресте, я понял, в чём моя миссия, и остался здесь.
Вот оно что! Просто этот добрый здоровяк не знал, как свою распирающую изнутри доброту применить. И, исходя из когда-то слышанного и виданного, сотворил себе миссию. Нет, я, конечно, не был против. Он же не приносит кровавых жертв, да и меня не обижает.