Ты должна знать, что от мужчин мы получаем гормоны, которые нам так необходимы. Ты просто обкрадываешь себя. Если увидишь приличного мужика, тащи его в постель, не спрашивая, женат он или холост. А вдруг у вас получится некая гармония, и вы оба поймете, что не можете друг без друга?
Валя как раз вспомнила эти слова, когда она выходила под руку со своим кавалером из метро «Сокол». « Отведу его домой сегодня, и будь что будет, уложу в кровать. Кажись, более года у меня никого не было, я уже чувствую себя не в своей тарелке».
Недалеко от метро они сели на 54 автобус и поехали в сторону Тимирязевской академии. На следующей остановке старичок со старушкой стали выходить, а они заняли их место.
Ты где остановился? спросила Валя своего спутника.
Нигде, простодушно ответил Володя.
Как это нигде? Где же ты ночуешь?
Где придется. В основном на вокзале.
Ты что бомж? с ужасом спросила Валя.
Еще нет, но скоро им стану.
Валя посмотрела в окно и сказала:
Приехали. Это остановка «Улица Приорова». У водителя язык отвалился: не объявляет названия остановок.
Володя вышел первым, повернулся и протянул руку спутнице. Валя охотно подала руку. Это была не просто рука, это была мужская рука, на которую она не без гордости опиралась. Сколько раз она выходила одна из автобуса, и ей приходилось прыгать на обе ноги с высокой нижней ступеньки, и никто не подавал руки, не заботился о ней, а это так всегда обидно. А тут: свой кавалер. И, похоже, довольно обходительный.
Они проходили через небольшой скверик и здесь им преградили путь два сопляка.
Что вам нужно? спросил Володя.
Дай на пиво, а если у тебя денег жалко, отдай нам свою сучку, мы ее обработаем, как следует.
Нате, сказал Володя, награждая одного кулаком. Мальчик упал навзничь, а второй достал нож.
Ну, попробуй, кишки выпущу.
Володя молниеносно схватил хулигана за руку, скрутил ее как веревку и наградил мальчишку коленом в подбородок. Мальчишки остались лежать, а Валя с Володей пошли дальше: за сквериком дом ее подруги Нины.
Нина встретила гостей с напускной радостью. Володя помог Вале снять верхнюю одежду, а потом направился в ванную.
Ты где отхватила такого симпатичного мужчину? шепотом спросила Нина. Тебе можно позавидовать. Знаешь, не отпускай его, тащи в постель и сделай все так, чтоб он был без ума от тебя.
У меня нет опыта, научи.
Да что там учить? Будь активной, бери инициативу в свои руки, вот и все, шептала Нина Вале на ухо.
Но ты же врач
О чем вы там шепчетесь? спросил муж Нины Виталий. Виталий был тоже сельский парень из Костромской области. Носил очки на курносом носе, был несколько широкоскул, и все время шмыгал носом, втягивая вовнутрь мокроту. На фоне Виталия Володя выглядел просто писаным красавцем. Даже у Нины глаза сверкали, глядя на кавалера Вали.
За столом Володя вел себя прилично: пил немного, не хвастал своими достоинствами, проявлял скромность, не перебивал собеседников. Валя заметила, что, выпив немного, Володя оживился и даже похорошел. Он много рассказывал всякие занимательные истории, касающиеся недавней студенческой жизни. Выяснилось, что ему всего двадцать пять. Нина сделала гримасу и покрутила головой, а потом уставилась на Валю. У Вали было розовое личико, а в темных глазах под шикарными бровями и накрашенными ресницами так много ютилось радости, эти глаза просто пели, а потому Нина сделала вид, что ничего не замечает.
«Точно, я тебя сегодня изнасилую», подумала Валя, и горячая струя окатила низ ее живота.
Позвольте предложить тост за гостеприимных хозяев и за их будущее чадо, поскольку Нина Ивановна обещает наследника. Неопытным глазом это видно. Желаю вам сына. Счастья вам, успехов в личной и общественной жизни, произнес Володя стоя.
А я бы еще добавил, сказал Виталий. За падение диктатуры наших тупых вождей.
Молчи! испугалась Нина. Ты всегда произносишь неподходящие тосты. Загребут тебя как-нибудь.
Я не информатор, не думайте и если честно, то я и сам присоединяюсь к этому тосту, сказал Володя.
Ну, вот видишь. В нашем полку прибавило. Молодец, Володя. Ты кто по образованию?
Юрист.
Работу нашел?
Ищу.
Может, я подсоблю. Я же в Кремлевской больнице работаю.
Был бы очень обязан.
«Все идет к тому, думала Валя, что мы с Володей станем одно целое. Но, как бы там ни было, а сегодня ты мой и только мой. Я тебя так просто не отпущу». Она глядела на него почти влюбленными немного чувственными глазами и украдкой стала поглядывать на часы. Стрелки показывали девять вечера. Еще час, и можно собираться. Однако час пробежал быстро, пошел и второй, а Виталий все рассказывал, называя вещи своими именами. Его супруга Нина боязливо поглядывала на мужа, толкала его в бок и даже шептала Вале на ушко, чтоб та успокоила его. Володя с удовольствием участвовал в беседе, подливая масла в огонь, но не был столь категоричным, как хозяин.
Ну, вот видишь. В нашем полку прибавило. Молодец, Володя. Ты кто по образованию?
Юрист.
Работу нашел?
Ищу.
Может, я подсоблю. Я же в Кремлевской больнице работаю.
Был бы очень обязан.
«Все идет к тому, думала Валя, что мы с Володей станем одно целое. Но, как бы там ни было, а сегодня ты мой и только мой. Я тебя так просто не отпущу». Она глядела на него почти влюбленными немного чувственными глазами и украдкой стала поглядывать на часы. Стрелки показывали девять вечера. Еще час, и можно собираться. Однако час пробежал быстро, пошел и второй, а Виталий все рассказывал, называя вещи своими именами. Его супруга Нина боязливо поглядывала на мужа, толкала его в бок и даже шептала Вале на ушко, чтоб та успокоила его. Володя с удовольствием участвовал в беседе, подливая масла в огонь, но не был столь категоричным, как хозяин.
И вот, в половине двенадцатого они прощаются с Ниной и Виталием. Нина моргает Вале, Валя пуще краснеет, а ее душа устремляется в облака. На дворе довольно свежо. Огней так много, освещаются даже темные уголки. Володя замедляет шаг и оглядывается вокруг. Это явное намерение увести ее в темный угол и впиться ей в губы. Но к чему на воздухе, когда можно у себя дома.
Куда мы спешим? неожиданно спросил Володя.
Я спешу домой, меня клонит ко сну. Завтра на работу. А ты разве не торопишься?
Мне некуда торопиться, говорит Володя.
Тогда торопись со мной, произнесла она, загадочно улыбаясь. Нам еще три остановки.
Три остановки куда?
До моего дома. Ты ведь проводишь меня, верно? Идем, а то опоздаем на автобус. Время уже скоро двенадцать.
Как же не проводить? Да хоть пешком. И, может быть, меня ждет награда
Какая?
Ну, скажем поцелуй в щеку это лучшей награды и быть не может.
Разберемся, както сухо произнесла Валя.
Вот и пятиэтажный дом из серого кирпича без лифта. А квартира Вали на последнем, пятом этаже. Валя уставилась на своего кавалера, а потом сказала:
Ну что, бомж, где будем ночевать? спросила Валя, заканчивая свои слова смехом.
На вокзале, где еще? сказал Володя и в его голове не чувствовалось никакой обиды.
Если будешь хорошо себя вести, я пущу тебя на одну ночь к себе. Родители уехали в деревню, во Владимирскую область, я одна дома. Не боишься меня?
Лишь бы вы меня не боялись. Мы так мало знаем друг друга И к тому же, вы для меня так много сделали сегодня, не удобно, право.
Пойдем, а там разберемся.
У Вали в холодильнике была бутылка коньяка, подарена ей еще осенью ко дню рождения. Она еще раз накрыла стол, и они выпили за знакомство по крохотной рюмочке. Володя долго глядел в ее голодные глаза, потом взял ее за руку и привлек к себе. Она ответила на его поцелуй, как умела, но ему показалось, что в этом поцелуе вся ее женская сущность, что она голодна, и ему достаточно проявить хоть каплю смелости, и
Он схватил ее на руки, как чужого маленького ребенка, ожидая, что ребенок начнет брыкаться, протестовать, но Валя обмякла вся, обвила его шею руками и раскрыла губы. Губы оказались мягкими и горячими как огонь, глаза блаженно закрылись, слабый вздох вырвался из груди.
Туда, произнесла она слабым, но страстным голосом, показывая на дверь своей спальни.
Он положил ее на постель в одежде, но она тут же вскочила и стала сбрасывать с себя одежду. Володя последовал ее примеру. Когда он оказался в костюме Адама, она прилипла к его животу и сказала:
Ты мне сразу понравился. Еще когда мы выходили из метро «Сокол» я решила, что изнасилую тебя. Какой срок я получу за изнасилование?
И она стала толкать его на кровать, чувствуя телом своим, что он уже готов и сможет унести ее на необитаемый остров, где она совершенно потеряет ориентацию и провалится в тартарары. Ни один напиток, ни одна неожиданная радость не может доставить такого удовольствия, какого доставляют люди противоположного пола друг другу. Ей об этом твердила Нина всякий раз, когда они обсуждали того или иного кавалера.
И вот они вдвоем, смотрят друг другу в глаза, не говоря ни слова. Это немой язык любви. Этот язык в застывших глазах, бледных губах, в дрожании рук, которые касаются чужого тела, это слияние тел, за которым наступает агония. Сладко так, что она, словно обезумев, кусает его ниже подбородка, оставляя синие круги на коже, а потом наступает невиданное блаженство и томная слабость. Лень такая, что пальчиком пошевелить невозможно.