Раиса только глупо улыбалась, слушая Аф Фабра, и часто шмыгала носом.
На осуществление мечты ушло почти сорок лет, тихо произнёс Волшебник и спросил. Это много, как по-твоему?
Раиса не знала, что ответить, а только пожала плечами и виновато улыбнулась.
Это не так уж и много, сам себе ответил Волшебник. Всему виной нехватка денег. Ботинки непромокаемые стоят триста евродолларов, плащ пятьсот и зонт сто. И того почти тысяча. Когда-то для меня это было дорого. Когда-то много миллионов лет назад когда я был беден и не мечтал быть Волшебником.
Раиса опять громко шмыгнула носом и виновато улыбнулась.
Я приглашаю тебя к себе на дачу, весело произнёс Волшебник. В тридцати километрах от города у меня есть дача. Мы там сможем спокойно поговорить. Ты мне всё расскажешь: про адмирала Шкуро, про капитана первого ранга, про то, что ты ела на обед. Согласна?
Раиса улыбнулась и, опять шмыгнув носом, кивнула своей мокрой головой.
Тогда бери меня под руку и пойдём.
Раиса схватилась двумя руками за руку Волшебника и прижалась к нему так сильно, как будто боялась, что иначе её обязательно кто-то оторвёт от этого человека человека, которого она решила никогда не покидать. Ей сразу стало так хорошо; ей было хорошо идти рядом с ним в ногу и слушать его голос. Честно говоря, Раиса вообще не понимала то, что говорил ей Волшебник. Она слушала не его, а его голос; ей просто нравился его голос. Она шла, крепко вцепившись обеими руками в руку Волшебника и сильно прижимаясь к нему, и ей было хорошо. Ей было всё равно, куда идти и зачем, лишь бы идти куда-нибудь, и идти с этим человеком, с Волшебником, её Волшебником.
Возьмём такси, говорил Аф Фабр. И через минут сорок мы уже на даче. Я говорил тебе, что у меня есть дача?
Раиса быстро закивала головой.
У меня замечательная дача. Один участок чего только стоит. Не участок, а чудо. У меня там красивей, чем в Таврическом саду. А дом какой чудесный у меня: четыре этажа, снаружи белый с золотом, дверь золотая, рамы золотые, а крыша сапфировая. Тебе нравится, когда крыша дома сапфировая?
Раиса неуверенно пожала плечами.
Внутри дом тоже весь отделан сапфирами и изумрудами. Очень мне нравятся сапфиры и изумруды. Особенно они хороши при внутренней отделке загородного дома. Почему ты всё время молчишь? спросил Волшебник.
Я слушаю, ответила Раиса и только тут поняла, что очень сильно замёрзла.
Тебе надо согреться, сказал Волшебник. В такси всегда тепло.
Машина ждала у входа.
Я вызвал её заранее, пояснил Аф Фабр.
Честно говоря, Раису это нисколько не удивило. Конечно она не знала того, как и на чём они будут добираться до какой-то там его дачи. Но она была уверена, что проблем с этим у них не будет. Другого она от Аф Фабра и не ожидала. Она была уверена в том, что им не придётся тратить своё время на то, чтобы поймать машину.
В машине действительно было очень тепло и Раиса быстро согрелась. Они с Волшебником сидели на заднем сиденье и Раиса по-прежнему двумя руками держалась за Волшебника.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
В то время как Раиса с Волшебником садились в такси, чтобы ехать на дачу, Шкуро стучал в дверь кабинета президента Первого Союза.
В то смутное и странное время Первым Союзом руководил президент. Выборы президента проходили раз в полгода. Когда-то, очень давно, выборы президента проводились реже. Говорят даже, что когда-то выборы проходили раз в четыре года, и даже были времена, когда президента выбирали раз в пять лет. Но это было очень давно и, честно говоря, слабо верится в то, что это было действительно так.
Президентом мог стать далеко не каждый гражданин Первого Союза, а только тот, кто мог им стать. Среди претендентов проходил так называемый финальный конкурс. Ну что-то вроде конкурса красоты.
Сперва, естественно, проходили предварительные конкурсы, победители которых затем слетались в столицу Первого Союза на финальный раунд. Победитель финала и становился президентом на ближайшие полгода. В общем-то, всё президентство сводилось исключительно к подготовке к очередным выборам. Только успевали завершить один конкурс, как тут же необходимо было начинать следующий.
Есть гипотеза, говорящая о причине столь короткого срока правления президента. И дело здесь совсем не в президенте. Просто гражданам Первого Союза поначалу вроде как нравились все эти спектакли и даже очень нравились, но со временем, утомлённые их однообразием, люди стали переключать своё внимание, а с ним и телевизионные каналы на другие программы, в поисках других развлекательных передач.
Есть гипотеза, говорящая о причине столь короткого срока правления президента. И дело здесь совсем не в президенте. Просто гражданам Первого Союза поначалу вроде как нравились все эти спектакли и даже очень нравились, но со временем, утомлённые их однообразием, люди стали переключать своё внимание, а с ним и телевизионные каналы на другие программы, в поисках других развлекательных передач.
Продюсеры и спонсоры президентских выборов из кожи лезли вон, дабы привлечь как можно больше внимания к своему основному проекту. Но всё было впустую. Рейтинг выборов президента с каждым годом падал всё ниже и ниже. Дошло до того, что в один пасмурный и ветреный день на выборы явился всего-навсего один человек. Им оказался единственный кандидат в президенты. Вот тогда и решено было проводить конкурс раз в полгода. Это позволяло постоянно держать зрителей в напряжении, и не давать им скучать или переключаться на что-нибудь иное, что-нибудь более глупое и более забавное по своей глупости.
И вот уже как пятьсот лет Первый Союз представляет собой нечто очень и очень удивительное. И удивительным это было только для других стран, тех, где выборы президентов либо вообще не проводились, либо проводились, но не так часто. Сами же граждане Первого Союза не видели в том что-либо удивительное, а воспринимали всё как нечто естественное, как нечто само собой разумеющееся.
Последний конкурс завершился месяц назад. Победил на нём один высокопоставленный чиновник, мало кому тогда известный, Гаврилов. Всё было честно. Чиновник сперва победил на отборочном конкурсе. Правда, тогда победа вышла скорее случайно. В последний момент отказались от участия два явных лидера. Говорят, им дали огромную взятку, и они счастливые сошли с дистанции.
Семьсот лет назад законодательная власть Первого Союза приняла закон о допустимости дачи взяток. Всё стало сразу намного проще и интересней. А главное, всё стало понятно и более-менее предсказуемо.
И благодаря тому, что два явных фаворита сошли с дистанции, победителем конкурса оказался нынешний президент, а тогда ещё мало кому известный, но высокопоставленный чиновник, Гаврилов.
Все друзья, родственники, бывшие подчиненные высокопоставленного чиновника Гаврилова очень за него переживали. Все понимали, что от того, как в дальнейшем будут развиваться события, зависит в первую очередь их собственное будущее.
Финал выборов президента транслировали по телевизору. Целый месяц весь мир, а не только Первый Союз, с увлечением наблюдал за тем, как низко может пасть человек на пути к цели, в борьбе за власть. Претенденты, в прямом смысле слова, уничтожали друг друга; уничтожали физически, калеча и убивая друг друга, уничтожали на эмоциональном уровне, оскорбляя и унижая друг друга, и уничтожали духовно, обесценивая идеи и цели друг друга.
Допускались абсолютно любые методы уничтожения, унижения и обесценивания друг друга. Грубая лесть, чудовищная клевета, бессердечие, бесхарактерность и двуличие, ханжество и пошлость, беспринципность и многое ещё что и безусловно королева испытаний алчность.
В начале испытаний Гаврилов показал себя скромно. Грубая лесть давалась ему легко, но на бессердечии и на клевете ему пришлось несколько отстать от своих соперников. Несколько наверстал упущенное Гаврилов на бесхарактерности и двуличии, но много потерял на ханжестве и пошлости.
К последнему конкурсу Гаврилов подошёл, находясь на четвёртом месте. Уже мало кто надеялся на его победу. Многие бывшие подчиненные перестали общаться с Гавриловым (так, на всякий случай, просто отключили свои мобильные телефоны и всё). Букмекерские конторы с радостью принимали ставки на Гаврилова под любые коэффициенты. Каково же было изумление всех, когда в последнем конкурсе под названием «самый алчный претендент» Гаврилов не оставил никакого шанса своим соперникам.
Родные и знакомые Гаврилова, его друзья и бывшие подчиненные (включившие свои мобильные телефоны сразу после победы Гаврилова) на радостях, по случаю столь великой виктории, пили без малого три дня. Три дня счастливые болельщики Гаврилова глумились над собой и своим здоровьем. Дошло до того, что пили под конец дешёвый спирт и жрали горелых кур. Многие из них умерли от отравления некачественным алкоголем или от переедания жареных трупов свинины, крольчатины, баранины, коровы, курятины, даже не дожив до инаугурации. Один родственник Гаврилова умудрился умереть, объевшись тушеной верблюжатины. Господи! Сколько же сдохло болельщиков Гаврилова за эти три дня, если бы Вы только знали! А сколько подавили они сами своим личным автотранспортом, которым управляли в эти три дня, находясь далеко не в трезвом состоянии.