Солнечная ванна для гадюки. Ядовитая гадюка каждое утро вползает на сухой пенёк и греется на солнце. Она ещё с трудом ползает, потому что кровь у неё сильно остыла на холоде. Согревшись на солнышке, гадюка оживает и отправляется на охоту за мышами и лягушками.
Месяц песен и плясок (третий месяц весны).
С 21 мая по 20 июня.
Месяц Май пой да гуляй! Вот когда весна всерьёз принялась за своё третье дело: начала одевать лес. Вот когда в лесу начался весёлый месяц месяц песен и плясок! Победа, полная победа солнца света и его тепла над стужей и мраком зимы.
Зорька вечерняя утренней зорьке руки подаёт на севере начинаются белые ночи. Отвоевав землю и воду, жизнь поднимается во весь рост. Сияющей зеленью новорождённых листьев одеваются высокие деревья. Мириады легкокрылых насекомых поднимаются в воздух в сумерках на охоту. За ними вылетают полуночники-козодои и вёрткие летучие мыши. Днём реют в воздухе ласточки и стрижи, висят-парят над пашнями, над лесом орлы, коршуны. Как на ниточке подвешенные к облакам, трепещут над полями пустельги и жаворонки.
Отворились двери без петелек, залетали жильцы златокрылые труженицы-пчёлки.
Весна
Всё поёт, и играет, и пляшет: косачи на земле, селезни на воде, дятлы на деревьях, бекасики небесные барашки в воздухе над лесом. Теперь по слову поэта, «птица и всякая зверь у нас на Руси веселятся. Сквозь лист прошлогодней пробившись, теперь синеет в лесу медуница».
Лесной оркестр. В этом месяце соловей так распелся, что и днём и ночью свищит да щёлкает. Ребята удивляются: а когда же он спит? Весной птицам спать некогда, птичий сон короток: успевай заснуть между двух песен да в полночь часок, да в полдень часок.
На утренних и вечерних зорях не только птицы все лесные жители поют и играют, кто на чём и как умеет. Тут услышишь и звонкие голоса, и скрипку, и барабан, и флейту, и лай, и кашель, и вой, и писк, и уханье, и жужжанье, и урчанье, и кваканье.
Звонкими, чистыми голосами поют зяблики, соловьи, певчие дрозды. Скрипят жуки и кузнечики. Барабанят дятлы.
Свистят флейтой иволги и маленькие дрозды-белобровики.
Лают лисица и белая куропатка. Каляет косуля. Врет волк.
Ухает филин. Жужжат шмели и пчёлы. Урчат и квакают лягушки.
Никто не смущается, если у него нет голоса. Каждый выбирает себе музыкальный инструмент по своему вкусу.
Дятлы отыскивают звонкие сухие сучья. Это у них барабан. А вместо палочек у них отличный крепкий клюв.
Жуки-усачи скрепят своей жёсткой шеей, чем не скрипочка?
Кузнечики лапки по крыльям: на лапках у них зазубринки.
Рыжая цапля-выпь ткнёт длинный клюв в воду да как дунет в него! Бултыхнётся вода по всему озеру гул, словно бык проревел.
А бекас, тот даже хвостом умудряется петь: взовьётся ввысь да вниз головой оттуда с распущенным хвостом. В хвосте у него ветер гудит ни дать ни взять барашек блеет над лесом!
Вот какой оркестр в лесу.
Месяц гнёзд (первый месяц лета).
С 21 июня по 20 июля.
Лето
Июнь розан цвет. Конец пролетья, начало лета. Самые длинные длятся дни; на дальнем Севере и вовсе ночи нет: не заходит солнце. На сырых лугах цветы теперь всё больше солнечного цвета: купальницы, калужницы, лютики луг от них весь золотой. В эту пору в самую пору солнечного рассвета собирают люди целебные цветы, стебли, коренья себе про запас, чтобы, вдруг занетужив, передать себе собранную в них живительную силу солнца. У всех певчих пичужек гнёзда, во всех гнёздах всех цветов яички. Сквозь тонкую скорлупку просвечивает нежная маленькая жизнь.
И вот уже пришёл самый долгий день во всём году 22 июня день летнего солнцестояния. С этого дня медленно-медленно а кажется-то: как быстро! так же медленно, как прибывает весной свет, день идёт на убыль.
Месяц птенцов (второй месяц лета).
С 21 июля по 20 августа.
Июль макушка лета устали не знает, всё прибирает. Ржице-матушке к земле кланятся велит. Овёс уже в кафтане, а на грече и рубашки нет.
Зелёные растения сделали из солнечного света своё тело. Золотистый океан спелой ржи и пшеницы засыпаем мы себе впрок на весь год. Запасаем скотинке сено: уж пали леса трав, встали горы стогов. Примолкать начинают пичужки: им уж не до песен. Во всех гнёздах птенчики. Они родятся голенькими слепышами и долго нуждаются в заботах родителях. Но земля, вода, лес, даже воздух всё полно сейчас корма для маленьких, хватит на всех!
С 21 июля по 20 августа.
Июль макушка лета устали не знает, всё прибирает. Ржице-матушке к земле кланятся велит. Овёс уже в кафтане, а на грече и рубашки нет.
Зелёные растения сделали из солнечного света своё тело. Золотистый океан спелой ржи и пшеницы засыпаем мы себе впрок на весь год. Запасаем скотинке сено: уж пали леса трав, встали горы стогов. Примолкать начинают пичужки: им уж не до песен. Во всех гнёздах птенчики. Они родятся голенькими слепышами и долго нуждаются в заботах родителях. Но земля, вода, лес, даже воздух всё полно сейчас корма для маленьких, хватит на всех!
В лесах всюду полно маленьких сочных плодов: ягод земляники, черники, голубики, смородины; на севере золотистой морошки, на юге в садах черешни, клубники, вишни. Луга сменили золотое своё платье на ромашковое: белый цвет лепестков отражает горячие солнечные лучи.
Месяц стай (третий месяц лета).
С 21 августа по 20 сентября.
Август-зарник. Ночью беззвучно озаряют леса быстрые зарницы. Последний раз летом луга меняют наряд: теперь он пёстрый, цветы по нему всё больше тёмные синие, лиловые. Начинает слабеть солнце надо собирать, хранить его прощальные лучи.
Поспевают крупные плоды: овощи, фрукты.
Поспевают и поздние ягоды: брусника; зреет клюква на болоте, на дереве рябина.
А деревья всё медленнее растут и толстеют.
Елена Белевская
(19181984)
Елена Ивановна Белевская писатель удивительного дарования. Природа в её повествовании очаровывает своей беззащитной нежностью и мелодиями своей щедрой многокрасочной жизни. Так, старый лес подарил выдающемуся отечественному композитору Н. А. Римскому-Корсакову свои мелодии для сказки-оперы о прекрасной Снегурочке, отдавшей свою жизнь за мечту почувствовать сердечное тепло человека.
Сказки старого леса
(Из новеллы «Рождение сказки»)
Николай Андреевич с трудом продирался сквозь густую заросль. Лес сомкнулся и, казалось, не захотел его ни впустить, ни выпустить. И он в некотором замешательстве воскликнул: «Ну и трущоба! Да это настоящие северные джунгли Поистине, «ни пешему, ни конному дороги и следу нет»
Разорвав голые сучья, он выбрался на небольшую травянистую поляну с какой-то причудливой корягой посреди. Коряга оказалась громадным уродливым наростом на изогнутом обугленном стволе дерева, очевидно, давно сожженного сверху молнией. Шагах в трех от этого своеобразного лесного трона уходила высоко вверх гигантская прямая сосна.
Усевшись на «троне», он неспешно огляделся по сторонам. Заблудиться по-настоящему он не боялся. Не ему же бывшему моряку, потеряться на манер сказочной девчонки даже в этом заповедном лесу. Зато какая глухомань настоящая, русская, дремучая! Недаром прозывается это место «Волчинец»
Вдруг взгляд привлекло белое пятнышко, мелькнувшее под кустиком лесного малинника в нескольких шагов от него. Он подошел к кустику и отстранил его. Потянуло едва ощутимым нежным запахом. Перед ним был цветок ландыша. Тонкий стебелек чуть склонился, как бы стыдясь того, что в неурочное время затаился от горячих солнечных лучей в укромном местечке и незаконно продлил свой короткий век.
Самые нижние цветики маленькой белой гирлянды уже чуть поблекли и опустились вниз: все же остальные были подобны тугим жемчужинкам с серебряными росинками внутри: сверху раскланялись в разные стороны крохотные зеленоватые бутончики.
Лицо Римского-Корсакова дрогнуло, будто скользнул по нему неожиданный отсвет. Он снял мягкую небольшую фуражку и, став на одно колено, низко нагнулся над цветком и слегка дотронулся до тугих жемчуженок тонкими суховатыми пальцами. Затем выпрямился во весь рост и крикнул глуховатым от долгого молчания голосом: «Го-го-го, старый! Все-таки я нашел терем твоей дочки, Снегурочки! Го-Го-го, плут Леший, хитер ты, а я перехитрил тебя!..»
Го-го-го загогатало наперебой несколько голосов, то лес неодобрительно отзывался на его бурную радость.
Где-то вверху зашумели листья подняли переполох птицы. Невидимый дятел сердито застучал клювом, как старый учитель указкой, успокаивая не в меру расходившихся озорных питомцев.
Николай Андреевич замер, прислушиваясь к лесным голосам, и казалось, слегка захмелел. Затем вынул из внутреннего кармана куртки перегнутый лист толстой бумаги, карандаш и стал быстро наносить на тонкие черные линейки ноты, затем опять прислушался, помахивая карандашом, и снова писал