Академия поэзии. Альманах 2 2020 г. - Альманах 5 стр.

Тускнеют угли. В полумраке
Прозрачный вьётся огонёк.
Так плещет на багряном маке
Крылом лазурным мотылёк.

Видений пёстрых вереница
Влечёт, усталый теша взгляд,
И неразгаданные лица
Из пепла серого глядят.

Встаёт ласкательно и дружно
Былое счастье и печаль,
И лжёт душа, что ей не нужно
Всего, чего глубоко жаль.

С солнцем склоняясь за тёмную землю,
Взором весь пройденный путь я объемлю:
Вижу, бесследно пустынная мгла
День погасила и ночь привела.

Страшным лишь что-то мерцает узором:
Горе минувшее тайным укором
В сбивчивом ходе несбыточных грёз
Там миллионы рассыпало слёз.

Стыдно и больно, что так непонятно
Светятся эти туманные пятна,
Словно неясно дошедшая весть
Всё бы, ах, всё бы с собою унесть!

Одним толчком согнать ладью живую
С налаженных отливами песков,
Одной волной подняться в жизнь иную,
Учуять ветр с цветущих берегов,

Тоскливый сон прервать единым звуком,
Упиться вдруг неведомым, родным,
Дать жизни вздох, дать сладость тайным мукам,
Чужое вмиг почувствовать своим,

Шепнуть о том, пред чем язык немеет,
Усилить бой бестрепетных сердец 
Вот чем певец лишь избранный владеет,
Вот в чём его и признак, и венец.

Эй, шутка-молодость! Как новый, ранний снег
Всегда и чист и свеж! Царица тайных нег,
Луна зеркальная над древнею Москвою
Одну выводит ночь блестящей за другою.
Что, все ли улеглись, уснули? Не пора ль?..
На сердце жар любви, и трепет, и печаль!..
Бегу! Далёкие, как бы в вознагражденье,
Шлют звёзды в инее своё изображенье.
В сияньи полночи безмолвен сон Кремля.
Под быстрою стопой промёрзлая земля
Звучит, и по крутой, хотя недавней, стуже
Доходит бой часов порывистей и туже.
Бегу! Нигде огня,  соседи полегли,
И каждый звук шагов, раздавшийся вдали,
Иль тени на стене блестящей колыханье
Мне напрягает слух, прервав моё дыханье.

Сядь у моря  жди погоды.
Отчего ж не ждать?
Будто воды, наши годы
Станут прибывать.

Поразвеет пыл горячий,
Проминёт беда,
И под камень под лежачий
Потечёт вода.

И отступится кручина,
Что свекровь стара;
Накидает мне пучина
Всякого добра.
Будто воды, наши годы
Станут прибывать.
Сядь у моря, жди погоды.
Отчего ж не ждать?

Уж вечер надвинуться хочет,
Туман над волнами растёт,
Таинственно море рокочет
И что-то, белеясь, встаёт.

Из волн поднимается фея
И села со мной у зыбей.
Вздымаются груди, белея
Под лёгким покровом у ней.

Она обняла, охватила,
Больнее мне всё и больней.
«Меня ты не в меру сдавила,
Прекрасная фея морей!»

«Тебя я руками сжимаю,
Насильно в объятиях жму,
Тобой я согреться желаю
В вечернюю хладную мглу».

Луна всё взирает бледнее
С заоблачной выси своей.
«Твой взор всё мутней и влажнее,
Прекрасная фея морей!»

«Мой взор не влажнее нимало,
Он мутен, как будто в слезах, 
Когда я из волн выступала,
Осталася капля в глазах».

Вскричалися чайки нежданно,
Прибой всколыхался сильней.
«Стучит твоё сердце так странно,
Прекрасная фея морей!»

«Стучит моё сердце так странно,
Так дико мятусь я душой,
Затем, что люблю несказанно
Тебя, милый облик людской».

Скорей, молись, затягивай кушак!
Нас ждёт ямщик и тройка удалая,
Коней ждёт корм, а ямщика кабак,
А нас опять дорога столбовая.

Да кой же чёрт? Хоть путь нам и далёк,
Не даром же прогоны в вечность канут!
Не может быть Есть в мире уголок,
Где и про нас хоть мельком упомянут.

Целый мир от красоты,
От велика и до мала,
И напрасно ищешь ты
Отыскать её начало.
Что такое день иль век
Перед тем, что бесконечно?
Хоть не вечен человек,
То, что вечно,  человечно.

Свет погас. Зажгу свечу.
Станет сразу легче.
Посижу и помолчу,
Вслушиваясь в вечер.

Тихо. Блики на стене
Пляшут в такт мерцанью,
И родится в тишине
Тёплое молчанье.

Не нарушит эту тишь
Шаг часов негромкий,
Слов не надо, помолчим,
Вечер будет долгим.

Вспомню многое о том,
Чего нет, но будет,
А свеча поёт огнём
О любви и людях,

О деревьях под окном,
Снеге и надежде,
И о том,
Кто ждёт тебя, так же, как и прежде.

Запусти для меня воздушного змея,
Дай за ниточку подержать.
За неё буду я привязана к небу,
Станет ветер со мною играть.

Улетать будет змей мой всё дальше и выше,
А потом рывком кончится нить.
И смеясь, я спрошу тебя: «Слышишь,
Удержать или отпустить?»

В руки он берёет гитару, и гитара оживает:
То смеётся, то в раздумье еле слышно
напевает.
И дрожит струна, рождая
Чистый звук, и замирает,
Ей другая вторит в лад,
Льётся звуков водопад,
Искромётный и печальный,
Непрерывный и хрустальный.
Всё бы слушать и молчать,
Но гитара уж устала, отдохнёт  начнёт опять!

Знаешь, в комнате сейчас моей
Сумерки вечерние скрываются.
Ночь уже заснула у дверей,
Видит сны и тут же забывает их.

Может быть, и ты, мой друг, не спишь,
Снова смотришь в небо так печально
Почему же ты опять молчишь?
Не грусти, всё в мире не случайно.

Вот сейчас с тобой я говорю 
В комнате становится светлее,
Может, я тебя чуть-чуть люблю?
Это так прекрасно, ты поверь мне!

Мне сегодня отчего-то показалось,
Что ты меня вспомнил, любя.
И я сама себе сказала:
Поверю, что, правда, ты помнишь меня.

Представила: вот ты стоишь у окна,
И думаешь, думаешь: «Как там она?»
Потом улыбнёшься, представив, что я
Вот так же, как ты, стою у окна,
И думаю, думаю: «Как же там он?»
Ты улыбнёшься, закроешь окно,
И скажешь себе: «Нет, не станет она,
Спустя столько лет, вспоминать про меня».

А я всё стою и стою у окна,
И думаю: «Правда, ты помнишь меня?»

До мурашек, до слёз,
Обнимая всей сутью,
Будто в детстве, где жизнь
Вся любовью была,

Возвращенья наркоз,
Счастье розовой жутью, 
Мы с тобою сплелись,
Как деревья, дотла.

Я тебя дождалась,
На устах твоё имя,
Верность доле своей
Я средь бед сберегла,

И земля поплыла
Куполами своими, 
Счастьем наших детей
Я тебе поклялась.

А кони вновь храпят, и вымокли хламиды,
И тьмой черна гроза, и молнией бела.
Забыты страхи все, сомненья и обиды,
Осталась лишь любовь, что смерть не отняла.

В разверзшейся ночи средь дьявольского бала,
Вселенский мир затмив сакральной наготой,
Рабыней ты была, ты королевой стала,
Среди нечистых сил сияюще-святой.

Пускай ещё болит распухшее колено,
Горящие глаза, разящие соски.
Пусть дьявол  есть любовь, в тебе она
нетленна,
Её не тронул прах у гробовой доски.

Наверно, даже зло имеет идеалы.
Накладно сто веков барахтаться в крови.
Стареет нынче зло, оно чуть-чуть устало,
Не тронув красоты величия любви.

Но был лишь путь туда, и не было оттуда.
И он почти седой, и козни сквозь века.
И вы ушли совсем, уже не будет чуда.
И пусть огнём горит последняя строка.

А нам не занимать сомнений и обмана,
К нам новый век пришёл в объятьях Сатаны.
И глядя со страниц великого романа,
Она живёт со мной в утайку от жены.

А может быть, она теперь мне только снится?
Ночами при луне я жду благую весть.
Когда чертей страшней холодная столица, 
На улицах котов по пальцам перечесть.