Ад пуст. Все черти здесь! бросил я.
Мы не упоротые, но, скорее всего, передавят колорадов видите сколько сил собирают, предположил Новиков. Только нас сколько прибыло!
Это бабушка надвое сказала, возразил Диман. Боюсь, что мы и нашу сучью страну за собой утянем.
Такие разговоры были не по мне. Призвали служить надо, по любому. Родина у всех одна, ну такая она непричесанная И чтобы не слушать я ушел.
Нас построили, посчитали и отвели в однослойные легкие палатки ПЛС. Они представляли собой большие четырехугольные тенты, натянутые на бетонное основание; вход закрывался подзором. Лежанки были устелены не струганными досками, а дорожки между ними засыпаны Янцовским отсевом. По центру, в обрамлении палаток располагалось деревянное административное здание, кирпичная «оружейка» и открытая столовая под легким навесом, а по периметру деревянные грибки для часовых.
Не успели мы устроиться, как без приглашения, к нам явились гости, человек 20-ть в красивой форме с красно-черными нашивками Правого сектора. При себе у них был полный комплект: «броники», пистолеты, беспалые перчатки с черепами. Они, отрывая клеванты, беспардонно врывались в палатки и действовали нагло, бесцеремонно, отбирали всё ценное.
Мы попробовали дать отпор, но нам решили серьезно вломить поучить и пошел «махоч». Мы держались дружно, но к «правосекам» прибыла подмога. Оказалось, это был «комендантский взвод» и силы были неравные.
Нацгвардия еб*чия, возмущался Гаврилов, поочередно прикладывая алюминиевые ложки к распухшему глазу, разожрались на казенке, рожи хрен «обс*решь»!!
Ему досталось больше всех из-за роста и очевидной слоновости.
Обчистили, подвел итог Новиков, и «накандыляли», хорошо хоть инвалидами не сделали!
А у меня объявил я тоскливо, ушел мой любимый нож Bear Grylls, мультитул с пассатижами и блок Winstonа.
Лопушок аккуратно поворачивал направо-налево нос пальцами и кряхтел. Наконец он выдавил:
А мне кажется, нос сломали. Таки да хрустит что-то, а крови не видно. Странно?
Может его вытянуть или слегка ударить, с другой стороны, чтобы сросся нормально, неуверенно предложил я.
Таки зачем?! Моня был немножко похож на умного, но не до такой степени, чтобы дамочки им восхищалась, самокритично заявил он. А сейчас будет совсем абзац с кривым шнобелем. Да был бы жив!! Вот нарвались на комплименты!
Мы притухли, мамки далеко, мирная жизнь кончилась, нос, это наверно цветочки.
Когда пацаны разошлись из курилки я, оставшись один, позвонил домой, стараясь быть бодрым:
Привет мама! Как вы там? Понятно. Нас еще не привезли. Я же тебе говорил, на даче у полковника. Варить металл моя профессия. Восстанавливаем мост, купаюсь, рыбалка. Нет! Ко мне нельзя. Просто нельзя, нас скоро перебрасывают на новое место. Я все помню, не беспокойся, горло берегу, буду звонить.
Маманя, папаня, дед беспокоятся, поведал я вышедшему из палатки Новикову. Вот звоню, раз обещал. Я мечтательно прикрыл глаза. Сейчас бы на Bluebirdе прокатиться с ветерком по Харькову. Подсадить девчонок. Хорошеньких, да хоть и страшненьких. Пылится родненький, поди, куры несутся под капотом.
Да уж! согласился Пашка, и в глазах его появилась тоска. Как они там без меня?! Тут уже так запарился. Для чего живу. Углекислый газ вырабатываю, чтобы растениям было лучше.
***
Наутро майор представил нашего непосредственного командира старшего лейтенанта в очках и двух сержантов. Майор был возрастной и запойного вида. Он старался ни во что не вмешиваться и со всеми ладить. Безобразия, которые творились во вверенной ему части, его не интересовали. Не успел он уйти, как пришел капитан с маленькими глазками и противной ухмылкой, очевидно из тыловиков паскуда та еще! Выбрал бойцов, у которых обмундирование было получше, и увел куда-то. Мы в этот набор не попали успели хорошо пропотеть на даче у полковника. Вернул ребят через час, в каком-то рванье, не по росту, некоторые комплекты были в плохо застиранной крови, явно с убитых или из госпиталей. Тихо привел, даже стеснительно и сразу виновато ушел. Есть такие стыдливые грабители или киллеры, которые, прежде чем убить извиняются: «Ничего личного браток, прости просто такая работа!» Пиф-паф и в дамки! У этого капитана тоже была работа на себя, небольшой бизнес, который приносил устойчивый доход.
Нас убьют это расходный материал, а форму им жалко, бросил один из обобранных горемык.
Все новое наши командиры уже продали. Да и какая разница теперь, обреченно обронил другой, закатывая длинные рукава.
Войско и было неказистое а тут полное ЧМО стало, бросил Лопушинский морща лоб. Кстати, знаете, как у нас в Одессе расшифровывается ЧМО? «Человек морально опущенный».
Лопушинский у нас получил прозвище Лопушок, за маленький рост и покладистость.
Хоть горшком называйте, только в печку не ставьте! улыбаясь, безропотно соглашался он.
Накануне нам начали выдавать автоматы и патроны в цинках. К тесной оружейке прирос длинный хвост. Дошла очередь и до нас.
Ну, дела! тихо возмущался Димка Гаврилов, и глаза его наливались праведным гневом. Приклад с первого раза не раскладывается. А сюда глянь газовый поршень слой хрома тоньше волоса. Треснутая рукоятка. Где они это оружие взяли? Как из него стрелять? А грязные?!
Не задерживаем! хмуро бросал прапорщик и смотрел бесцветными рыбьими глазами мимо нас, на следующих.
У меня и ребят оружие было немногим лучше. Мне попался АК-74М 1992 г. выпуска, без ремня, российского производства завода Ижмаш, на котором стоял год и боевое клеймо «стрела в треугольнике». Пока разбирался, увидел, пацаны открыли цинки, матюгаются пуще прежнего в три этажа кроют. Не знаю, где они хранили цинки и как, но, когда мы их вскрыли, там были просто сухие как в накипи комки, а не патроны.
П*дец, я первый раз такое вижу! Как набивать рожки этой х*йнёй, вытянулось лицо у Новикова. А если заклинит или ствол разобьет? Без рук останешься и с рожей «козлячей».
Зато таки самый настоящий ветеран АТО станешь, и сразу спишут. Живым останешься, заявил Моня и серьезно посмотрел на всех.
Никто не понял, шутил он как всегда или нет. Стали отбирать, протирать, патроны. Зелено-синие гильзы были в серых раковинах, а некоторые насквозь сгнили и как спички переламывались. А что делать? Других нет! Принялись выколупывать. Других не дадут а спрашивать себе дороже, а как там, в бою повернется, припрет, из палки стрелять будешь.
Первые испытания
Нас подняли ни свет ни заря. Ночные тревоги в армии, это особый шик, как шампанское для любимой, это то, без чего просто скучно нашим командирам. Если есть возможность перевернуть все вверх дном, то почему от этого отказываться.
Все овощи, хватит жопу мять!! послышалась резкая команда среди ночи.
Распахнулись полы палатки, заскользили лучи фонариков «нацгвардов». Натыкаясь, друг на друга, заспанные, ничего не понимающие бойцы, пытались нашарить форму, ботинки.
Они бы сперва засунули шнобель на часы, ворчал Моня, выяснили который час, прежде чем нас будить!
Бегом свидомые! Плохо собираетесь, бегите ДЛНР удобрять. Это большая честь для вас!
Ходу. Ходу. Мать вашу!! По полной выкладке, щенки харьковские, вперед прорыв затыкать! Ваши родственники совсем «охерели», позиции прорвали!!!
Донецкая и Харьковская область граничат, но не родственники же? огрызнулся Гаврилов.
Подъем среди ночи проходил тяжело. Солдатской выправки у нас, конечно, не было. Откуда ей было взяться, за неделю занятий, которых и занятиями назвать можно было с большой натяжкой, а «нацгварды» свирепствовали, подгоняли нерадивых тумаками и пинками. Всюду лилась широким потоком самая пошлая площадная брань:
Скорей суки!! «Драконьте» свой рваный анус! А то пройдемся по нему большим деревянным дилдо!!!
А ты-ы-ы щенок!!! это получил волшебное ускорение Лопушок, метра на три отлетая от верзилы с огромными ботинками-берцами.
Ой, чтобы они так жили, как хотят нам, лепетал Моня, зажимая казенную часть руками. На лице его показались непрошенные слезы. Одним бог дал крылья, а другим пендель и все летят, только ощущения разные.
Смотрите, не обосритесь по дороге на передовую, трусливые твари!!! неслось нам в след.
Моя задница стала не тухес, а прямо-таки мечта проктолога, причитал Лопушок. Я же тюля, чересчур хрупкого телосложения, не представляющая какой-либо серьезной угрозы, а им бы все стебаться.
Давай Моня, давай, серьезно подгонял я его.
Нас имеют за идиотов!
Потом разберемся! А то еще получишь хорошую «мандюлю».
Уже зажал очко и бегу, разве ты не видишь?!