Я не собираюсь сражаться с Ильясом.
А разве оборона не часть сражения?
На это Тимур ничего не ответил.
Благородство не позволит тебе упасть в яму.
Что это значит?
Ты пришёл ко мне за советом, брат. Так слушай. Правителем не стать за один день. А те, кому такая удача улыбается, умирают с первым же снегом. Не расстраивайся, если хан посчитает своего сына достойным звания наместника. Важно то, как пережить это время, не потеряв лицо. Помни обо всех клятвах, что ты давал, Тимур, и ни в коем случае не нарушай их.
Он не нашёл что возразить. Мудрые слова сумели срезать ростки негодования и опасений. Мужчина вкушал пищу в молчании, и сидевшая с ним сестра ни о чём больше не говорила. Туркан-ага уже сделала, что должна была.
Возможно, если бы по воле Аллаха эта встреча не состоялась, Тимур утонул бы в обиде и чувстве задетой гордости. Потому что вечером Туглук-Тимур хан вынес решение не в его пользу.
Но иначе повелитель поступить не мог. История многочисленных убийств за трон и бунт в Моголистане убеждали куда красноречивее, нежели честное имя барласа. Хан отдал Самарканд продолжателю своего рода Ильясу, хотя и понимал, что без опыта ему будет трудно справиться с городом, самым большим в Мавераннахре. Именно это подтолкнуло к следующему решению: даровать Тимуру титул эмира и назначить полноправным владельцем Шехри-Себза. Столь щедрая награда дозволяла войти в состав Совета, а что-то большее для вождя чужого племени Туглук-Тимур хан и не сделал бы. Он верил в расчёт: с одной стороны сохранил власть, с другой не потерял союзника.
Однако не все разделяли его точку зрения. Лицо Ильяса, поначалу светившееся от счастья, померкло, когда Тимур опустился на колени и принял ярлык.
Аллах да не позволит мне осрамиться перед моим ханом.
Аминь, повелитель был более чем доволен, видя, что барлас понял всё правильно.
Так даже лучше, шепнул Бекчик новоиспечённому наместнику. Чем ближе враг находится, тем скорее мы с ним разделаемся.
Теперь он эмир, выдавил Ильяс сквозь зубы. Его люди почуют силу, от них нелегко будет избавиться.
Напротив, тот улыбнулся.
Юноша не стал ничего спрашивать, зная и так, что хитроумный Бекчик уже строит план. Между тем Тимур, не подозревая, какие мысли созревали в головах противников, поклонился в последний раз и, аккуратно поднявшись на ноги, отступил к своим воинам. Не сразу ему удалось поймать взгляд Ильяса. Взгляд, который обжигал ненавистью и обещанием расправы с точки зрения Тимура, совершенно не заслуженный. Но молодому наследнику хана не было дела до того, на что враг надеялся. Он видел в нём человека, которым не мог стать: из-за возраста или характера, стойкости духа, кто бы сказал, и это отравляло Ильясу душу, хотя власть без борьбы перешла в его руки.
Отец бы гордился вами, голос Кайхосрова возвратил задумавшегося барласа к весёлым бурным речам. Вы эмир Шехри-Себза! О, Аллах, теперь вы можете сидеть за столом со всеми этими визирями.
Разве господин ради застолья добивался доверия хана? Зинда Чашм ответил ухмылкой. Ты опять всё сводишь к еде.
Так важные решения и принимают в компании жареного ягнёнка да бузы, или я не прав, господин?
Прав.
Он не представлял, как потом ему будет не хватать друзей. От Джаку приходили короткие весточки, сухо сообщавшие, что в землях Каркары набран новый отряд: ничего, что бы касалось тоски и переживаний из-за разлуки. Кайхосров также исполнит долг, Тимур не сомневался в этом. Не хотелось ему сомневаться и в других собратьях по оружию. Будущее виделось туманным. Раньше, когда в Кеше руководил родич отца, эмир Хаджи, всё казалось простым и понятным: Тимуру надлежало заботиться о собственных землях. После служить могульскому хану. Но чем ближе он становился к трону, тем быстрее бездна поглощала его жизнь.
Вы оба отправитесь в Шехри-Себз, сообщил он друзьям. Как мои представители
Что? зашумели сардары, с недоумением переглядываясь. Как же так? Мы не оставим вас одного в Самарканде.
Я вовсе не один. Кеш отныне полностью в наших руках, и, что бы ни произошло здесь, я должен сохранить власть на родине. Я доверяю вам, как братьям, голос Тимура был твёрд, и мужчины, ведомые неизъяснимым чувством, склонили головы. Пусть моё отсутствие не повредит порядку. Позже дам новые распоряжения.
Мы сделаем всё необходимое, промолвил Зинда Чашм. Ваше слово всегда будет для нас законом.
Дай Аллах.
Глава 3
Самарканд медленно просыпался. Под натиском палящих лучей холода отступили, глина прогревалась, и вот спустя два-три часа после рассвета город зажил обычной жизнью. Зашумел разноцветный базар, муэдзин принялся петь молитву, навьюченные верблюды фыркали, подражая горделивым хозяевам. Полторы тысячи лет хранились в стенах сооружений, в улицах и памяти самих обитателей, которые знали порядки так же хорошо, как собственные лица. Любая перемена грозила взрывом негодования, поэтому Тимур не понимал, чего добивался наместник.
Ильяс проникся дурманящим ароматом власти. Он человек, не участвовавший в сражениях, прятавшийся в тени могущественного отца, внезапно получил в распоряжение огромные земли, армию, богатства Мавераннахра. Набросив на плечи лисий мех, юноша занял трон со странным чувством, которое, как показало время, переросло в откровенную ненасытную жажду доказать всем свою силу, пусть даже это потребует крови. И что более опасно вызов устоям.
Нашим воинам нужна поддержка, сообщил он Бекчику, чтобы у них не было повода присоединяться к предателям.
У господина есть мысли на этот счёт? советник одарил Ильяса сальным взглядом.
О, да. Заодно очистим город от блуда.
Пожелание было исполнено. Следуя приказу, стражники из каждого дома вытаскивали невольниц. Рабынь, которых не успели продать, отнимали у торговцев и волокли на площадь. Многих забирали прямо из рук хозяев: те, сколько бы ни пытались отстоять служанок и купленных наложниц, в ответ получали одни угрозы. Женщин клеймили и друг к другу привязывали, били плетьми, если норовили сбежать. Плач, ропот, мольбы о помощи разносились по всему городу.
Сколько месяцев воины сражаются за моего отца. Наверняка уже забыли о женской ласке, Ильяс улыбался, сидя на своём троне. Пусть оценят щедрость наследника Туглук-Тимур хана. Надеюсь, в будущем наши могульские друзья меня не покинут.
Бекчик не выступал против решений наместника, как, впрочем, и другие из его окружения. А юноше было достаточно слышать похвалу эмиров. Глас народа заглушали стены дворца. Вековые традиции, защищавшие неприкосновенность чужого имущества, волновали только одного человека. Это ему, стоя во главе отряда, приходилось усмирять недовольных и возвращать кипящие базары к порядку.
Брат!
Кутлуг Туркан-ага преградила путь чёрному коню Тимура. На мгновение барлас растерялся, когда увидел её на главной улице Самарканда.
Сегодня моих девушек отправят прямиком в ад. Немедленно прекрати этот позор, пока не поздно!
Думаешь, мне это нравится? рассерженно вскричал Тимур.
Ты входишь в Совет, ты эмир! Туркан-ага перехватила поводья, не давая коню отстраниться, а брату оборвать разговор. Нечестивцы увели и моих рабынь. Сколько понадобится времени, чтобы хан добрался до знати?
Возвращайся домой. С этим делом я разберусь.
Женщина поджала губы и отступила. С ним она ссоры не искала, а всё, что хотела сказать, Тимур и так знал. «Как будто недостаточно сербедаров. Очевидно же, жителей нельзя оставлять в убытке. Сегодня власти отняли у людей их собственность, попрали закон», воин обратил взгляд к возмущённой толпе. «Верно, пусть Самарканд шумит: это намного лучше молчания. Когда город молчит, ничего хорошего ждать не следует».
Раздражение, точно дикий зверь, вновь встрепыхнулось, стоило Тимуру обнаружить Бекчика: тот, разодетый в юаньские шелка, посмеивался над рабом, который в силу неопытности допустил ошибку. Другой бы ни слова не обронил, но могульский эмир жаждал развлечений. Он решил проверить, сколько унижений раб вытерпит, прежде чем примет смерть или будет отпущен.
Довольно! своим появлением Тимур заставил Бекчика оторваться от бедного мальчика. Нам давно следовало поговорить. Это не проблема, надеюсь?
Никаких проблем, тот отмахнулся от раба, повелевая скрыться с глаз, и сосредоточил внимание на госте. Добро пожаловать, Тимур ибн Тарагай! Что заставило тебя прийти?
Последний указ. Четыреста девушек вот-вот уведут из города.
Такова их судьба.
У них есть хозяева.
Всякий может обратиться к хану за выплатой, Бекчик засмеялся. Конечно, если смелости хватит.