Вы сейчас отведаете суши от лучшего шеф-повара ресторана Никкей! с уважением к мужу произнесла Сёко.
Никкей? переспросила Рита.
Объясню метафорически, произнёс Мигель. Вообрази, японский дракон проглотил перуанскую рыбу и выдохнул симбиоз рецептов.
Лучше не объяснишь, засмеялась Рита.
Такума вернулся с заманчивой радугой из кусочков рыбы, искусно украшенных овощами, они совсем не походили на привычные суши.
Такума-сан, начала Рита, когда смогла оторваться от блюда, вы знаете историю эмиграции вашей семьи?
Это был 1889 год, немного подумав, начал он рассказ, мои родные жили в посёлке Адати, который поглотил разрастающийся тогда Токио. Сельским жителям был предложен небольшой выбор: работать на предприятиях или уезжать, земли для всех не хватало. Моя семья предпочла уехать в Перу и заниматься привычным выращивать рис.
Почему именно в Перу?
Не знаю, правительство так решило, и никто не усомнился в правильности.
Вас не тянет на родину? спросил Мигель.
Мы никогда не были в Японии.
Как не были в Японии?! не удержалась Рита.
Такума усмехнулся:
Пока были молодые, привлекала Европа, потом растили детей, у нас две дочери.
Часть семьи по моей линии осталась в Японии, вступила в беседу Сёко, и с ностальгией произнесла: Как у них сложилась жизнь?!
Рита и Мигель не сразу нашлись, что сказать, столько печали прозвучало в голосе Сёко.
Вы их искали? спросила Рита.
Да, но произнёс Такума.
не нашли завершила Сёко, и на глазах у неё появились слёзы.
Вам надо ехать в Японию! вырвалось у Риты.
Да, кивнул Такума, мы так и решили, японская пословица говорит: «к познанию нет короткой дороги».
Время вспомнить и найти истоки, добавила Сёко.
Такума обнял жену:
Уверен, в твоей семье много знаменитых певцов.
Сёко-сан, проговорил Мигель, спойте нам, пожалуйста.
Сёко улыбнулась:
Для маленькой аудитории, так и быть, спою.
Рита и Мигель с удивлением наблюдали, как Такума достал из кожаного чехла флейту и заиграл в аккомпанимент жене. Глубокий и чистый голос повёл в Японию, такую далёкую по расстоянию и такую близкую по меркам души. Кровь не обманешь в напеве Сёко звучала пронзительная грусть Японских островов, балансирующих на хрупкой грани бытия-небытия.
На обратном пути Рита и Мигель, боясь разрушить очарование вечера, ехали в тишине, и лишь прощаясь у гостиницы, Мигель произнёс:
Перуанская флейта, на которой играл Такума, одинакова по устройству и звуку с японской, это на тему совпадений по теории Вадима.
Ты, оказывается, прекрасно в ней плаваешь, посмотрела на него Рита.
Мигель усмехнулся:
Завтра в шесть утра снимаемся с якоря.
Глава 4. Кассия
Немного склонившись от тяжести рюкзака, размер которого мало вязался с утончённостью хозяйки, Рита стояла у края тротуара в ожидании Мигеля. Из утреннего тумана материализовался видавший виды джип и плавно притормозил, из него выпрыгнул Мигель: габариты машины, в свою очередь, никак не соответствовали его росту. Видя изумление Риты, он проговорил:
Мой вездеход, вызволял меня из разных передряг, и нежно похлопал машину, как по крупу лошади.
Он помог Рите загрузить вещи, и они отправились в путь, уделом которого была неизвестность. Через пару часов они добрались до населённого пункта в предгорье и столкнулись с первым непридвиденным отклонением от плана: местные жители предупредили, что велика вероятность дождей и лучше до Куаро добираться на лошадях. Пришлось менять способ передвижения и дорогу раньше, чем собирались. Мигель подтянул у арендованных лошадей подпруги и, прежде чем переложить всю имеющуюся поклажу на их спины, порылся в своём рюкзаке, он достал оттуда пончо и протянул Рите:
К вечеру выше в горах пригодится.
Рита взяла его с благодарностью и прикрепила к поясной сумке.
Одно правило, сказал Мигель, смотреть вниз не рекомендую, и, ловко подсадив не особо опытную в конной езде Риту, тронул свою лошадь.
Рита последовала за ним и вскоре убедилась в правоте Мигеля: узкая дорога лежала возле ничем не огороженных захватывающих дух обрывов, а в некоторых местах край был настолько близок, что земля осыпалась под копытами лошадей. Рита всё же не удержалась, глянула вниз и чуть не вылетела из седла от открывшейся взгляду бездны. Мигель, как почувствовал, и, не оборачиваясь, повторил:
Головой не крутить.
К посёлку они подъехали, когда солнце присело на видневшуюся на горизонте самую высокую гору, позолотило дорогу и с прощальным лучом сопроводило к опрятной лачуге.
Здесь живёт моя старинная знакомая, сказал Мигель, и если мой путь лежит в эти места, она всегда меня выручает.
Он постучал, послышались шаги и дверь открыла женщина почтенных лет: её волосы, как у всех перуанок, были заплетены в две косы и напоминали очищенное серебро, лицо, тёмное от неизбывного загара, бороздили морщины. «Как складки древней горы», подумала Рита. При всём при этом, черты говорили о европейском происхождении. Одета она была в пончо и пышную юбку, ноги, заметила Рита, оставались босыми.
Женщина узнала Мигеля и пригласила их войти. В комнате на старенькой глиняной печке пеклись кукурузные лепёшки уминта, в углу, возле деревянного веретена с пряслицем, лежало приостановленное на середине работы пёстрое покрывало, видимо, они оторвали её от прядения.
Кассия, это Рита, произнёс Мигель на испанском и продолжил на кечуа: Передай, что я выполнил задание.
Кассия посмотрела на Риту и, покачав головой, сказала:
Подождём, звёзды подскажут, нужно ли об этом сообщать, и вышла во двор.
Хозяйка, похоже, не особо нас рада видеть? спросила Рита.
Всё в порядке, у Кассии своеобразные манеры, усмехнулся Мигель и зажёг керосиновую лампу.
Рита с любопытством стала оглядывать хижину: повсюду, куда ни посмотреть, были развешаны ловушки для снов, они уже забрасывали свои сети для поимки видений, ждущих своего часа в этом тусклом убаюкивающем освещении. Она погладила шелковистые перья одной из них, качнула другую, подошла к веретену и потрогала покрывало, ворсистое и мягкое оно поражало симметричностью орнамента, на котором хлопал крыльями кондор, а верхушки ромбов отправляли на все четыре стороны.
Необычное имя Кассия, напоминает созвездие Кассиопеи, произнесла Рита приглушённым голосом, как будто боясь вспугнуть таинственность, наполнявшую хижину.
Мигель натянуто улыбнулся:
История жизни Кассии и того более, как из научно-фантастических фильмов!
На словах Мигеля вошла хозяйка и затряслась от смеха:
Мои родители были астрономами, заговорила она на испанском. Назвали меня в честь их любимого созвездия Кассиопеи. Приехали они сюда, как и вы, в экспедицию, влюбились в горы и небо, и остались. Здесь родилась я. Однажды, они делали астрономические вычисления в горах, да так и не вернулись, что с ними случилось, никто не знает, возможно, слились со звёздами и забыли о нашем мире.
Рита ловила каждое слово: «Вот они мифы, которыми наполнена вся здешняя атмосфера, и рождаются прямо при мне!» думала она.
В двенадцать лет я осталась одна, продолжала Кассия. Меня растили всем посёлком, и я никогда не покидала его. Исчезновение двух учёных никого не обеспокоило, словно они стёрли о себе память, но родители многому успели меня научить. Я прочитала все оставшиеся после них записи и совершенно уверена они улетели жить на другую планету.
Мигель подмигнул Рите и округлил глаза, но та была полностью во власти необыкновенного рассказа и не замечала его мимики.
В оставшихся бумагах я нашла формулы, как перемещаться в другие измерения, заговорщически промолвила Кассия.
Вы пробовали? спросила Рита, и сомнение не удалось скрыть.
Я считаюсь колдуньей, не ответила напрямую Кассия. Сама всё поймёшь, если горы примут тебя, и проницательно глянула на Риту. Запомни, горы не прощают одного лжи и зла, и повернулась в сторону Мигеля.
Кассия налила им молока, выдала по горячей лепёшке и стала обустраивать гостям ночлег: она постелила Мигелю на земляной пол, Рите выделила широкую деревянную скамейку, и в завершение вручила покрывала из шерсти альпака большие и тёплые. Рита посмотрела на замысловатые комбинации рисунков и подумала: «Наверное, они тоже умеют ловить сны».
Завершив нехитрое гостеприимство, Кассия уселась с трубкой на пороге. Сон Риты так «никому» и не удалось поймать, ей не спалось. Переполненная впечатлениями она представляла в красочных образах повествование Кассии, но между всем прочим в голове крутился простой мирской вопрос: «Неужели за все эти годы у Кассии ни разу не возникло желания посмотреть другие места и города? Тем более, Рита была убеждена, родители рассказывали про современную жизнь». Полежав, она подсела к Кассии и подняла голову к небу: звёзды, огромные, яркие, перемещались и как будто танцевали.