Решать тебе. Помочь Солтису или пропить здесь все, вплоть до протеза, сказал Парнс и залпом осушил стопку. На сухом лице прорезался оскал. Что за дрянь?
Из дряни здесь только твоя рожа, ответила Джоанна, протирая кружку на другом конце стойки.
Они недовольно помычали друг на друга, пока Парнс не сдался и не направился к выходу.
Приду сюда завтра утром. Откажешься, Иде скажу, что ты замерз насмерть. Так что выбор у тебя есть, добавил бывший капитан и вышел, захлопнув за собой решетку.
После него в таверну влетел ветер, насвистывая только ему знакомую мелодию и укрепив вонь от смеси слизневого масла и выкуренной самокрутки.
Глава 4
«Прибытие локомотива произвело настоящий фурор! Всеобщие крики радости, слезы, воодушевляющий свист и поздравления ознаменовали начало новой эры транспорта»
Ричард Треви, «Первый паровоз: Как это было?»
Паровоз мчал, отбивая неповторимый ритм по железным путям. Станции одна за другой оставались позади, а вагоны заполнялись пассажирами. Впрочем, для транспорта, что мог вместить до двух сотен человек, дюжина занятых мест смотрелась, как оскорбление в копилку проектирующего его инженера.
Маркус подпер подбородок, уперся локтем на раму окна и созерцал за пролетающими землями Империи. Поля, переходящие в леса, переходящие в деревни, переходящие в горы и так далее. Те не менее виды гипнотизировали. Оторваться от их умиротворяющей красоты значило бы вернуться в мир проблем и неприятных решений.
Паровоз затормозил, пробудив Маркуса. Он протер подсохшие глаза, зевнул и посмотрел на перрон. Там стояли двое: Один c особой настойчивостью вспомнил текст песни, а второй виртуозно наигрывал на побитом аккордеоне звучную мелодию, посмеиваясь над солистом.
От заглавного вагона раздался пронзительный свист, оповещавший пассажиров о скором отправлении. Музыканты закончили играть, низко поклонились перед невидимой публикой и запрыгнули в отходящий паровоз. Зашли в вагон и села напротив Маркуса.
Друг мой, завязывайте. Моим ушам уже больно, сказала обладатель аккордеона выпрямился и закрепил инструмент на поясе.
Ой, ценитель нашелся, отвечал его друг, снимая цилиндр.
Не поймите меня неправильно, но скрежет ржавых петель звучит лучше, чем ваш голос, все с тем же добрым смешком сказал аккордеонист и вышел в пролет между сидениями вагона.
Зато мое лицо не выглядит, как две сгнивших тыквы в мешке, без тени злости ответил флейтист, встав рядом и безымянным пальцем погладив бровь.
Будьте добры, достаньте свою дуделку, рассмеялся аккордеонист.
Из дыры на рукаве разорванного плаща его коллега вынул одну часть инструмента, а вторую извлек из маленького кармашка на спине у правого плеча. Прокрутив их в ловких пальцах, он соединил их, получив флейту. Повисла секундная пауза.
Прекрасные дамы и гордые господа! на весь вагон объявил аккордеонист. Девочки и мальчики всех возрастов и рас. Не только здесь, но только сейчас вашим прекрасным ушам выпадает возможность послушать чудесные песни в исполнении скромных бродячих музыкантов. Впрочем, хватит пустых слов, он потянулся ко дну инструмента и дернул за рычажок. С боков медленно выдвинулись два металлических круга с пришитыми мешочками.
Отстучав сапогом с заштопанной заплаткой по полу вагона, он заиграл ритмичную, задавая общий темп композиции. Сделав шаг, он плавно присел, не прерывая игры, так же плавно развернулся на носке и вновь встал на ноги. Флейтист хмыкнул, явно не пораженный пируэтом коллеги, и, облизнув губы, вступил с мягкой мелодией, напоминающей насвистывание птиц ранним утром. Аккордеонист стал играть немного тише.
В танце они медленно спускались вдоль вагона, подыгрывая или, затихая, когда того требовала музыка. Из дюжины сидящих пассажиров трое раскошелились и кинули в мешочки по паре динариев. Дойдя до двери и вместе с тем закончив играть, музыканты поочередно повернулись к публике и поклонились. Посмеиваясь, Аккордеонист с натяжкой выпрямился, а его коллега обошелся учтивым поклоном и дружеским пинком. Как ребятишки, которым строгий отец дал лишний час поиграть на улице, хихикая, они направились в следующий вагон.
Внутри снова воцарился неизменный ритм от ударов колес паровоза о железную дорогу.
До пограничного города оставалось больше половины пути. Маркус, слегка взбодрившись внезапным представлением, поерзал, пошлепал себя по ляжкам Всё. Дела на этом закончились, и он снова прильнул к окну, вскоре заснув.
Пронзительный гудок машиниста разбудил его. Маркус вскочил, как по крику «подъем». Вагон продолжало потряхивать. Пассажиров поубавилось, только и всего.
Вздохнув, он вытер подсохшую слюну с уголка рта и снова посмотрел в окно (развлечений в паровозах не то чтобы много). За ним побитые ночными заморозками поля и сочно-зеленые леса сменились высохшими до желтизны холмами. Подобно волнам они могли как разбушеваться, поднимаясь ввысь и вершинами скрываясь в дыму паровоза, так и успокоиться, прижимаясь к земле на уровень до уровня дорог.
Живот Маркуса забурчал, напоминая про обед. Полицейский полез в мешок с припасами. Яблоки, скрученные куски вяленого мяса, яйца размером с камушек, пол батон подгоревшего бобового хлеба и закупоренный кувшин с водой. Он взял яблоко и откусил. Кислое, как лимон. Маркус посмотрел на напрягая каждую из мышц лица.
Прошу прощения, многоуважаемый господин, Маркус повернулся, чуть испугав аккордеониста. Ух ты! Вам плохо?
Маркус причмокивал, отрицательно качая головой.
И снова прошу прощения, но в связи со сложившимися обстоятельствами, в которые я и мой коллега имели неосторожность попасть, вынужден отвлечь вас от трапезы, он говорил уверенно и благородно, словно какой-то почитаемый граф, а не бродячий музыкант в рваном пальто. Понимаете ли, наши запасы провизии иссякли, почему я желал попросить вам о небольшом одолжении, а точнее просьбе, вследствие которой вы спасли бы двух попавших в неприятную ситуацию джентльменов.
Маркус очень медленно прожевывал яблоко, вытаращившись на благородного бродягу. Позади на сидел его друг и с ухмылкой ожидая результата.
Так что ты То есть, вы хотите? неуверенно спросил Маркус. Послышался смешок флейтиста.
Глубоко неприятно вас отвлекать, но вы не могли бы дать мне и моему коллеге по одному яблоку из вашего мешочка. Этим благородным жестом вы сможете помочь двум музыкантам провести пару минут за трапезой. Маркус потянулся к мешку, достал два яблока с двумя кусочками вяленого мяса и протянул их музыканту.
Премного благодарен за вашу доброту, ответил тот и взял предложенную еду.
Аккордеонист отвесил низкий поклон, плавно развернулся на пятке и носке и вернулся к удивленному другу.
Когда-нибудь тебе все-таки откажут, сказал тот, разделяя скромный паек.
Когда-нибудь это обязательно случится, друг мой. И это будет самый грандиозный провал в моей карьере.
Прям уж самый грандиозный? флейтист из дыры на плаще вынул ножичек и отрезал дольку яблока.
Согласен. Второй по грандиозности после знакомства с твоей сестрой, флейтист наставил острие на друга.
Сестренку не трожь. Из-за нее ты продолжил заниматься музыкой.
Нет, ответил аккордеонист, надкусывая яблоко. Из-за нее я познакомился с вами.
Флейтист склонился, слыша, как ухмыляющийся коллега грызет фрукт.
Из дверей вышел помощник машиниста, мокрой тряпкой оттиравший лицо от черных пятен. Он прошел вдоль вагона и дважды объявил о скором прибытии на станцию Кеёса.
Дожевывая мясо, аккордеонист поднялся и повесил за спину инструмент.
Нам пора. Нас ждут великие дела!
Какой у нас план? спросил его флейтист, завернув остатки мяса в ткань и сунув во внутренний карман плаща.
Планы строят слабые духом. Сильные же бегут навстречу судьбе и разбивают ей лицо кулаком импровизации и авантюризма. Вставайте!
Наигрывая по ноте на каждый шаг, он подошел к двери, отвесил поклон Маркусу и вышел на открытую площадку между вагонов. Флейтист, схватившись за дверь, уперся пятками в ее основание и, придерживая цилиндр, буквально закинул себя в проем.
Так, а теперь давай серьезно. Что делаем? послышался его голос из-за стенки.
Как же вы все-таки надоедливый, заговорил аккордеонист. Минуту назад я предложил вам прекраснейшую идею, а вы никак не успокоитесь.
То есть мы и вправду пойдем, куда глаза глядят?
Разумеется нет. Я бывал в психушке, но ум мой не затуманен, он рассмеялся. План должен быть, но не больше двух пунктов за раз. Мы, мой друг, вернемся в столицу следующим паровозом и встретимся с коллегой, а потом направимся куда захочется, послышался обреченный вздох флейтист, а за ним последовал и смех.