А можно было не заметить тело, если оно лежало у стены? продолжал Калошин.
Лопаты стояли под углом, и, как видите, их не две и не три больше десятка, ещё и тяпки, грабли. Все составляло сплошную стену. Да разве ж можно было предположить, что так изощренно убийца будет прятать труп?
А двери, когда вы подошли, были заперты?
Да, я прекрасно помню, как Серко достал ключи и открыл замок. Второй сарай с тарой он тоже открывал ключами, они у него все на одной связке.
Скажите, а как он вел себя? На ваш взгляд, волновался или был спокоен?
Волновался, но настолько, насколько и мы все, не больше. При всей его жуликоватой внешности, могу сказать, совершенно ответственно человек честный, твердо сказал Полунин.
А как вы думаете, от чего произошло возгорание? обратился к нему Моршанский? У вас, вообще, пожарные здесь есть?
Есть, команда из двух человек. Пожарная машина имеется.
Ну и где же ваша команда? Как вы тушили?
Один на переподготовке, второй лежит с аппендицитом в Энской больнице. А тушили Полунин развел руками, закидывали землей, и ведрами из привезенной бочки поливали. Только, говорю же, тушить было почти нечего.
Как же так?! возмутился Моршанский. А если дом загорится? Тоже нечего будет тушить?
Зря вы так, спокойно сказал Полунин. У нас любой сможет выгнать пожарную машину. Водовозка есть. Не допустим такого. А вот от чего загорелось? На этот счет у меня есть мнение, он поковырялся среди обгорелых досок и достал почерневшую от дыма керосиновую лампу. Думаю, что она и послужила причиной. Был ли в ней керосин, скажет Серко.
А для чего она вообще здесь нужна? удивился Моршанский.
Ну, у нас бывают ещё иногда перебои со светом. Мало ли, надо в хранилище сходить. Тут лампы и выручают. Да у нас у всех в домах они есть. Пока от них отказываться рано, все так же спокойно разъяснил Полунин.
Анахронизм какой-то, проворчал следователь и уткнулся в протокол.
Подошел Воронцов:
Вот, нашли под кучей картошки, он подал Моршанскому простую, сшитую из лоскутков, сумочку с кошельком, в котором была совсем небольшая сумма денег.
Серко, увидев керосиновую лампу, удивился:
Откуда вы её взяли? Она же у меня всегда на пожарном щите висит на случай, если не будет света. А керосин отдельно, в бидоне держу. Как она тут оказалась? от возбуждения у кладовщика, казалось, дыбом встали не только усы, но и брови, что делало его ещё комичнее, но в данных обстоятельствах всем было не до смеха и улыбок. Даже смешливый Костя Воронцов подавленно хмурился.
Значит, кто-то её туда принес, резонно заметил он, а Доронин добавил:
Разберемся.
Игнат Петрович, а вы склад с инструментом сами закрывали?
Да, вы знаете, ходил в него утром за ведрами, но на ключ закрывать не стал, так замок навесил, знал, что никто не полезет, а потом, уже когда все работы закончились, закрыл основательно, на ключ.
А заглядывали в него, когда закрывали?
Да, я же ведра относил, все вроде бы было, как всегда. Да там и темно уже было. Ничего не заметил. Ведра у дверей поставил и ушел.
Калошин попросил Полунина собрать в клубе людей, всех, кто мог оторваться на время от работы.
Когда тело женщины увезли, и уехали эксперты, оперативники пошли на встречу с колхозниками. Войдя в зал, они были удивлены помпезности обстановки: на сцене стоял длинный стол, покрытый красной скатертью, рядом громоздкая трибуна с пузатым графином и, непонятно откуда взявшимся здесь, хрустальным стаканом. На стол был водружен бюст Ленина. На задних занавесах, вместо киноэкрана, висел большой портрет Хрущева. Вместе с запыленными ликами всех вождей мирового пролетариата и членов нынешнего правительства, развешенными по всем стенам зала, все это напоминало гротескную картину какого-то съезда. Но все стало на свои места, когда к ним из дверей с надписью «Библиотека» выплыла дама такого эпатажного вида, что ни у кого не оставалось сомнения в её принадлежности к правящей Партии Советов.
Представившись Ульяновой Марленой Альбертовной, «завклубом и по совместительству библиотекарь», она по-мужицки крепко, двумя ладонями пожала всем руки. За своей спиной Калошин услыхал, как Воронцов пробормотал: «С роддома коммунистка», и краем глаза увидел кулак Доронина, адресованный Косте. Моршанский с важностью принял приглашающий жест колхозной активистки и первым направился к сцене мимо нескольких женщин, расположившихся в передних рядах. Но Калошин, хотя и носил уже давно в своем кармане партбилет, подобного не терпел, и сказал довольно сухо:
Тезисы мы провозглашать не собираемся, доклад читать не будем нам достаточно нескольких стульев в первом ряду.
Дама обиженно поджала губы, но слова и взгляд майора расценила как надо: худенький мужичок невзрачного вида быстро поднялся на сцену и задернул занавес. Моршанский сумел вовремя остановить свой «демарш» не доходя до края сцены, он вальяжно уселся на откидывающееся деревянное кресло. За ним последовали все остальные.
Несмотря на рабочий день, народу пришло довольно много. Когда появились председатель колхоза и Полунин, последний, попросив тишины, представил оперативников.
Калошин встал у сцены, откашлялся и обратился к собравшимся колхозникам:
Товарищи, вы все в курсе, что произошло вчера у вас возле овощехранилища. Женщина, сгоревшая в пожаре, была одной из работниц швейной фабрики, она исчезла ещё в субботу. У нее остались муж-инвалид и двое малолетних детей. Наш эксперт определил насильственную смерть: её, похоже, ударили камнем по голове. Для того, чтобы найти убийцу, нам понадобится ваша помощь. Каким образом она попала в сарай, мы не знаем. Кто последний её видел, нам тоже неизвестно. Кроме того, кто-то поджег этот сарай, и это тоже один из самых важных вопросов. Был ли преступником кто-то из жителей деревни, при этих словах по залу пронесся неодобрительный гул, но Калошин успокоительно поднял руки: я ни на кого из вас пальцем не показываю, но подозревать мы можем каждого. Повторяю: или кто-то из вас, или посторонний человек. Так вот, для того, чтобы все расставить по своим местам, мы предлагаем вам следующее: каждый из вас по часам, по минутам восстановит субботний день. Кто, кого, где и когда видел, где и когда был сам. Кроме того, у вас есть дети, они тоже могли видеть незнакомых людей. Побеседуйте с ними. Если кто-то что-то может сказать уже сейчас, подойдите к нам. Здесь, в колхозе, останется один из наших сотрудников. Он будет работать в кабинете вашего участкового. Приходите рассказывайте. Ещё раз повторю: значение имеет любая мелочь, любая! Даже если вы сомневаетесь, лучше расскажите, а мы сами решим, что важно, а что нет. Если кто-то не пришел сейчас передайте наш разговор. Поверьте, случай из ряда вон выдающийся даже для нас. А мы немало видели в своей работе. Он внимательно оглядел зал и добавил: Заранее вам всем спасибо.
Застучали сиденья, вмиг стало шумно, выходили, толкаясь, громко обсуждая сказанное. Сквозь толпу к оперативникам пробралась шустрая бабёнка лет пятидесяти, за ней следовал мужик в ватнике. «Ага, свидетели собираются» удовлетворенно подумал Калошин, когда женщина, заталкивая рассыпавшиеся жиденькие рыжеватые кудельки под, завязанный на затылке, платок, сказала:
Товарищ начальник, у меня в тот день кое-что пропало, и свысока посмотрела на мужика, стоящего сзади неё, гордясь важностью своего сообщения. Потом протянула Калошину ладошку, сложенную лодочкой: Капустина Евдокия Ивановна.
Очень приятно, Евдокия Ивановна, улыбнулся майор, так что же у вас пропало?
А вы не улыбайтесь, такого ведь у нас, отродясь, не было. Дождевик мужнин умыкнули и сапоги его резиновые. Муж мой после войны от ран помер, а все его вещи я содержу в порядке. Мало ли она опять искоса глянула на мужика.
Ну-ка, ну-ка! Расскажите подробнее, Калошин взял её за локоть и предложил присесть рядом с Моршанским. Тот тоже внимательно слушал женщину.
Куда ж подробнее пришла домой с работы, а гвоздь в сенцах пустой, на котором плащ висел, и сапог нет. А на полу, будто, следы грязные, но едва заметные, не понять какие. У двери, видно, протерли свою обувь. На досках у крыльца грязь шматками счищенная. Но и я там же очищаю свои сапоги, поэтому сразу, как пришла, грязь-то эту метлой смела, а за ночь все дождем и смыло.
А замок не был взломан? спросил Моршанский.
Женщина хлопнула себя ладошками по полным коленкам и весело засмеялась, обращаясь к мужику в ватнике:
Слышь, Петро? Замок у меня взломали! и, всё ещё хохоча, повернулась всем телом к следователю:
Вот сразу видно, что вы городские. У нас, говорю же, отродясь, воровства не было. Мы вместо замков щепочку в дужку просовываем. Друг друга знаем, как облупленных, чужая курица забредет, так сразу знаешь, чья.
Но, на сараях-то и на хранилище замки есть! заметил Моршанский.
Ну, это же добро государственное. Его особо охранять надо, резонно ответила женщина. А у нас в домах-то брать нечего. До войны мало у кого что было, и теперь туго богатеем. Хотя жаловаться не приходится. По сараям живность кудахчет-хрюкает, да огороды немало дают. Вот к нам и приезжают многие по воскресеньям из города.