Риелтор перешагивал через одну ступеньку, за ним шла Анна-Мари, потом Андреас. Двери со скрипом отворились, и они попали в торжественный зал с высоким в три человеческих роста потолком. Анна-Мари вскинула камеру. Андреас задрал голову, риелтор раскрыл одно из трех окон и распахнул ставни, запустив полуденный свет, и Андреас увидел то, что так заинтересовало Анну-Мари. Потолок оказывается держался на грубых протравленных олифой деревянных балках, а сами балки и пространство между ними были плотно расписаны чем-то вроде фресок. Глазу с непривычки было сложно остановиться на чем-то одном, а потому не оставалось ничего другого, как перелетать с цветка на цветок, с завитых лиан, покрытых бутонами, на спрятавшихся в зарослях единорогов, с острых листьев травы на склоны холмов с реликтовым лесом и голубыми потоками.
Риелтор все что-то говорил и говорил, Анна-Мари обменивалась с ним краткими репликами. Андреас отошел в сторону, выглянул в окно и посмотрел на дрожащие в дальней прозрачной дымке белые вершины гор. Потом прошел вдоль стен, увешанных гобеленами, самый большой и богатый из которых изображал победу аппенцельцев над войском аббата Санкт-Галлена и австрийскими рыцарями в начале пятнадцатого века. Скрипели половицы, гобелены пахли мхом, из открытого окна непривычно громко доносился птичий гомон, грубые подоконники оставляли на ладонях неприятную сухость. Голова у Андреаса закружилась, на языке возник сладковатый привкус, риелтор развел руки в стороны это все!
Перед последним перекрестком с круговым движением дождь зарядил по-настоящему, заработали дворники, сметая водяную пыль со стекол, Анна-Мари сбавила скорость. Она устала. В тот день они осмотрели, наверное, самое большое количество квартир, да еще пробка в конце пути все это не осталось без последствий. Андреасу было жаль ее, но Анна-Мари сама захотела сесть за руль. Свернув во двор, она сказала, что не будет заезжать гараж, завтра все равно с утра ехать в Цюрих. Лучше оставить машину на гостевой стоянке, она сейчас все равно пустая. Несмотря на дождь? Несмотря на дождь! Встав на привычном месте (слот номер шестнадцать), она заглушила двигатель и отстегнула ремень безопасности. Так что же все-таки рассказывал риелтор? Анна-Мари глубоко вздохнула. Наверное, Андреас должен был все-таки выучить в школе получше этот язык субтильных намеков и многозначительных символов. О чем шла речь?
В день мая двадцать третьего года тысяча шестисот восемнадцатого в Пражском Бурге происходила оживленная беседа по ряду богословских вопросов между представителями Католической Лиги и Протестантского Союза, в результате которой благородные сеньоры Хайнрих Маттиас фон Турн и Вильгельм фон Лобковиц применили силу и выкинули из окна третьего этажа земельного обер-судью Вильгельма фон Славату, бургграфа Карлштайнского Ярослава фон Мартинитца, а также их секретаря-борзописца Фабриция. Сей дикий поступок стал прологом к маленькой мировой войне, опустошившей практически всю Европу и надолго превратившей ее в юдоль скорби, в которой царили нож, ночь, право сильного, дело разбоя, скрежет зубовный и полное забвение всех тех ценностей и догматов, во имя которых, собственно, и затевалась эта горестная эпопея.
А между тем совсем недалеко, километров двести или триста к югу, процветали швейцарские крестьяне, продававшие хлеб всем воюющим сторонам. Многие хлеборобы брали серьезные кредиты под будущий урожай и гарантированные поставки войскам Тилли или Густава Адольфа. Однако потом война прекратилась, потому что всякие войны рано или поздно заканчиваются, надобность в поставках отпала, а в ноябре 1652 года бернские властители объявили о резкой девальвации тогдашней валюты «батцен». Крестьяне оказались в финансовой ловушке, которая через полгода привела к войне Хуттвильского крестьянского союза с кредиторами.
Бойня охватила пространство от Воленшвиля до Эшольцматта и от Золотурна до Сумисвальда. Берн и Люцерн были осаждены войсками восставших, требовавших избавления от налоговых тягот, амнистии, а еще прав автономии и самоуправления и не просто пустых обещаний, но твердых уступок, прописанных в конституции. Воевать особенно никто не спешил, так как пример опустошенной Германии был еще слишком свеж. Под Берном власти предложили крестьянам мир, названный по имени местности Мурифельд и в рамках которого они пообещали исполнить все требования налогового характера. Проблема состояла только в том, что Цюрих ничего не знал или делал вид, что ничего не знает о мирном соглашении. Собрав армию, он вторгся в кантон Аргау и в битве при Воленшвиле в июне 1653 года нанес восставшим крестьянам решающее поражение.
Бойня охватила пространство от Воленшвиля до Эшольцматта и от Золотурна до Сумисвальда. Берн и Люцерн были осаждены войсками восставших, требовавших избавления от налоговых тягот, амнистии, а еще прав автономии и самоуправления и не просто пустых обещаний, но твердых уступок, прописанных в конституции. Воевать особенно никто не спешил, так как пример опустошенной Германии был еще слишком свеж. Под Берном власти предложили крестьянам мир, названный по имени местности Мурифельд и в рамках которого они пообещали исполнить все требования налогового характера. Проблема состояла только в том, что Цюрих ничего не знал или делал вид, что ничего не знает о мирном соглашении. Собрав армию, он вторгся в кантон Аргау и в битве при Воленшвиле в июне 1653 года нанес восставшим крестьянам решающее поражение.
Дождь усилился. Так что произошло потом? Потом зачинщиков войны казнили: кого повесили, кому голову отрубили, кого четвертовали. Казнили в Берне, Люцерне и Базеле. И во дворе этого замка, прямо там, где потом соорудили фонтан со львом, тоже прошла небольшая, но казнь. Организаторы подошли к делу добросовестно и тщательно просушили дрова, чтобы предводители крестьянского бунта не задохнулись прежде времени. Пламя получилось ярким и почти бездымным, а поскольку приговоренным не стали вешать на шею мешочки с черным порохом, который обычно взрывался и убивал казнимых, то народ, который сошелся из окрестных деревень, получил возможность во всех подробностях рассмотреть омерзительную агонию приговоренных. И ты хочешь, чтобы мы поселились там, где произошло подобное варварство? Дождь продолжал стучать холодными пальцами по стеклам, по радио сказали, что атмосферный фронт стал спасением для сельского хозяйства, изнывавшего без столь необходимой ему влаги.
* * *
Тридцатое июля, пятница
* * *
Андреас стоит на балконе с кружкой американо. Кружка красная, с белым крестом на боку. Квадратный балкон находится на углу дома. Одной стороной он выходит в лес, другой на улицу. Дом на другой стороне улицы поставлен на реконструкцию. В газете Андреас прочитал, что правительство приняло программу энергетической модернизации жилого фонда. Проще говоря Андреас любит, когда сложные вещи разъясняются простым и понятным языком, правительство не хочет, чтобы дома «отапливали атмосферу». Поэтому теперь по строительным лесам, которыми со всех сторон оброс дом, а также вокруг дома на аккуратных поддонах, разложены серые утеплительные панели. Их привозят по утрам на небольших грузовичках.
Панели должны не только сократить теплоотдачу, но еще и придать зданию более современный архитектурный облик. Первый, самый дальний от Андреаса, конец дома почти полностью отремонтирован, и уже можно представить, как будет выглядеть все здание после того, как через три недели работы завершатся и в квартале опять станет тихо. Андреас делает глоток. Кофе начинает остывать. Рабочие в белых комбинезонах, забрызганных разноцветными каплями краски, приезжают кто на своей машине, кто в минивэне с логотипом какой-нибудь строительной компании. Андреас даже и не предполагал, сколь велико, оказывается, число специальностей, нужных на стройке.
Еще полчаса и на улице появится Энди. Как его зовут на самом деле, Андреас не знает. Судя по его странноватому языку и акценту, родом он с Балкан. По поручению управляющей компании он контролирует техническое состояние сразу пяти окрестных домов, включая здание напротив, которое сейчас как раз проходит реконструкцию. Энди знает много языков. Один из них используется им постоянно в разговорах по телефону, язык звучит странно, хотя нельзя сказать, чтобы неприятно. Наверное, это родной язык Энди, но Андреас до сих пор не решился уточнить, как он называется. Энди ходит по квартирам, чинит то, что сломалось, герметизирует то, что прохудилось, красит то, что выглядит некрасиво.
Он помогает, и никогда ни на что не жалуется. Он стрижет специальной электропилой кусты и деревья, следит за тем, чтобы мусор вывозили вовремя и чтобы внешнее освещение всегда было исправным, особенно там, где под добротным навесом стоят два контейнера для домашних отходов и два для картона и бумаги. Контейнеры должны быть без повреждений, колеса смазаны, а логотипы риелторской компании и фирмы, вывозящей мусор, включая контактные телефоны, адреса электронной почты, аккаунты в соцсетях и ссылки на программы-приложения, отчетливо различимы.